Читать интересную книгу Калейдоскоп. Научно-фантастические повести и рассказы - Спартак Ахметов

— Вот только как быть с любовью? — тихонько сказал один из членов комиссии. — Она у нас выпала…

— Ничего подобного! Вставим в сценарий самку Дзогабы, и все будет в порядке. Любовь в первозданном виде. Колоссальная любовь! Ну, не прекрасно ли это?

— Замечательно! Колоссальная любовь!

Члены комиссии ржали, утирая слезы. Так благополучно закончилось обсуждение проекта первого экспериментального сценария.

Со вторым сценарием — о необычайном опыте по времени — дело обстояло сложнее. Слишком уж четко была определена задача. Между тем длительность временных промежутков сама по себе создавала ощущение монотонности, что неизбежно вело к скуке. Сразу же решили, что сценарий должен быть биографическим, жизнеописательным и называться «Жизнь такого-то». Но вот кого взять субъектом кинобиографии? Долго перебирали разные возможности, но остановиться на какой-либо так и не смогли. Тогда список претендентов сократили до четырех человек и решили предоставить все случаю — вытянуть жизнеописания по жребию. Вот этот список:

ЖИЗНЬ НАПОЛЕОНА.

ЖИЗНЬ ТОЁТОМИ ХИДЭЁСИ.[5]

ЖИЗНЬ БЕТХОВЕНА.

ЖИЗНЬ ЛЕДИ ЧЕТТЕРЛЕЙ.

Жребий пал на «Жизнь Наполеона».

Когда сценарий был готов, приступили к изготовлению тоталоскопических лент. Сначала перевели сценарий на язык электронной машины. Затем вложили его в электронную машину. Ни актеров, ни декораций не требовалось. В машину уже были заложены всевозможные элементы актерской игры, различные чувства, пейзажи. Правда, совершенно уникальные представления, как, например, облик Дзогабы, пришлось моделировать специально и вводить в программу машины дополнительно…

Ленты были готовы.

Несколькими днями позже закончился монтаж тоталоскопического оборудования. Решено было произвести пробный просмотр. Были приглашены дельцы и работники кино, а также корреспонденты газет.

Гостей собрали в подвале здания лаборатории, помещении несколько убогом. Но в тот день там царила атмосфера необыкновенного волнения и жадного любопытства. И недаром. Ведь если эксперимент увенчается успехом, это будет не только революция в киноделе. Это будет означать, что кино вновь займет королевское положение в промышленности развлечений…

Люди настороженно оглядывались, переговаривались вполголоса:

— А где же экран?

— Говорят, экран им не нужен. Фильмы демонстрируются прямо в мозгу зрителя или что-то в этом роде…

— Ну и ну! Но тогда каждому зрителю надо придать какой-то аппарат…

— А вот он, смотрите… Видите, эта камера…

— Хо-хо-хо! И туда нужно входить? Да, это нечто совсем новое…

Все с любопытством смотрели на сверкающий металлический ящик величиной с телефонную будку. Затем перед ящиком появился президент «Тоё-эйга» господин Куяма.

— Позвольте, господа, — начал он, — поблагодарить вас всех за то, что вы в такой радостный для нас день почтили нас своим присутствием. Вы, должно быть, уже знаете из пригласительных билетов, что самоотверженные усилия председателя правления акционерного общества «Т» господина Уэды увенчались, наконец, успехом. Тоталоскоп, это чудо нашего века, создан. Древний западный философ Аристотель как-то сказал, что жизнь человека есть его опыт. Изобретение тоталоскопа безгранично обобщает этот опыт, широко раздвигает рамки человеческой жизни. Отныне оказывается возможным за небольшую плату пережить биографию любого великого человека, и вот о чем я подумал, когда господин Уэда доложил об окончании работ. Жизнь прожита недаром! Наш замысел осуществился. И те, кто вложил капитал в это дело, несомненно, удовлетворены. А почему? Дело в том, что тоталоскоп — это не просто новый вид кинематографа. В отличие от всех других видов искусств он создает неслыханно тесную связь со зрителем. Ведь старое кино и телевидение были для зрителя всего-навсего источником мимолетных удовольствий. Другое дело — тоталоскоп. С его появлением людям нечего будет ворчать на скуку и однообразное существование. Они смогут выбирать себе биографию по вкусу. Мне думается, если позволят им средства, они всю жизнь будут торчать в тоталоскопических боксах. Да возьмите хотя бы меня. Я стар и последние годы своей жизни хотел бы провести при помощи тоталоскопа веселым юношей, так и умереть во сне… А потому… Это, конечно, пока только мое личное мнение, но в ближайшем будущем разумно будет учредить нечто вроде «Т-страхования». Пока человек молод, он вносит деньги, а к старости, когда наберется установленная сумма, он получает в свое распоряжение тоталоскопический бокс и живет жизнью других людей. Тогда исчезнет это чудовищное противоречие нашего существования: пока мы молоды, мы вынуждены работать, а едва успеваем обеспечить себя, как наступает старость. Подумайте, каждый старик сможет встретить свой последний день веселым, прекрасным юношей… Поистине ничего лучше еще не было. Разве это не благодеяние для всего рода людского? Нет, это великолепно. Я уверен, что идея «Т-страхования» будет всеми встречена с восторгом. Уже теперь не приходится сомневаться, что тоталоскопическая промышленность станет самой процветающей отраслью производства…

