Читать интересную книгу Конго Реквием - Жан-Кристоф Гранже

– Но…

– Привлечь коллег, не имея судебного ордера? – заорал он внезапно, давая волю накопившемуся гневу, который он сдерживал с самого приезда. – Втянуть их в дело, которого не существует? Спровоцировать смерть свидетеля? Украсть документы? Не считая того, что ты подвергла опасности мою сестру, которая и без посторонней помощи способна вляпаться в очередное дерьмо.

– Я…

– Заткнись! Ты будешь сидеть здесь как мышь и ждать, пока тебя не вызовут в дисциплинарную комиссию. После той разборки в Бобуре это чудо, что тебя просто не выставили вон.

Казалось, ее распирало желание ответить, но она сдержалась. Эрван засунул под мышку папку со всей информацией, добытой на Изабель Барер.

– И последнее, – бросил он перед тем, как выйти. – Гаэль что-то говорила о «закрытом расследовании»: с чьих слов?

– С ее собственных, – прошипела Одри. – Похоже, этот термин ей хорошо знаком.

– Ну да, специализация отца. С чего ей пришло в голову?

– Было трудно найти кое-какую информацию.

– Какую именно?

– Все, что связывало Филиппа Усено с Изабель Барер. Никаких следов ни их брака, ни развода. Нет свидетельств о рождении детей. После несчастного случая с Усено в Греции нет ни строчки об их матери. Даже в страховом свидетельстве она не упомянута. Очень похоже, было сделано все возможное, чтобы эти два имени никогда не упоминались вместе.

Подобные данные не могли исчезнуть без серьезной помощи и подтасовки. После соответствующего судебного постановления только прокуратура, судебный следователь или лицо, отвечающее за расследование, могли принять решение о деликатном характере дела и придании ему секретного статуса. Только в этом случае не было никакого способа узнать ни кто занимался расследованием, ни даже существовало ли оно в принципе.

– Фавини, послушай, что там говорят по углам, и прикинь, что нам может быть полезно в этом деле. Подведем итоги в 19:00.

– А… ну, похороны?

Эрван осознал, что забыл про свой собственный приоритет – похороны отца.

– Пока не знаю. Буду держать вас в курсе.

Он сбежал, захлопнув за собой дверь, чтобы не слышать никаких соболезнований.

87

Шесть вечера, бар отеля «Мёрис». Интимная обстановка, мягкая подсветка, бархатные портьеры и старинные картины. Все исключительно шикарно, натурально и уютно: приют комфорта и покоя, где можно выпить по коктейлю, побеседовать обо всем на свете или найти себе партнера на ночь.

Едва переступив порог дома, Гаэль связалась с Мишелем Пайолем, сутенером из Шестнадцатого округа. Ее ждал не самый теплый прием: мужик с зубами как у верблюда не забыл допроса, который учинил ему Эрван, – этот допрос стоил ему одного пальца.

– И у тебя еще хватает наглости мне звонить! – Он говорил слишком близко к трубке, и в его дыхании было что-то непристойное. – Не желаю иметь дела с мещаночками, которые считают себя шлюхами! Обычно все скорее наоборот.

– Мы можем поговорить о деле?

– Безусловно, нет.

– В таком случае я все скажу старшему брату, как на школьном дворе.

После короткой паузы он назначил ей встречу. Она сама выбрала место. Явившись загодя, она устроилась в уголке, в глубине кожаного кресла, и заказала бокал шампанского. Немного рано, но сегодня особенный день.

У нее ломило все тело, словно подземный толчок потряс ее до основания. Ее мир, терпеливо выстроенный из ненависти, ярости и еще чего-то, что она не могла определить, только что рухнул. Она была как та бедная сицилийка, которая после землетрясения приходит в себя под обломками, понимает, что цела, но потеряла всякий смысл жить дальше.

Ну, кое-какой смысл у меня еще остался…

В этот момент на пороге показался Пайоль: двубортный блейзер, красная барсетка, мокасины с кисточками… Его кричащая элегантность совершенно не соответствовала приглушенной атмосфере бара. Надо было назначить встречу в «Кост». Он сел напротив, без улыбки, взвинченный. Большой палец на его правой руке кончался на первой фаланге: дальше был только бинт.

– Чего ты хочешь? – резко бросил он.

– Закажи сначала.

После некоторого колебания он сделал знак официанту и попросил ристретто. Гаэль тянула секунду за секундой. Она смаковала нервозность мерзавца, которая была лишь слабо контролируемой формой простого страха.

– Трезор Мумбанза, – произнесла она наконец.

– Что – Мумбанза?

– Как я помню, ты поставляешь девочек богатым африканцам.

– Ну и что?

Она отпила глоток – ледяное покалывание в глубине горла, в полную противоположность перегреву напротив.

– Мумбанза твой постоянный клиент, когда бывает в Париже.

Гаэль блефовала, но Пайоль не отрицал. У него была все та же физиономия дромадера, длинное лицо, исполненное спеси, выступающие челюсти со слишком высоко посаженными зубами.

