- Это ка-а-ак? – протянул Ричард со страдальческим видом джархана, у которого заболел разом каждый из его двенадцати зубов мудрости.
- Это когда я беру три ведра с красочкой разных цветов, - вдохновенно начала я. - Кисть побольше, стремянку, и начинаю от души… -
- Стоп, стоп, стоп! Я понял! Всё, что угодно лучше твоего инстинкта гнездования! Арбузно-горчичное, значит арбузно-горчичное, - сдался Ричард и аккуратно помог мне перебраться через лужу. – Но только лизнёшь! – сурово добавил он, едва я собралась рассыпаться в благодарностях. И я, естественно, их проглотила.
Вот же жмот!
Всю неделю так издевается. Вчера не дал гуталин лизнуть, а позавчера – попробовать мелки в детской комнате, которую я готовила нашему малышу. А ведь я даже не покушалась на голубой и розовый, выбрала самый экологически чистый, беленький!
…Колокольчик на двери звякнул, когда мы вошли в лавку.
Там совсем не было народу, несмотря на ясный погожий денёк и толпы праздношатающихся. Видимо, хозяин и впрямь совсем неопытный – кто ж ставит лавки со сладостями вдали от маршрутов гуляющих мамочек с детьми?
Ричард сжал мои пальцы и не пустил дальше.
Я невольно остановилась тоже – и не сразу поняла, что его так насторожило, что глаза сузились и чёрный взгляд приобрёл ту жёсткость, которую я у него уже очень, очень давно не видела.
За прилавком стоял и видимо, в тысячный раз увлечённо полировал его дырявой тряпочкой, человек, которого я бы в последнюю очередь ожидала здесь увидеть.
И в моём сне его не было тоже. Там словно не хватало фрагмента о том, что произойдёт в лавке. Я видела только путь к ней, и особенно отчётливо – мороженое в покрытой инеем витрине… вон той.
Магические кристаллы для выращивания искусственного снега – недавнее изобретение бытовых магов – мешало растаять неуклюжим башенкам из разноцветных оплывших шариков самых невообразимых цветов. Стены лавки от пола до потолка были в узких полочках, на которых рядами громоздились кривые леденцы, пакетики с самодельными конфетами весьма неаппетитного вида и шоколадные фигурки, которые на вид были и вовсе довольно жутенькие. Вот я бы, например, ни за что не купила своему ребёнку вон ту страшненькую шоколадную ящерицу или разинувшую клыкастую пасть шоколадную… змею.
Я вздрогнула.
- Чего-то желаете? – человек за прилавком, казалось, только теперь заметил вошедших. Как будто ему вообще не были важны покупатели. Как будто его увлекал сам процесс изготовления его уродливых сладостей.
Ричард молчал, по-прежнему изучая продавца.
Я же искренне хотела выдавить из себя хоть какие-то слова учтивости, хотя уже без сомнения понимала, кто перед нами. Но язык прилип к горлу.
Малыш в животе затих и не шевелился, хотя совсем недавно выплясывал джигу-дрыгу на моих рёбрах.
- У вас есть арбузно-горчичное мороженое? – ровным тоном спросил Ричард. Если бы человек за прилавком чуть лучше знал его, от такого тона уже бы покрылся липкими мурашками и поспешил спрятаться под этот самый прилавок.
Но он не знал.
Вернее, основательно забыл.
Дориан Дрейк весь просиял и поспешил к витрине, на ходу выуживая из кармана ситцевого фартука затрапезного вида грязный совочек.
- Как вам повезло! Только сегодня изобрёл этот вкус. Такого вы нигде больше не отыщите, во всём Королевстве!
- Это точно, - сдержанно подтвердил Ричард. Он, не отрываясь, следил за каждым движением продавца этой странной лавки. А рыжий с блаженно-счастливым видом, даже высунув кончик языка от усердия, наляпывал в вафельный стаканчик то из одной, то из другой горки мороженого по кривому шарику.
- Вот, пожалуйста!
Я посмотрела на протянутый мне стаканчик, обёрнутый салфеткой, как на гадюку.
Ричард сам взял лакомство и бросил на прилавок деньги, отказавшись от сдачи. Пока продавец с зачарованным видом сгребал и пересчитывал монеты, пробуя их на зуб, муж молча, без единого слова повёл меня к выходу.
