Читать интересную книгу Открытие Индии - Джавахарлал Неру

Арабская культура и цивилизация в Западной и Средней Азии в период расцвета черпала вдохновение из двух главных источников — арабского и иранского. Оба они тесно переплелись между собой, создав пытливую мысль и более высокий уровень жизни высших классов. От арабов пришли энергия и пытливость ума, от иранцев — изысканность образа жизни, искусства, роскошь. Когда под турецким господством Багдад пришел в упадок, дух рационализма и исканий тоже ослабел. Чингиз-хан и монголы положили всему этому конец. Через сто лет Средняя Азия снова пробудилась; Самарканд и Герат стали центрами живописи и архитектуры, в какой-то мере возродив старые традиции арабо-персидской культуры. Но арабский рационализм и интерес к науке уже не возродились. Ислам стал более косной верой, приспособленной больше для военных завоеваний, чем для завоевания умов. Его главными представителями в Азии были теперь уже не арабы, а турки62 и монголы (позднее именуемые в Индии моголами) и в некоторой степени афганцы. Эти монголы в Западной Азии приняли мусульманство; на Дальнем Востоке и в среднеазиатских районах многие стали исповедовать буддизм.

МАХМУД ГАЗНЕВИ И АФГАНЦЫ

В самом начале 8 века, в 712 году, арабы проникли в Синд и заняли его. Дальше они не продвинулись. Примерно через полвека Синд тоже отпал от арабской империи, оставаясь, правда, небольшим самостоятельным мусульманским государством. Далее в течение почти трех веков не было ни вторжений в Индию, ни набегов на нее. Примерно в 1000 году султан Махмуд из Газны в Афганистане, тюрок, властвовавший в Средней Азии, начал походы в Индию. Таких походов было совершено много, они были жестокими и кровавыми; каждый раз Махмуд вывозил из страны много ценностей. Ученый ал-Бируни из Хивы так описывает эти походы: «Индусы превратились как бы в песчинки, разметанные во все стороны, в древние сказания в устах людей. Рассеянные остатки этого народа испытывают, без сомнения, самую лютую ненависть ко всем мусульманам». Это красочное описание дает нам некоторое представление об опустошениях, совершавшихся Махмудом, но при этом следует помнить, что Махмуд разграбил только часть Северной Индии, находившуюся на пути его нашествия. Вся Центральная, Восточная и Южная Индия осталась совершенно нетронутой им.

В то время и позднее Южная Индия входила в могущественную империю Чола, которая контролировала морские пути и распространялась до Шри-Виджаи на Яве и Суматры. Индийские колонии в восточных морях тоже процветали, были сильны и господствовали на море наравне с Южной Индией. Но это не спасло Северную Индию от вторжения с суши.

Махмуд присоединил Пенджаб и Синд к своим владениям и после каждого набега возвращался в Газну. Кашмир завоевать он не смог. Эта горная страна сумела задержать продвижение Махмуда и оттеснить его. Жестокое поражение понес он также в пустынных районах Раджпутаны, возвращаясь из Сомната в Катхиаваре63. Это был его последний поход, больше Махмуд не возвращался.

Махмуд был больше воином, чем носителем веры, но, подобно многим другим завоевателям, использовал религию для своих завоеваний. Индия была для него той страной, откуда он мог вывозить ценности и другую добычу. В Индии он создал армию и поставил ее под командование одного из своих видных военачальников — выходца из Индии, индуса Тилака. Эту армию Махмуд использовал против своих единоверцев в Средней Азии. Он хотел, чтобы его город Газна не уступал по красоте великим городам Средней и Западной Азии, п поэтому он вывез из Индии большое количество ремесленников и зодчих. Его интересовало строительство; сильное впечатление произвел на него город Матхура (современная Муттра) близ Дели. Он писал по этому поводу: «Там имеется тысяча строений, таких же прочных, как вера правоверного; трудно представить себе, чтобы этот город достиг своего нынешнего состояния иначе, как ценой затраты многих миллионов динаров; другой подобный не может быть построен менее чем за двести лет».