– Он как-то связан со смертью вашего отца?

Пресса уже распространила новость, а Пайоль умел складывать два и два.

– Что ты о нем знаешь? – продолжала она настаивать, проигнорировав вопрос.

Пайоль встал:

– Не понимаю, зачем я пришел.

Она открыла сумочку, достала мобильник, пробежала по клавишам, потом наставила его как оружие. Невольно сводник наклонился, направив очки на мерцающий экран.

– Что это?

– Девочки, которых ты используешь в Восьмом округе. Одно мое слово, и этот список окажется на столе у директора бригады по борьбе со сводничеством, а мой брат подстрахует. Он вернулся из Африки, наш отец погиб, и Эрван в очень плохом настроении.

Пайоль сел на место. Ему принесли кофе. Чашка в его длинных узловатых пальцах казалась совсем крошечной.

– Чего ты на самом деле хочешь?

– Сначала ответь на вопрос: что собой представляет Мумбанза?

– Африканский диктатор старого образца, – ответил тот, пожимая плечами. – Набит баблом, вечный стояк, совершенно неразборчив.

– Скажи мне лучше, какие у него особые предпочтения.

Пайоль поставил локти на стол и вытянул свою телескопическую шею.

– Считается, он ВИЧ-серопозитивен, но любит только bareback, секс без презерватива. Платит вдвойне, а то и втройне любой, которая готова пойти на риск.

– Это все?

У Пайоля мелькнула злобная гримаса: его алые десны были похожи на живую рану.

– Говорят, он убил всех шлюх, которые могли его заразить. Кстати, он отдает своих девиц телохранителям, в ту же ночь, и лично удостоверяется, что тех отымели во все дырки. Он называет это «законопатить бреши».

– Отлично.

– Что – отлично?

– Твой парень мне нравится. В следующий раз, когда он тебе позвонит, подключи меня к делу.

– И речи быть не может. Уж не знаю, что ты там задумала, но я не буду связываться с какой-то вендеттой.

Гаэль ненадолго отдалась очарованию окружающей их обстановки. Приглушенный свет, отблески серебра, мягкая кожа и лакированное дерево. Что ей больше всего нравилось, так это близость номеров, прямо у них над головой. Ей казалось, что потолки опускаются по мере того, как надвигается ночь. Огромные крылья порока…

– Мумбанза не имеет никакого отношения к смерти моего отца: все дело в наследстве.

– Каком наследстве?

– В моем. А еще моих братьев и матери. Мумбанза руководит «Колтано», компанией, которую основал Морван, она занимается разработкой колтановых рудников. Я не хочу никаких осложнений в момент вступления в права.

– Почему ты не пошлешь к нему своих адвокатов?

– Бóльшая часть того, что он нам должен, теневая. Сам понимаешь, мой старик предвидел возможность своей смерти. Я должна увидеться с этим типом и объяснить ему некоторые нюансы.

Ложь была правдоподобной и достаточно размытой, чтобы Пайоль заглотил крючок. Мгновение он смотрел на нее в нерешительности.

– Ты очень вовремя, – выдавил он, заглотив свой кофе.

– Мумбанза в Париже?

– В Брюсселе. Завтра будет в Лозанне. Ему нужна подружка.

Приезд Мумбанзы не был случайностью. Без сомнения, генерал решил разместить часть денег в Швейцарии, прежде чем Морваны и их адвокаты насядут на него и сунут нос в счета «Колтано». В то же время он благоразумно отдалялся от скандала, который неизбежно вызовет в Катанге смерть Падре.

– Он хочет настоящую блондинку, но с эпиляцией от головы до ног.

Гаэль встала, предварительно убрав в сумку мобильник:

– Можешь сказать, что меня послал сам дьявол.

88

Всю вторую половину дня он посвятил отцу и проблемам, связанным с его смертью. Он реквизировал машину в управлении и сам поехал в Институт судебной экспертизы, чтобы удостовериться, что за дело взялся именно Рибуаз. Попросил судмедэксперта не слишком напирать на расстояние, с которого был произведен выстрел, – Бизинжи стрелял, будучи меньше чем в метре от Морвана, что не очень вязалось со случайной пулей в разгар боя. Рибуаз его успокоил: он не будет вдаваться в детали.

Потом он помчался на набережную Орсе. Кризисное заседание в Министерстве иностранных дел. Правительство Конго весьма прохладно отнеслось к его тайному отъезду с трупом в багаже. И еще прохладней к шумихе, поднятой французской прессой, – только что грянул большой набат: радио, телевидение, Интернет, а завтра еще и газеты… Эрвану пришлось принести покаяние по всей форме, продиктованное министерскими специалистами по Африке, ловкими фехтовальщиками в хитросплетениях дипломатических кружев, – все это было адресовано послу ДРК, бульвар Альберта Первого, Восьмой округ. Дальше оставалось ждать, пока пройдет ударная волна.