не уберёг, недоглядел, и вина, как на мужчине, практически полностью лежит на его плечах. А все гадости, которыми он меня колол в императорском дворце, напускное притворство, отчасти из-за гордыни, отчасти из вредности, но главный аргумент, чтобы не думала, что могу вертеть им, как вздумается, а он всё сглотнёт.
Пересилила упирающуюся Снежу на пол и прильнула к Владу, он принадлежит только мне.
— Боги, огромнейшее спасибо за этого мужчину, — выкрикнула я свой восторг и начала загибать пальцы. — Самый добрый, мега разумный, сногсшибательно красивый, меня любит…, — на этом качестве согнулся большой палец, — … а то, что это не говорит — такие пустяки. До конца дней, до шишки на лбу, всем при всем Вам молиться буду, за то, что его мне послали.
— Ого, какой я оказывается хороший, — еле слышно прошептал Арагон, и легкая улыбка коснулась его губ.
— Влад, — с объятиями набросилась на супруга, но вовремя опомнилась, и ослабила хватку, а то задавила бы. — Даже не знаю, отругать тебя сначала или поблагодарить.
— Предпочитаю второе и желательно подкреплённое физическими манипуляциями, — намекнул Влад на поцелуй, ну, по крайней мере, я так поняла, и попытался приподняться на локти.
— Лежи уже, — скомандовала я, когда его руки дрогнули, и он упал. — Сейчас поудобней тебя устроим, — подложив подушки под спину мужа, забралась на него верхом и выразила глубочайшую признательность с таким рвением, на который была только способна.
— Таис, хвалебная ода в мою честь, это ты так моим поступком прониклась, или ещё чего случилось, пока я в отключке валялся? — поглаживая меня по голой спине, поинтересовался Влад. Всегда чувствует, если есть подвох.
— Ну-у-у, — протянула я, а сама соображаю, как объяснить гордому мужчине, что все его тайны, даже самые сокровенные для меня теперь, как открытая книга.
Столько ругательств за один раз не слышала никогда, и надеюсь, больше не придётся. Возмущение супругу даже сил придало, он встал и, хватаясь за голову, задавал вопросы, на которые впоследствии устала отвечать «И это тоже знаю». Для Арагона не обошлось и без плюсов. Муж, сообразив, что острая необходимость озвучки признаний в любви отпала, сообщил, что пока не созреет, ушки мои не порадует. На что я только хохотнула. Столько пылких слов о любви из его памяти выудила, что если их превратить в зелёные яблочки любимице до конца дней хватит, ещё и детёнышам её останется.
Когда буря немного поутихла, осторожно поинтересовалась у Арагона, когда в случае чего к нему вернётся магия. Чтобы меня успокоить, Влад сказал то, во что сам смутно верил. Отмахнулся, назвал Брута параноиком и заявил, что через неделю сила к нему возвратится.
***
Брут не поехал во дворец полный придворный магов без силы и гостил у нас. На людях император храбрился и, ничем не выказывая волнение, в свойственной ему манере иронично шутил и упражнялся в сарказме. Но раз наблюдала за ним из окна. Брут думал, что один, и я увидела истинное лицо его потери. Он слонялся по пустынному парку и с отчаянием пытался вызвать хоть искру магии из рук.
Месяц прошёл в полнейшем счастье и в то же время в безмолвной скорби. Как не отстранялась от мысли, что чужая сила застряла во мне навсегда, но факт оставался фактом, с магией у Арагонов по-прежнему туго.
— Ты опять тихая и где-то витаешь, — накрыв мою ладонь, негромко спросил Влад, но Брут всё-таки услышал и не удержался от комментария.
— А как ты хотел? Таис сегодня всю ночь горло надрывала. Вот и отмалчивается. Голубки, вы хоть дверь бы на балкон прикрывали. Некоторые, между прочим, из-за вас зевают всё утро, — потянувшись за булочкой, картинно возмутился император и мне подмигнул.
Мы же вроде тихонько, прикусила губу, но углубиться в стыд не дали.
— Кто такой Лео? — испепеляя недовольным взглядом, строго спросил супруг.
Лео? Знаю только одного человека с таким именем. Его семья работала в замке Криса. Мать трудилась кухаркой, отец отвечал за свинарник, а Лео опережал меня по возрасту от силы на пару лет и бегал по поручениям Славийского. В основном отнеси туда, принеси то, подслушай там. Этот мальчик — единственное белое пятно моей юности. Питала я к нему самые нежные чувства, не любовь конечно, но что-то близкое. А потом он с родителями в поисках лучшей доли, направился на восток, и с его отъездом мой мир опять погрузился во тьму. Долго тешила себя воображаемыми разговорами с ним. Но, как известно, расстояние совместно со временем лечат, и постепенно идеальный образ парня канул в лету.
— Какой Лео? — уточнила я, не стану же с ходу рассказывать о детской привязанности.
— Тот, что подарил тебе самодельную бабочку, а ты засунула её в книжку и берегла много лет. Она до сих пор там, — зло напомнил Арагон и стукнул по столу кулаком.
— О-о-о вы теперь и днём ор устраиваете. Да ещё по такому пикантному случаю, — хохотнул император, и мы с Владом с угрозой уставились на него. — Не обращайте внимания, считайте, что мня здесь нет.
— Таи-и-ис!? — потребовал объяснений супруг.
— Откуда знаешь о бабочке? О ней кроме …, — замолчала, меня озарила обнадёживающая догадка. — Брут, а ты что-нибудь о моей жизни расскажешь, до того как мы познакомились? — обратилась я к императору, Влад для подтверждения теории не подходит, его мозг от ревности кипит.
— О твоей нет. Но вот почему мой конь перед гонкой в год летучей змеи на правую ногу прихрамывал, очень хочу. Да, Влад.
Неприятная история у супруга в отрочестве случилась. Он хотел покататься на подарке родителей брату, но забор оказался слишком высок, и в стойло жеребца Влад вернул с небольшим увечьем, зажило оно быстро, но соревнования Брут проиграл и к финишной прямой пришёл четвертым.
— Вла-а-ад, — скривился император, — Ты, что для Таис стихи писал? Слезливые какие. Мужик у тебя проблемы с головой.
— У меня проблемы? Леди Ли всего семнадцать, а ты…
— И он терпеливо ждёт, — оборвала мужа и вступилась за Брута, его тайная любовь к девушке мила.
— Ждёт? Да он с её отцом уже договорился, а она ни сном ни духом, о его планах жениться на ней, — сказал Влад и насмешливо добавил. — Наш дамский угодник, даже не отважился к своей рыженькой зазнобе подойти и поговорить, когда она приехала на бал в его дворец.
— Нет, я всё-таки врежу тебе за коня, — перевёл тему Брут, и от того как он резко встал, грохнулся стул.
— Прекратили оба. Успокоился и сел, — бросила