В промежутках между походами Махмуд поощрял развитие культурной жизни в своей стране; он собрал вокруг себя много видных деятелей, среди которых можно назвать имя знаменитого персидского поэта Фирдоуси, автора «Шах-Намэ», который позднее впал в немилость у Махмуда. Ученый и писатель ал-Биру-ни был их современником; в своих книгах он дает нам представление о других сторонах жизни тогдашней Средней Азии. Перс по происхождению, но уроженец Хивы, он был в Индии и много путешествовал по ней. Он рассказывает о крупных оросительных сооружениях в государстве Чола на юге, хотя сомнительно, был ли он в Южной Индии и видел ли он эти сооружения лично. В Кашмире он овладел санскритским языком и изучал религию, философию, науку и искусство Индии. Ранее он изучил греческий язык, чтобы ознакомиться с греческой философией. Его книги не только содержат много фактических сведений; они рассказывают также о том, как, несмотря на войны, грабежи и массовые избиения, люди науки упорно продолжали свою работу и как народ одной страны старался понять народ другой страны даже в то время, когда страсти и злоба омрачали их отношения. Эти страсти и злоба, конечно, влияли на суждения обеих сторон, причем каждая считала свой народ выше другого. Об индийцах ал-Бируни пишет, что они «высокомерны, нелепо тщеславны, замкнуты, бесстрастны» и что, по их мнению, «нет страны, подобной их стране, нет народа, подобного их народу, нет государей, подобных их государям, нет науки, подобной их науке». Это, пожалуй, довольно точное описание характера народа.

Походы Махмуда представляют собой крупное событие в истории Индии, хотя они мало изменили политическое положение в целом, а ее центральная часть осталась вообще нетронутой. Эти походы обнаружили слабость и упадок Северной Индии, а рассказы ал-Бируни показывают в новом свете политический распад северных и западных районов. Эти неоднократные нашествия с северо-запада внесли много нового в замкнутую духовную жизнь и экономику Индии. Прежде всего они принесли с собой ислам, который впервые проник в Индию как дополнение к беспощадному кровавому вторжению. До этого времени свыше трехсот лет ислам как религия проникал в Индию мирным путем и без столкновений и борьбы занял место в ряду других религий. Новые методы обращения в ислам вызвали в народе сильную психологическую реакцию, глубокое чувство негодования. Не было возражений против новой религии, но возмущало насилие и нарушение установившегося образа жизни.

Следует помнить, что, несмотря на преобладание индуизма в его различных формах и проявлениях, Индия была страной многих религий. Наряду с джайнизмом и буддизмом, которые в значительной мере исчезли и были поглощены индуизмом, исповедовались христианская и иудейская религии. И та и другая проникли в Индию, вероятно, в 1 веке н. э. и обе нашли последователей в стране. В Южной Индии имелось большое количество сирийцев — христиан и несториан, которые были полноправными гражданами страны, так же как и евреи. Имелась также небольшая община последователей Зороастра, попавших в Индию из Ирана в 7 веке. На западном побережье и на северо-западе страны было много мусульман.

Махмуд пришел как завоеватель, и Пенджаб превратился в отдаленную провинцию его государства. Однако после того, как он утвердился в качестве правителя, стали применяться более мягкие методы, чтобы в какой-то мере расположить к себе население провинции. Вмешательство в ее жизнь было ослаблено; на высокие посты в армии и государственном аппарате назначались индусы. При Махмуде этот процесс только начался, свое развитие он получил позднее.

В 1030 году Махмуд умер. Свыше 160 лет после его смерти не было новых вторжений в Индию, а господство тюрок не рас-дространялось за пределы Пенджаба. Затем афганский вождь Шихаб-уд-дин Гури захватил Газну и положил конец империи Газневидов. Потом он пошел на Лахор и на Дели. Однако правитель Дели Притхвираджа Чаухан нанес ему сокрушительное поражение. Шихаб-уд-дин вернулся в Афганистан и через год начал поход с новой армией. На этот раз он одержал победу и в 1192 году воцарился в Дели.

Притхвираджа — популярный в Индии герой, до сих пор воспеваемый в песнях и легендах, так как страстная любовь всегда встречает сочувствие. Он похитил любимую девушку, которая тоже любила его, из дворца царя Канауджа Джайяччан-дры, ее отца, бросив вызов собравшимся там многочисленным князькам, добивавшимся ее руки. На короткий срок он отвоевал свою невесту, но это вызвало ожесточенную борьбу с могучим властелином и стоило жизни многим храбрецам с обеих сторон. Началась кровопролитная междоусобная война между рыцарями Делийского государства' и Центральной Индии. Так из любви к женщине Притхвираджа лишился трона и жизни, и столица империи Дели попала в руки иноземного захватчика. Однако до сих пор в Индии поются песни о его любви; к нему относятся как к герою, тогда как Джайяччандру считают чуть ли не предателем.