— Какой ужас, — откликнулась Алекс, чувствуя боль, проникающую в разум и сердце.
— Михаил и Грегори пытаются найти способ, чтобы предотвратить неизбежное — вымирание нашего вида. Они обнаружили, что некоторые человеческие женщины, обладающие телепатическими способностями, могут быть связаны с нашими мужчинами.
— Как я.
Эйдан кивнул.
— Ты не считаешь человеческих мужчин привлекательными. Но по какой-то причине ты не родилась среди нашего народа, но родилась только для меня. Твое тело и мое — одно целое. Твои сердце и душа — моя вторая половинка. Михаил и Грегори думают, что женщины, владеющие телепатией человеческого вида, способны рожать девочек, а они в свою очередь тоже смогут рожать девочек. Вот почему вас так ценят.
— Что такое связывание?
Эйдан медленно выдохнул.
— Александрия…
В его голосе она почувствовала нерешительность.
Алекс отошла подальше и вздернула подбородок.
— Я догадываюсь, что есть еще много чего, о чем ты мне не рассказывал. Все ждут, что я рожу ребенка? Девочку? И что значит этот связывающий обряд, если ребенок выживет?
Он подошел и взял ее лицо в свои руки с длинными пальцами.
— Я вовсе не хочу делать из тебя племенную кобылу для своего вида, piccola. Я хочу именно тебя. И я не знаю, что придется выдержать нашему ребенку. Как и ты, я могу только молиться. Мы подумаем об этом, когда придет время.
— Предположим, у нас родится девочка и она переживет свой первый год и вырастет. Что будет потом?
Ее сапфировые глаза пристально смотрели в его золотые.
— Каждая девочка проходит через обряд связывания на восемнадцатый день после рождения. Мужчины приезжают отовсюду, чтобы увидеть ее. И если есть признаки, девочку связывают с мужчиной.
— Это варварство. Рынок какой-то. Она уже не может выбирать?! — Александрия была потрясена.
— Карпатские женщины рождаются для того, чтобы держать в своих руках судьбу Спутника жизни. Это их право, поскольку именно они рожают детей.
— Нет ничего удивительного, что бедная девочка сбежала. Ты можешь представить себе, каково это — столкнуться с таким существом в столь юном возрасте? Сколько ему лет? Ей он должен казаться просто древним. Он же мужчина, ради бога, не мальчик. Он жесток и, очевидно, знает так много, как никто на свете.
— А сколько, ты думаешь, мне лет, Александрия? — спросил Эйдан. — Мне больше восьми столетий. И ты связана со мной. Разве это такая ужасная участь?
Алекс первая нарушила молчание.
— Задай мне этот вопрос лет через сто. Тогда я смогу ответить.
Его глаза были как расплавленное золото.
— Ступай домой, cara mia. Как только я закончу работу, я вернусь к тебе.
— Я приехала на машине, — сказала она. — Так как мой «фольксваген» не завелся, я взяла ту спортивную тачку, которой никто не пользовался. Стефан сказал, что можно.
— Я знал, что ты не будешь задавать лишних вопросов. Где бы ты ни была, что бы ты ни делала, мы вместе, piccola.
Он взъерошил ей волосы, как ребенку. Пора было действовать: останки вампира были всего лишь в нескольких ярдах.
— Поверь мне, я всегда буду с тобой.
И они пошли к машине, Алекс прислонилась к его плечу, а Эйдан словно защищал ее всем телом. Александрия немного стыдилась того, что ей это нравится. Она настроилась сражаться за свою независимость, особенно после того, что он рассказал ей о дочерях. Ей придется стать сильной, чтобы суметь противостоять Эйдану, если у нее родится дочь. Девочка должна сама выбрать свой путь. Алекс поняла, что карпатские мужчины еще не сталкивались с женщиной двадцать первого столетия.
Эйдан посмотрел, как мелькнули задние фары отъезжающей машины. Он провел рукой по волосам и повернулся, чтобы ликвидировать беспорядок у скал. Несколько недель назад в этих местах появились сразу пять вампиров. Они путешествовали по соседним штатам в кровавом кутеже, полагая, что охотники еще не добрались сюда с их родины. Но они не знали, что в Сан-Франциско поселился Эйдан Сейвидж. Почему они прибыли сюда, решились на такой риск? Может, потому, что Спутница Грегори будет здесь? Но это случится только через несколько месяцев. Тогда что? Что привело вампиров в то же самое место в Штатах, где жил охотник?
Эйдан шел по песку широкими быстрыми шагами.
«Могли ли они почувствовать присутствие Александрии, когда я еще не мог? Что, кроме этого, могло привлечь их в Сан-Франциско?»
Эйдан знал, что несколько изменников решили отправиться в Новый Орлеан, потому что у этого города соответствующая репутация, оргии там в порядке вещей, город занимает первое место в Соединенных Штатах по количеству насильственных смертей. Лос-Анджелес тоже привлекал их, потому что там легче скрыть убийства. Эйдан частенько там охотился, когда обнаруживал их следы.
Приблизившись к останкам вампира, Эйдан увидел, что тело еще тлеет, чернея на глазах. И безошибочно почувствовал зловоние тьмы. Если этот вампир в одиночку пошел на Александрию, несомненно, за его домом наблюдали. Он посмотрел на ночное небо и послал вызов. Облака бежали по небосклону, темные и зловещие, обещая возмездие.
Идите ко мне. Это мой город, мой дом, моя семья. Я жду вас.
Ветер отнес его призыв в город, и ему ответили издалека — отдаленным громом, гневным мычанием, бешеным лаем собак.
Белые зубы хищника сверкнули, когда Эйдан беззвучно засмеялся, прокладывая путь к врагу. Вызов сделан, он позаботится о том, что осталось от этого вампира. И хотя Эйдан потратил много времени на разговор с Грегори, никогда прежде он не видел ничего подобного. Грудь вампира была взорвана, но зараженная кровь не сочилась, потому что рану прижгло взрывом. Сердце было вырвано и сожжено дотла. Эйдан покачал головой. Грегори смертельно опасен.
Эйдан с отвращением отступил в сторону, обуреваемый печальными мыслями о неизбежном. Он знал это падшее существо, они росли вместе. Этот мужчина был приблизительно на двести лет моложе, и все же он обратился.
«Почему? — думал Эйдан. — Почему одни борются, а другие так быстро сдаются? Заслуга ли это тех, кто боролся? И потеря ли веры в будущее тех, кто превратился? Михаил и Грегори боролись постоянно, чтобы дать надежду их народу, и все же этот мужчина потерян, они не смогли добиться успеха. Слишком многие стали обращаться. Их все больше в каждом столетии. Неудивительно, что Грегори устал от охоты и борьбы со своим демоном. Каково это — устраивать облавы на друзей из столетия в столетие, без остановки, без надежды, как и тем, кого он преследовал?»
Пора домой. Он должен ощутить объятия Александрии. Ему нужны ее тепло и сострадание. Ее тело, которое вызовет в нем огонь, подтверждающий, что он жив, не убит. Но он стал палачом для многих других из его народа, для тех, кто обратился, за кем он охотился, и Эйдан знал это.