Да, с голоду здесь, наверное, не помрешь. И при этом вокруг пусто и безлюдно – слишком близка «индейская территория», выжившие этих мест стараются избегать.
Конвой ехал бодро, без задержек, связь держалась, никто на нас не нападал, в общем, все было штатно. И не так уж было ехать далеко – чуть больше тысячи километров, которые мы планировали проскочить максимум часов за двадцать, в худшем случае. Вполне реальная задача, даже с запасом времени выделили, с остановками на «до ветру» и обед, хотя есть собирались «без отрыва от баранки». Дома отдохнем и дома же поедим нормально. Всем сидение на Базе уже обрыдло, так что приходилось водителей даже придерживать, чтобы не гнали совсем уж бездумно.
А уже наступало лето. Стало жарко, и ветер над полями был тоже жаркий, пахнущий свежей травой, так что мы немного приоткрыли, насколько можно было, толстые триплексы окон.
– Обратно мы уже не возвращаемся, получается? – нарушил долгое молчание сидевший за рулем командирского «джи-вагена» Джон.
– Нет, не возвращаемся. Мы теперь вроде как «скелетный состав» нового подразделения, которое еще собирать надо будет. И, кстати, надо будет искать еще транспорт, потому что вот это, – я показал через лобовое стекло на едущий впереди пулеметный «джи-ваген», – все, что у нас есть.
– Там не дадут? – кивнул он вперед, подразумевая начальство в Колд-Лэйке.
– Нет у них, говорят.
– Хм… – Джон явно задумался, затем сказал: – Ты знаешь… в моем слое действительности в Канаде была такая компания, как «Инкас Армор». Начинали они как инкассаторы, откуда и название, потом начали делать что-то еще, а потом стали выпускать инкассаторские броневики…
– Инкассаторские для наших дел не очень, – перебил я его, но Джон остановил меня жестом.
– Подожди, я не о них, – поднял он руку от руля. – Затем они начали бронировать машины, представительский класс, внедорожники – все подряд. Арабы очень хорошо покупали, а также те, кому неудобно было иметь дело с американцами. Потом они начали делать всякую технику для полиции, это как я о них узнал. Грузовики для специальных подразделений, всякие разградительные машины – в общем, я к ним ездил, мы закупали кое-что на наше управление.
– Даже так? – я уже заинтересовался.
– Так, – кивнул он. – Когда началась война в Ираке, частным военным компаниям понадобились броневики. Военные МРАПы[58] им не продавали, а работать в тех краях становилось все опасней. И когда был у них на заводе, я видел штук двадцать вполне серьезных машин, только не вооруженных.
– Нам бы вооруженные, – вздохнул я.
– У них есть поворотные круги и «собачьи будки», нет самих пулеметов, потому что у завода нет такой лицензии, с оружием работать. Но поставить «Ма Дьюс» на этот круг я смогу за десять минут, один. Без всяких проблем.
– Вот как, – протянул я, почесав в затылке здоровой левой рукой. – Вот как… И где этот завод?
– В моем слое он был в Торонто. Не знаю, есть ли такая компания здесь, делали ли они подобные броневики, но если есть возможность проверить – я бы ею воспользовался. Обязательно.
Поля, поля, поля. После Клэрсхолма где-то слева на горизонте показались горы, такие далекие, что я даже не понял сначала, вижу я их или мне просто кажется, потом они вновь отодвинулись. На подъезде к Калгари мы чуть не наткнулись то ли на банду, то ли не пойми на кого – три пикапа, один из которых был вооружен, – но они шарахнулись от нас на боковую дорогу так быстро и подняли так много пыли, что их даже разглядеть толком не удалось.
Сам Калгари был мутен и источал тяжелую мерзкую ауру, так что объехали его по кружным дорогам – двухполосным шоссейкам, ведущим через поля и пересекающимся друг с другом под прямым углом, так что еще и не заблудишься при всем желании. А потом вновь выехали на фривэй вроде тех, по каким в Монтане катались, – широченный, без всяких кюветов, хоть по дороге езжай, хоть с дороги в поле.
Да тут, похоже, кроме сельского хозяйства ничем и не занимались, такое впечатление складывается. Хоть места пустынные и лишь редкие крошечные городки попадаются, а распахано было все до самого горизонта. Ну и за горизонт, понятное дело, просто нам туда не заглянуть из окна едущей машины. И опять же похоже, что население этих краев, какое выжило, и вправду откочевало на федеральную американскую территорию, бросив это все… кому? Да нам, пожалуй. Потому что, насколько я понимаю, чужие будут сюда проваливаться и проваливаться. А лучше места было и не найти, от всех далеко и не пропадешь при этом: и нефть есть, и хлеб. Выбирай место я, чтобы обосноваться, – это самое место и выбрал бы.
В середине дня подъехали к еще одному жуткому месту – Эдмонтону. Все большие города, похоже, постигла одна и та же судьба – «помутнение». Пятно над Эдмонтоном видно было издалека, а целую стаю тварей встретили еще на подступах, на дороге, обстреляв их из двух пулеметов и спугнув. В город, понятное дело, не полезли, а объехали его сильно восточней, вокруг озера Биверхилл, следуя стандартному маршруту конвоев.
Район Гиббонса и Рэдуотера был обозначен как «бандоопасный», так что головами крутили на триста шестьдесят градусов, но никто на нас не напал. Однако наблюдение, похоже, выявили – с внедорожника, расположившегося далеко в поле, на небольшом холмике. Нигде расслабляться нельзя, в общем.
Вперед шла дорога на Атабаску – город на одноименной реке, которая дала название местным нефтяным приискам, но туда нам нужно не было. Никто в нем не живет, хоть и твари его не захватили. Бандитов там видели не раз, по слухам, а так там только воздушная разведка пролетает. А дальше мы свернули на восток, на безлюдный Бойл и малозаселенный Лак-Ла-Биш, а это еще почти двести пятьдесят километров. Анклав жил широко – так широко, как все здесь строилось. От этой широты любая оборона этого места должна была превратиться в ночной кошмар, потому что с этим рельефом нормальному джипу даже дороги не потребны. Авиаразведка нужна не то что как воздух, а вообще не знаю как что.
Нечасто встречавшиеся фермы были пусты, фермеры здесь жили пока в городах и выезжали в поля скорее организованными бригадами, для безопасности. Сначала, как я слышал, пытались селиться отдельно, но заканчивалось это все больше плохо, земля была опасна, а одиночество на ней – вдвойне. Попутно мне вспомнились колхозы Отстойника, которые напоминали скорее форты, потому что одиночке и там было бы не выжить – или бандиты, или адаптанты, или твари Тьмы изведут. И здесь, наверное, к таким деревням придут рано или поздно. А что еще остается? И будут колхозы на канадской земле, ага.
Если по карте смотреть, то были мы сейчас в краю полей и озер, но поля как раз в этих местах заканчивались, дальше к северу начинались сплошные и бесконечные леса. И Колд-Лэйк был как раз границей полей и лесов. А если путеводителям верить, то именно с тех краев еще и хорошая охота начиналась, так что тоже следует учесть. По Отстойнику помню, что вдали от границ Тьмы твари в лесах даже не попадались никогда, и там народ охотился почем зря. А в озере рыбалка… проживем, точно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});