Я больше не спорила.
Даже когда мороженое отправилось в ближайшее мусорное ведро. Надеюсь, никакие птицы или кошки не потравятся шариками, растекающимися на глазах в безобразную ядрёно-розовую и пронзительно-жёлтую жижу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Не знаю, какой из Дориана Дрейка был королевский гвардеец, но кондитер из него, кажется, получился преотвратный.
Вот только он был совершенно очевидно, абсолютно счастлив на новой работе.
- Ты не обиделась, что я… - начал Ричард.
- Нет-нет, нисколько! – я энергично потрясла головой. – Уже перехотелось.
И это была чистая правда. Но как назло, в тот же миг мне стало безумно жарко.
Всё-таки мороженое в подобный день и правда было бы кстати. Только не такое.
Безумная тяжесть, которая тянула к земле, будто подвешенные к позвоночнику гири, как никогда мешала. Скорей бы малыш уже родился! Меня как будто распирало изнутри, вот-вот лопну.
Значит, того, прежнего Дрейка мы действительно убили… Вернее, убил суд, приведя в исполнение приговор, стерший личность, а мы лишь довершили начатое в межмирье.
Ментальная магия.
Это действительно, самый страшный вид магии. Правильно, что всех менталистов обязали регистрироваться еще в детском возрасте и проходить обязательное обучение под самым пристальным вниманием профессоров королевской Академии.
Я кое-как избавилась от перчаток, а потом рванула голубые ленты на шляпке и стянула её. Шляпка упала куда-то в грязь, но я даже не заметила. Ощущение жара внутри усилилось, словно я проглотила мешок углей.
- Ничего. Купим тебе новую. Заглянем в другую лавку? Или сразу домой? Ты бледна, мне не нравится. Зря я тебя вообще послушал. Сейчас вернёмся, и больше ты у меня никуда ни ногой…
- Глупости! – проговорила я, задыхаясь. – Просто жарко сегодня. Ну не надо, не делай такое лицо! Неужели ты думаешь, что после всего, через что мы с тобой прошли, какой-то призрак из старых воспоминаний меня так сильно может…
Я осеклась.
По ногам потекло что-то тёплое.
Я положила руку на живот, где по-прежнему было подозрительно тихо.
Потом подняла взгляд вверх, посмотрела на голубое небо с безмятежно плывущими по нему белыми облачками, и пару раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.
Значит, на лошади нам нельзя.
Перемещаться магическими порталами доктора тоже строго-настрого запретили.
Центральные улицы давно объявлены пешеходными, карету или хотя бы телегу в округе днём с огнём не сыщешь.
Где-там живёт ближайший врач-акушер?
А, ну да, его же заставили безвылазно дежурить у нас в Замке.
Сердце сжала ледяная лапа страха, который я безжалостно прогнала.
И пусть, что началось на месяц раньше положеного! И пусть у меня неподходящий таз, а до ближайшего врача пешком я теперь не дойду, даже если очень захочу.
Сейчас мне нужно быть сильной – должен же в такой момент в семье хоть кто-то оставаться в твёрдом рассудке, чтобы купировать приступы паники у дражайшей половинки.
Я ободряюще положила ладонь Ричарду на сгиб локтя и улыбнулась, хотя губы дрожали.
- Ты только не пугайся, дорогой, всё будет хорошо, крепись! Если тебе станет совсем трудно, я могу подержать тебя за руку. Кажется, мы рожаем.
Жаль, что я не ношу с собой нюхательные соли, как прочие дамы.
Нет, конечно, я далека была от мысли, что мой благоверный хлопнется в обморок – он не терял самообладания даже рядом с раненым джарханом или в подземельях, битком набитых злобными магами. Но вот судя по мертвенной бледности, которая стала стремительно разливаться по лицу Ричарда при моём торжественном известии, нюхательные соли определённо не помешали бы.
Теперь я знаю точно – если что и может повергнуть в трепет и наполнить ужасом сердце потомственного мага и могучего воина в фиг знает каком поколении, так это только роды.
- Ты уверена?
Я хотела ответить, и даже начала уже изобретать непринуждённую шутку, но живот сжало спазмом, и шутить расхотелось. Я невольно схватилась за локоть мужа, сгибаясь и пытаясь отдышаться.