— И что это ты тут делаешь? — спросил он, — Уже соскучилась?
Я кивнула и крепче прижалась к его груди. Несмотря на холод, Хаки был одет довольно легко шерстяная туника до колен и безрукавка, отороченная мехом, но от его тела так и веяло теплом. Я вдохнула его запах и улыбнулась сама себе, признавая, что мне нравится в нем даже это. А потом я вспомнила, зачем пришла и, подняв глаза, заглянула мужу в лицо.
— Надо поговорить, — сказала я, стараясь придать голосу оттенок серьезности.
— Хорошо, — Хаки привлек меня к себе, — Вот по дороге домой и поговорим. Это что-то серьезное?
— Не знаю, — честно ответила я, — Возможно и нет, но я хочу с тобой этим поделится, — и, не дожидаясь его ответа, я быстро рассказала мужу о той ночи, когда Сольвейг бегала на берег и о том странном разговоре между ней и неизвестным мужчиной, приплывшим в лодке. Хаки молча выслушал, а потом произнес, — Возможно, она завела себе любовника и это и есть ответ на твои страхи?
Я покачала головой.
— Влюбленные так обычно не разговаривают, — не согласилась я.
— Ну, ты же знаешь мою сестру, — улыбнулся он, — Возможно, она по-другому просто не умеет.
— Возможно, ты и прав, но я все равно почему-то чувствую странную тревогу, — я сильнее прижалась к его плечу, — Я боюсь и это не каприз беременной женщины.
— Хорошо, — Хаки остановился и посмотрел мне в глаза, — Я буду за ней приглядывать, чтобы тебе было спокойнее.
— Спасибо, — шепнула я и, приподнявшись на носочки, поцеловала мужа. Он тут же, смеясь, сгреб меня в охапку и расцеловал. Я, шутливо отбиваясь, вскоре сдалась в его плен, и тогда он подхватил меня на руки и понес бережно, словно я была какой-то хрупкой вещью.
— Ты меня избалуешь, — сказала я.
— Мне приятно тебе баловать, — он поцеловал меня в кончик носа. Я покраснела и зарылась лицом в его длинные светлые волосы. Мое сердце было переполнено любовью к этому прекрасному мужчине, моему мужу. Сейчас казалось, что он всегда был рядом, я не могла поверить в свою счастливую судьбу, подарившую мне такую любовь.
На протяжении всего вечера, Сольвейг вела себя крайне подозрительно. Я тайком наблюдала за ней. Кажется, она несколько нервничала и бросала опасливые взгляды на Астрид. Всеобщее веселье, царившее за столом, ее, казалось, совсем не трогало, хотя она и пыталась натянуто улыбаться, но мне казалось, что она просто боится. Я шепнула о своих подозрения сидевшему рядом мужу, но он только пожал плечами и, бросив поверхностный взгляд в сторону стола, где находилась Сольвейг, вскоре уже, казалось, забыл даже о ее существовании. А девушка тем временем попыталась незаметно улизнуть. Я, немного подождав после ее ухода, встала и направилась из зала, уже заранее догадываясь, куда она пойдет. Мое чутье меня не обмануло, Сольвейг действительно спешила к берегу. Возвращаться за мужем мне показалось лишним, и признаться я была немного обижена на него за то, что он проигнорировал мои слова. И я последовала за ней сама.
Оказавшись на берегу, в том же самом месте, отдаленном от рыбацких домиков высоким мысом, я огляделась. На берегу никого не оказалось. Огромные валуны отбрасывали черные тени, море искрилось от света неполной луны, а Сольвейг словно под землю провалилась. Не таясь, я вышла на песчаную кромку, едва припорошенную снегом, когда внезапно из-за камня ко мне метнулась тень. Через считанные секунды мне заломили за спину руки и я вскрикнула от боли и разочарования собственной глупостью. Меня встряхнули, в бок ткнулось что-то острое.
— Закрой рот, — произнес сиплый мужской голос.
Вышедшая следом за мужчиной женщина оказалась Сольвейг. Окинув меня насмешливым взглядом, она молча прошла мимо, когда я увидела своего мужа. Он вышел на освещенную луной полосу песка, между огромными валунами и смотрел на меня.
— Хаки! — произнесла я.
— А вот и муженек пожаловал, — сказал державший меня мужчина.
Я увидела, как Хаки метнулся было ко мне, но раздавшийся голос разом прекратил его попытки мне помочь.
— Дернешься еще раз, и я прирежу твою женушку, — нож, пройдя сквозь плотную ткань куртки, оцарапал мою кожу.
Сольвейг рассмеялась, глядя на брата, а потом почти прорычала ему в лицо:
— Я же предупреждала тебя, что ты пожалеешь.
Я дернулась в руках незнакомца и внезапно почувствовала резкую боль. Мое расслабленное тело повисло в его руках, и я потеряла сознание.
Я не знаю, что происходило в течение последующих несколько дней. Помню только, что когда приходила в себя, мне давали выпить какую-то приторно сладкую воду, и я снова проваливалась в забытьи. Казалось, вокруг меня только тьма и она засасывала меня в себя. Я сопротивлялась, но она оказалась сильнее и каждый раз, погружаясь в сон, я вспоминала мужа. Я не знала, где я нахожусь, что со мной. Вокруг была только темнота. Пугающая, зловещая, и сны без сновидений. Когда я очнулась в очередной раз, моему удивлению не было предела. В первый раз мне не дали снотворное. Я попыталась приподняться, но не смогла. Силы в моем ослабленном организме почти не было. Мне внезапно стало любопытно, сколько дней я не пила и не ела? Потрескавшиеся губы с засохшей кровавой коркой нещадно жгло. Когда я попыталась что-то произнести, корка лопнула, и кровь тонкой струйкой стекла на подбородок. Вместе с болью в сознание стало постепенно приходить понимание произошедшего. Я вспомнила ночной берег, незнакомца и какой-то дикий, лающий смех Сольвейг. Меня передернуло. И тут в памяти возник образ Хаки, стоящего в темноте. Что с ним?
Оглядевшись, поняла, что лежу на кровати в небольшой комнате, в щель между закрытых ставень пробивается тонким лучом солнечный свет. Комната была совершенно не знакома мне.
— Воды, — прошептала я, а потом уже чуть громче повторила, — Воды!
Через какое-то время дверь со скрипом открылась. На пороге возникла молодая девушка, одетая в рабскую одежду. Ее сопровождал воин, вооруженный коротким топором на поясе. Я едва сдержала усмешку. Кто бы ни был мой похититель, он явно переоценил силы моего обессиленного голодом и отсутствием питьевой воды организма. Девушка тем временем села на край постели и поглядывая на меня не то с опаской, не то со страхом, протянула мне чашку с водой. Она помогла мне приподнять голову, и я жадно припала к кружке, но много выпить мне не дали, а потом я снова провалилась в забытье, теперь не от снотворного, а от усталости и бессилия. Когда я очнулась снова, девушка сидела на маленьком стульчике у окна. Ставни были широко распахнуты, и я увидела темнеющее за окном небо. На толе горела свеча. Я проспала до самого вечера, поняла я. Услышав шорох, рабыня повернула ко мне усталое лицо и тут же встав, подошла, прихватив со стола чашку с чем-то, пахнущим просто умопомрачительно. Оказалось, это обычный куриный бульон, но для меня он показался просто райской пищей. Девушка кормила меня с ложки. Воина, бывшего с ней ранее, я не увидела, скорее всего, он выжидал за дверью, поняв, что я не в том состоянии, чтобы быть опасной и оказывать хоть какое-то сопротивление.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});