«Помогите, доктор Сентледж! Пожалуйста, вы должны помочь! Только вы можете, вы один…»
Но их было слишком много. Он в отчаянии крутился между ними, не понимая, кому же из них помочь в первую очередь. А затем он увидел ее, распростертую на ступенях церкви; цыганские черные волосы ореолом раскинулись вокруг головы, белое, как полотно, лицо было обращено к небу.
Кейт!
Вэл оттолкнул всех цепляющихся за него, бросился к ней и подхватил на руки. Но ее глаза были закрыты, а тело казалось таким холодным, таким безжизненным… Он в ужасе поднял голову и увидел стоящую перед ним Эффи Фитцледж.
– Это проклятие, - сказала она с укором, тряхнув своими светлыми, завитыми в букли волосами. - Ты не должен бы касаться ее. Она не была твоей Найденной невестой.
– Нет! - выкрикнул Вэл, отталкивая женщину. Он вновь в отчаянии наклонился над Кейт, уверенный в том, что сумеет спасти ее. Если только сможет забрать в себя ее боль…
Он схватил безжизненную руку Кейт, сжал ее и напряг все свои силы, чтобы пробудить к жизни свой особый дар… Но все было бесполезно. Его сила ушла…
– Нет! - снова простонал Вэл, но на этот раз он смог открыть глаза, заставив себя проснуться.
Сердце его билось как сумасшедшее. Он попытался подняться, хотя мягкая подушка и простыни манили его погрузиться обратно в сон… прямо в объятия его ночного кошмара. Его взгляд метался по комнате, постепенно узнавая знакомую обстановку. И наконец полностью осознав, где он, Вэл провел дрожащей рукой по волосам, вытирая капли пота со лба.
«Всего лишь дурной сон», - сказал он себе, но эта мысль ничуть не успокоила Вэла. Это был совсем не его кошмар: его никогда не бросала мать, и он никогда не был в революционном Париже. Итак, теперь его мучают ночные кошмары Рэйфа Мортмейна, смешанные с его собственными страхами за Кейт и мыслями о семейном проклятии! По крайней мере он мог утешать себя тем, что Кейт сейчас дома, в безопасности, под присмотром Эффи…
Однако в следующее мгновение он понял, что это не так. Потому что она была в его постели.
Гроза утихла, и луна, выглянувшая из-за облаков, позволила рассмотреть спящую женщину рядом с ним. Кейт лежала на боку, завернувшись в простыню, и выглядела такой же застывшей и бледной, как в его кошмарном сне.
Вэл протянул дрожащую руку и откинул черные пряди с ее лица. Он уловил ее тихое дыхание, но заметил на бледной коже плеча багровый синяк.
О, боже! Что же он наделал?!
Вэл отпрянул в ужасе, его грудь стеснилась от нахлынувших воспоминаний - о том, как он лишил ее невинности, как пылал от страсти, занимаясь с ней любовью. Вспомнил он и о том, как она была нежна и как охотно откликалась на его ласки… но это не помогло.
Кейт всегда любила его, полностью доверяла ему - и вот теперь он ее предал. У нее и так в жизни было много горя - брошенный ребенок, оставленный обоими родителями; детство, полное страданий, насмешек и издевательств.
А теперь он еще и обесчестил ее.
И все по вине этого проклятого кристалла! Вэл потянул за цепочку и вытащил сверкающий камень из-под ворота рубашки, которую так и не снял. Его рука самопроизвольно сжалась вокруг кристалла, так что грани впились ему в ладонь. Он попытался собраться с силами, чтобы сдернуть с себя цепочку и освободиться наконец от этой чертовой вещицы…
– Вэл? - прозвучал за его спиной сонный голос Кейт, и Вэл замер. - Что… что ты делаешь? Что-нибудь случилось? - пробормотала она, придвигаясь к нему.
Он посмотрел с беспомощным отчаянием на кристалл и сунул его обратно под рубашку, понимая, что Кейт никогда не должна видеть его, никогда не должна соприкасаться с его страшной силой. Он с испугом подумал, что для него это, возможно, уже слишком поздно, но он должен по крайней мере найти способ, как защитить Кейт. И сделать это нужно прежде, чем кристалл погубит их обоих, прежде, чем они станут очередной трагической страницей в исторической летописи Сентледжей - среди тех, кто отверг легенду о Найденных невестах.
Вэл спустил ноги с кровати, намереваясь уйти как можно дальше от нее, но совершил ошибку, оглянувшись. Кейт сидела на постели, еще совсем сонная, невероятно милая и смущенная. Простыня, свалившись с нее, полностью открыла его загоревшемуся взгляду ее нагое тело, и у Вэла перехватило дыхание. Когда-то он выдумывал красивые истории для маленькой Кейт о том, что она дочь сирены. Но сейчас он сам готов был в это поверить. Ее длинные волосы рассыпались по плечам, их темные завитки спутались и стали похожи на волосы настоящей русалки. Кожа Кейт казалась зеленоватой в лунном свете, а стройное, гибкое, как тростник, тело, от длинных красивых ног до восхитительных изгибов груди, было настоящим соблазном для любого мужчины.
Он не имел права касаться ее, не имел права желать ее так безумно! Но кристалл давил на его кожу как раз против сердца, пробуждая все подавленные им когда-то страстные желания, концентрируя их в одно.
И Вэл погиб. Он тихо застонал, но у него не оставалось иного выбора, кроме как притянуть Кейт к себе и снова увлечь ее в безумный мир своих ласк и поцелуев…
14.
В течение нескольких последующих недель Розовый коттедж походил на место дорожной катастрофы. Повсюду стояли полураскрытые сундуки и саквояжи, так как Эффи держала всю прислугу в полуобморочном состоянии своими лихорадочными приготовлениями к путешествию в Лондон. Гостиная была заставлена картонками с перчатками, веерами и прочими мелочами, а посреди всего этого вся в смятении расхаживала Эффи. Она то снимала бронзовые часы с каминной полки, то ставила их на место, раздумывая, не надежнее ли взять с собой часы из латуни. Ее мелкие кудряшки и складки кружевного чепца подрагивали в такт, когда она цокала языком И качала головой.
– О боже! О боже! - Она взволнованно повернулась к неподвижно сидящей на широком подоконнике Кейт. - Милая моя, ты должна помочь мне решить, какие из этих драгоценных часов лучше взять?
Кейт уже довольно долго отсутствующим взглядом смотрела в окно, погруженная в свои собственные далеко не веселые мысли. Но она все же заставила себя выйти из прострации бросила безразличный взгляд в сторону Эффи.
– Тебе не нужны ни те, ни другие. Я уверена, у них Лондоне достаточно часов.
– Но это же совсем не то, что всегда иметь с собой знакомые часы! - возразила Эффи. - Я слышала об одной герцогине, которая никогда не путешествовала без своих простынь. Ну а я то же самое могу сказать о своих часах.
Эффи все- таки остановилась на медных и даже упаковала их -только для того, чтобы тут же передумать. Она развязала упаковку и бросила ее на пол, а Кейт тяжело вздохнула, мысленно пожелав Эффи и всем ее часам провалиться в преисподнюю. Это была недостойная мысль, и ей стало стыдно. А все из-за того, что напряжение последнего месяца в конце концов стало сказываться на ней. Эти несколько недель были самыми длинными в ее жизни…