Лицо Аритейн было бескровным и бледным, как плиты под ее ногами.
– Зачем ты это делаешь, Джирран? Зачем раздуваешь давно потухшие угли старого гнева и горькой скорби? Пробуди этот огонь, и он обожжет твои руки. Что сделано, то сделано, ничего изменить нельзя.
– Но что, если можно? – мягко вопросил Джирран, подходя к ней и беря ее руки в свои. – Только не говори мне, что ты счастлива своим жребием, Ари! Если б ты была счастлива, то вряд ли пришла, чтобы встретиться здесь со мной. Я видел тебя на Солнцестояние, в фессе Парт, вынужденную ходить на задних лапках перед тем глупым стариком. Пусть другие верили, что его бессвязный лепет – это таинственная мудрость Шелтий, но ты-то знала, что это просто старческий вздор. Я видел это в твоих глазах. Тебе обещали силу и знания в обмен на утрату дома и семьи. Но что они дали тебе? Роль няньки при каком-то старом дурне, который все еще получает больше уважения, чем ты, когда пускает слюни по своей ночной сорочке! Разве это правильно, что силы истинной магии скрываются от отчаявшихся людей страхами и трусостью старейшин?
– По правилам я должна сама донести на тебя, – прошипела Аритейн, – или по крайней мере стереть этот разговор из твоей памяти вместе со всей этой гложущей ненавистью и какой бы то ни было полуправдой, которую ты выудил из сплетен низин!
– Валяй, – пожал плечами Джирран. – Это ничего не изменит. Не пройдет и полсезона, как кто-то вроде меня – рудокоп, продающий свои слитки, или зверолов, торгующий с жителями низин, – принесет сюда эти песни и сказания. Йеврейн будет спрашивать тебя, почему эти люди, которые наверняка должны разделять нашу кровь, почему они так боятся жителей низин? Почему эльетиммы используют все средства, имеющиеся в их распоряжении, чтобы защитить свои дома и семьи, тогда как нас грабят и теснят с каждым поворотом сезона? Пейдер и его друзья тоже станут думать, тоже начнут задавать вопросы о Шелтиях, требуя ответов. Кто бы среди вас ни решил отыскать те ответы – это будет человек, который вырвет наконец кнут из рук старых и испуганных, не так ли? Дабы контролировать, как используется истинная магия, дабы видеть, что мудрость закаляет необученную силу, которую так называемые мудрецы слишком боятся применять.
Аритейн посмотрела на свои руки, все еще зажатые между широкими ладонями Джиррана.
– Ты сказал, что хочешь просить меня об одолжении? – Она подняла голову, лицо ее было бесстрастно, но глаза так и буравили горца.
Теперь, когда дошло до дела, он заколебался.
– Говорят, Шелтий могут разговаривать друг с другом через горы и долины, посылать весть своим далеким собратьям, до которых не добраться и за сезон.
Аритейн медленно кивнула. Осмелев, Джирран продолжил, разбивая напряженную тишину внезапной настойчивостью:
– Ты могла бы связаться с этими эльетиммами? Могла бы узнать о них больше? Узнать, не помогут ли они нам, не научат ли нас, не объединятся ли с нами ради общего дела? Если б они атаковали жителей низин на востоке, когда мы спустимся с гор, мы бы вернули себе наши земли и вновь обрели свою гордость!
Аритейн выдернула руки и обхватила себя за плечи. Несмотря на яркое солнце, девушка вся дрожала.
– Ты не знаешь, о чем просишь, – пробормотала она. – Я слышала об этих эльетиммах, конечно, слышала. Нам запрещено искать их.
– Я прошу тебя помочь своему народу, – мягко настаивал Джирран. – Шелтий забрали тебя от твоей семьи, чтобы ты могла служить всем людям гор. Есть что-нибудь помимо такого служения в том, о чем я прошу? Ты хочешь вернуться к разбирательству пустых ссор между глупыми женщинами, к решению споров из-за пастбищ, снова хочешь иметь дело со смертью и заразой, когда какой-то путешественник завезет чуму в отдаленный дол, и все это время наш народ будет нищать и озлобляться из-за жадности низин?
– Кто ты, чтобы ратовать за общее благо и самоотверженный риск, – сухо молвила Аритейн. – Что тебе от этого, Джирран?
– Власть, а ты что думала? – Он широко раскинул руки. – Власть охотиться на землях Эйриз, не боясь потерять лучшие шкуры в силках какого-то жителя низин. Я хочу, чтобы ее братья могли продать руду, добытую их трудом, за справедливую цену. Власть. Я хочу быть богатым, Ари, я хочу содержать Эйриз во всей той роскоши, какую может представить себе ее маленькая головка, и заткнуть рот ее матери бесконечными пирожными да медами, если они способны заставить эту ведьму замолчать. Я хочу передать моим сыновьям достойное наследство, я хочу обеспечить моих дочерей, чтобы они могли требовать все права на земле и под землей, которые позволяет их кровь. Я хочу быть силой в этих горах, Ари, хочу, чтобы жители низин следили за холмами и страшились моего гнева больше, чем холодного зимнего ветра. – Он улыбнулся девушке. – Я хочу снова быть братом новому вождю Шелтий. Я хочу пользоваться дружбой женщины, которая вернет истинную магию почета и влияния на ее законное место.
Аритейн покачала головой, но теперь она улыбалась иронично и бездушно – в глазах ее искрились огоньки.
– Неудивительно, что глупышка Эйриз поддалась на твои уговоры, Джирран. У тебя всегда язык был более быстрый, чем горный ручей, и более скользкий, чем камни под ним.
– Ты это сделаешь? – упорствовал Джирран.
– Я даже думать об этом не должна. – Аритейн поджала губы. – Я могла бы оказаться на голом склоне горы с моим разумом, таким же пустым, как бочонок в середине зимы. Если кто-нибудь узнает…
– Кто должен узнать? – перебил ее Джирран. – Вряд ли я сплетничаю с любым проходящим Шелтием, верно? Я так же глубоко увяз в этом, как ты, даже глубже. Я целиком в твоей власти, ты сама так сказала. Одно твое слово – и все обитатели гор будут избегать меня, не спрашивая, за что.
– Я могу использовать свое искусство, чтобы попытаться получить ответ, но у меня нет никакой уверенности. Это все равно что разводить сигнальный костер в горах и надеяться, что кто-то увидит дым. Главное – дотянуться до такой дали прежде, чем кто-то более близкий заметит это и поднимет крик. – Аритейн говорила это скорее себе, чем Джиррану. – Если я найду этих эльетиммов, что тогда? – резко спросила она.
– Тогда нам будет что рассказать тем, кто чувствует так же, как мы, – убежденно ответил Джирран. – Нас много таких, сытых по горло коварством жителей низин. Неужели ты станешь отрицать, что есть Шелтий, изнывающие под гнетом обычая и старейшин? Мы скажем им, что за океаном есть мужчины и женщины нашей крови, которые не раболепствуют и никогда не отступают перед захватчиками с низин.
Аритейн склонила голову набок.
– Ты всегда был проницателен, надо отдать тебе должное.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});