Несколько секунд Роуз удивленно смотрела на него, потом смилостивилась:
– Хорошо. Можете спать в комнате Маргарет. Для ваших людей мы тоже найдем место.
Эллин стояла в своей спальне спиной к окну и смотрела на мать. Она уже начала приходить в себя от шока, который вызвало в ней известие, что Питни больше нет в живых, и теперь думала, что же будет дальше. В этом она не была одинока: мать тоже задавалась этим вопросом, потому-то и пришла поговорить о планах дочери на будущее.
Роуз была с ней предельно откровенна. Она заявила, что знает, что такое обручение и что происходит в этот период. В глазах матери не было презрения, в них читалась лишь забота о дочери, и Эллин, приготовившаяся к схватке, немного успокоилась.
– Дай мне время, – Попросила Роуз дрожащим голосом. – Завтра мне предстоит похоронить мужа. Я не могу пока думать о твоем замужестве – не могу думать о предстоящих похоронах и о свадьбе одновременно.
Эллин стало стыдно: у мамы и так забот хватает, так она ей еще и свои навязывает.
– Прости, мамочка. Мне трудно скорбеть по Питни, но я знаю, ты по нему скорбишь.
– Я в этом не уверена, – произнесла Роуз. – Я вообще ни в чем не уверена. Давай переживем завтрашний день, а там посмотрим, что делать со следующим. Если он и в самом деле тебя любит, и если ты по-настоящему любишь его, я подумаю о вашей женитьбе, но не сейчас. Подождем год, пока будет длиться траур. Если чувства твоего жениха искренни, он на тебе женится.
– Год?! Мама, мы не можем ждать целый год! Я люблю его! Как ты могла подумать, что он водит меня за нос? Какая ему от меня выгода? – Эллин печально засмеялась, вспомнив о том, что волновало Нейла. – Брат. Джеймса очень боится, что я охочусь за его деньгами. Ну почему вы все такие непонятливые!
– Все это так неожиданно, – вздохнула Роуз.
– Я люблю его, мама, – повторила упрямо Эллин.
Присев на кровать, Роуз заговорила:
– Он очень красив. Я знаю, ты благодарна ему...
– «Благодарна»? Да я испытываю к нему гораздо более сильное чувство, чем благодарность. Я люблю его! Пойми ты это наконец!
– Это тебе только кажется. Конечно, ты испытываешь сильное чувство к тому, кто спас тебе жизнь...
– И не один раз.
– Пусть так.
– Я люблю его, мама, – безнадежно сказала Эллин – других доводов у нее не было.
Роуз опять тяжело вздохнула.
– Выслушай меня, детка. Ты не знаешь этого человека. Никто не сомневается в его храбрости и добром отношении к тебе. Равно как и в том, что вы оба поддались сильным чувствам и сейчас находитесь у них в плену. Скоро начнется война. Она повлияет на каждого из нас. Сейчас не время поддаваться эмоциям. И потом, то, что ты принимаешь за любовь, может оказаться лишь увлечением.
– Мама...
– Эллин, дослушай меня, пожалуйста! Я была замужем два раза. Первый раз – за твоим отцом, человеком, которого я знала всю жизнь, а второй раз – за Питни, с которым была знакома всего несколько месяцев. Ты сама знаешь, какие страдания принесло мне это замужество. Я была одинока, Эллин, и поняла, что совершила ужасную ошибку. И ты от нее тоже не застрахована. Нет никакой необходимости так поспешно выскакивать замуж.
– Нет, есть, мама! Джеймс скоро уедет на войну. Он любит меня, а я люблю его.
– Но ты его совсем не знаешь!
– Я знаю о нем все, что мне нужно знать. Он защищает меня, заботится обо мне и старается сделать меня счастливой.
– Это хорошо, но для счастливой совместной жизни этого недостаточно. Вам нужно время, чтобы как следует узнать друг друга.
– У нас нет такой роскоши, как время. Скоро он уйдет на войну.
– Тем более вы должны подождать.
– Тем более мы должны пожениться. Мама, я прошу твоего благословения.
– Я не могу тебе его дать.
– Но почему? Я же с ним обручилась и считала, что, наоборот, ты станешь настаивать на том, чтобы мы поскорее поженились. Ведь теперь, кроме Джеймса, никто меня не возьмет замуж.
– Я хочу, чтобы ты была счастлива, а не просто стала замужней дамой, да еще жила с человеком, которого ты не знаешь. И потом, Би сделала тебя своей наследницей, и когда-нибудь ты станешь богатой женщиной.
– Би может хоть сегодня переписать свое завещание. Теперь, когда Питни убили, все изменилось.
– Эллин, когда первый порыв влюбленности пройдет, может получиться так, что ты поймешь, что влюблена в некий идеал, а не в настоящего Маккарри.
Эллин сжала губы, стараясь не расплакаться.
– Я тебя не понимаю. Наконец-то мне встретился человек, которого я полюбила, и который полюбил меня. Еще ни к одному мужчине я не испытывала подобных чувств. И ни с одним я не чувствовала себя счастливой.
Роуз нехотя кивнула:
– Мне это знакомо. Но, Эллин, отношения мужчины и женщины не ограничиваются лишь физической близостью. Ты поняла, как приятно быть женщиной, однако пока еще не знаешь, что такое быть женой.
– Именно это я и хочу узнать.
– Может быть. Но не теперь. Как ни красив твой избранник и нежен, не торопись со свадьбой.
– Я не понимаю! Когда Маргарет приехала сюда с Хью, ты приняла их обоих с распростертыми объятиями.
– Тогда было мирное время. А сейчас со дня на день может начаться война. Что, если сторонники короля Якова потерпят поражение?
– Тогда мы все проиграем. Наш кузен командует его войсками.
– Никто не обратит внимания на трех женщин, тихо живущих в своих домах. Но на Джеймса Маккарри внимание обратят. Он может потерять все. Нет, Эллин, мы подождем. И год траура – великолепный предлог для того, чтобы отказаться от замужества.
– Я не стану носить траур по Питни ни одного дня, не говоря уже о годе, мама!
Роуз подняла руку:
– Успокойся, Эллин. Я больше не хочу говорить об этом. Ты должна получше узнать этого человека, прежде чем решиться на такой шаг, после которого уже ничего нельзя будет изменить. – И она направилась к двери. – Когда он уедет, очень может быть, что ты по нему даже скучать не будешь.
– Этого не случится, – отрезала Эллин.
Дверь за матерью тихо закрылась. Подойдя к окну, Эллин уставилась в темноту. Она была уже не той девочкой, которая выросла в этой комнате, – девочкой, мечтавшей встретить человека, достойного ее любви. Она его уже встретила.
Джеймс натянул на себя одеяло и уставился в потолок. Он будет хорошо себя вести. Некоторое время. Роуз Малден ясно дала понять, что не слишком его жалует. Джеймс знал – она старается защитить свою дочь, однако считал, что ни в какой защите та не нуждается, поскольку он ей ничего плохого не сделает.
Во время ужина он смотрел на Эллин и представлял, как она лежит в его кровати, как подается ему навстречу, стремясь принять его в себя еще глубже, как тихонько стонет, достигнув пика блаженства, и как ему приятно слышать этот стон, как он заставляет ее стонать снова и снова, чтобы слышать, как она шепчет его имя.