Он с торжеством оглядел собравшихся. Многие гости Удовлетворенно кивали, другие, словно побитые, отводили глаза и упорно глядели на кончики носков своей обуви. Среди этих унылых и подавленных были не только руководители других кинокомпаний и держатели акций телевизионных фирм, но и бывшие члены руководства «Тоё-эйга», те, кто всеми силами противился выделению «Т» в качестве дочерней компании. Ничего не поделаешь приходилось делать вид, будто только и ждешь случая приобрести на деньги, полученные при выходе из дела, тоталоскопическое оборудование…

После приветственного слова господина Куямы поднялся главный технический руководитель и коротко объяснил принцип действия аппаратуры.

— Поскольку тоталоскоп в отличие от обычного кино не имеет внешнего экрана, а создает внутренний, этих экранов, естественно, должно быть столько же, сколько зрителей. Вот этот бокс, который вы, господа, видите перед собой, и содержит необходимые устройства для создания у зрителя внутреннего экрана. Зритель входит сюда, садится на стул и по указанию служителя, передаваемому по телефону, производит манипуляции с кнопками и верньерами на пульте перед собой. Вот и все. Далее аппаратура автоматически настраивается на индивидуальные характеристики зрителя и сама пускает в ход демонстрационное устройство. В нынешней модели приемопередатчик работает на проводной связи, но в будущем мы перейдем на радио и надеемся, что со временем тоталоскопические боксы станут достоянием любой семьи… Но пора начинать демонстрацию. К сожалению, за один раз мы можем показывать фильм только одному зрителю. Но мы постараемся удовлетворить всех желающих одного за другим, насколько нам позволит время. Первым же зрителем тоталоскопа по нашему решению будет ведущий киноартист компании «Тоё-эйга», звезда экрана господин Оэ Куниёси. Вторым зрителем по праву будет практический руководитель работ над тоталоскопом, председатель акционерной компании «Т» господин Уэда… Господин Оэ, прошу вас. Первый тоталоскопический фильм называется «Дзогаба в Токио».

Продолжительные аплодисменты. Оэ нарочито беспечно, со всем известной ослепительной улыбкой пожимает руку господину Куяме и при помощи служителя забирается в бокс. Дверь бокса закрывается. Вспыхивает красная лампа, затем ее сменяет зеленая.

— Настройка закончена, — объясняет техник.

Фильм начинается. Гости освежаются пивом и коктейлями и переговариваются между собой:

— А что это такое «Дзогаба в Токио»?

— Говорят, что зритель в этом фильме перевоплощается в доисторическое чудище.

— Ха! Это самая подходящая роль для господина Оэ…

Зеленая лампа гаснет, снова зажигается красная.

— Демонстрация закончена, — объявляет техник. — Сейчас господин Оэ расскажет нам, что он перечувствовал и пережил… Между прочим, господа, извините меня, но прошу вас на время отойти подальше, вон в тот угол Есть основания опасаться, что господин Оэ в этот момент все еще сильно возбужден. Имейте в виду, он только что был чудовищем Дзогабой, минуту назад он сеял в Токио смерть и разрушения, стремясь освободить из зоопарка свою самку Дзорэру, закованную в цепи толщиной в десять сантиметров…

Взрыв хохота. В ту же секунду дверь бокса распахивается, и оттуда, потрясая скрюченными, как когти, пальцами и скрипя зубами, вылетает господин Оэ. Он издает страшный рев и бросается на служителя. Тот с визгом кидается бежать. Господин Оэ мчится за ним. Фотокорреспонденты мчатся за Оэ. Гостей охватывает паника.