выше, пока не достигнет другого датчика. Тогда забор крови прекращается, а эритроцитная масса начинает вымываться из колокола обратно в вену. Третий датчик реагирует на уход крови из колокола, и весь цикл повторяется – и так до тех пор, пока контейнер с плазмой не отреагирует на вес – 600 граммов! Крючок под весом контейнера опускается, срабатывает контакт, и процесс прекращается – вся кровь из системы возвращается.
Благодаря автоматизации удалось сократить время процедуры в два (!) раза.
Центрифужный плазмаферез навсегда «поселился» в отделениях и на станциях переливания крови.
Однако соблазн получать плазму, просто отфильтровывая клетки крови с помощью специальных мембран, с момента создания диализных фильтров не оставлял ученых разработчиков. И наконец такие мембраны были созданы. В устройстве, называемом циклотроном, разогнанные элементарные частицы пробивают калиброванные отверстия в специальных полимерных пленках.
Технологии создания необходимых фильтров сделали широкий шаг с конца 90-х. Компания ТРЕКПОР создала одноразовые фильтры, внешне похожие на диализные колонки, а компания BAXTER решила, что лучше совместить фильтр с центрифугой и кровь одновременно разгонять и продавливать через мембрану. Размеры этой центрифуги не превышают размер и диаметр диализного фильтра, то есть примерно 4–5 см в диаметре и около 15–20 см в длину. Разница этих приборов в том, что качественно плазма различается: полученная из фильтров ТРЕКПОР в качестве донорской не подходит, а вот бакстеровская вполне пригодна для такого использования.
В чем же выгода мембранного плазмафереза? В размерах аппаратуры, потому что они намного меньше самой маленькой центрифуги, и весь процесс полностью автоматизирован. Для аппаратов мембранного плазмафереза не требуется отдельного помещения, они могут стоять на прикроватном или манипуляционном столике рядом с пациентом в любом отделении. То есть лечащему врачу достаточно назначить процедуру, чтобы от отделения трансфузиологии пришли врач и медсестра и после осмотра провели терапевтический плазмаферез пациенту с любой тяжестью состояния независимо от его транспортабельности.
Каждая методика хороша по-своему. Для конкретных задач.
Кстати, о мембранах, технологии позволили создать такие фильтры, которые дают возможность отжать из заготовленной крови плазму вместе с тромбоцитами. Метод быстрый, но все приборы и расходные материалы импортные, а потому намного дороже более долгого, но дешевого центрифужного плазмафереза и тромбоцитафереза.
Гемосорбция: за и против
Параллельно с разработкой методов гемодиализа и плазмафереза возникла весьма неглупая мысль: а что, если для очищения крови использовать «метод противогаза»? То есть кровь пропустить через активированный уголь. Угля у нас много, насосы есть. Сделать фильтр, через который угольные гранулы не пройдут, не составляет сложностей.
В общем, пока одни ученые создавали диализаторные фильтры, другие создали угольные. Чего они хотели?
В общем, то же, что и во всех остальных случаях: очистить кровь от экзо- и эндотоксинов.
Уголь – сорбент, то есть вещество, всасывающее в себя что-то ненужное из общей массы. Углем очищают воздух, воду, водку, почему не очистить кровь?
Первые пациенты, собачки, перенесли гемосорбцию вполне легко. Сонные были, вялые, потом голодные, но веселые.
Голодные – закономерно, а почему вялые? Изучили эффект, оказалось, что уголь значительно всасывает гормоны крови, и в том числе адреналин. Раз так, то вялость вполне закономерна. Но контрольное вещество (метиленовая синька), которое ввели для проверки эффективности сорбции, тоже всосалось в угли. И это порадовало. Значит, идея правильная!
Взяли собаку с почечной недостаточностью. Сорбировали, сорбировали… Смотрят анализы: пока процедура идет, токсины снижаются, завершают процедуру – опять уровень токсинов тот же или даже больше. Поняли, что для лечения почечной недостаточности уголь не годится. Он хорошо всасывает лекарства, витамины, гормоны, токсины при ожоговой травме, но для хронических длительных и тем более ежедневных процедур не годится. Слишком сильны осложнения длительной процедуры.
Уголь подсунул еще одну проблему: пыль. Как ни уплотняй гранулы, ни старайся промывать, угольный сорбент выделяет микрочастицы – пыль, которая проходит через фильтр и загрязняет сосудистое русло. Такой грязи организм не ожидает и эффективного механизма очищения от нее не имеет. Некоторые особо мелкие частицы угля поглощаются ретикуло-эндотелиальной системой (РЭС), а те, что не удается поглотить, повреждают внутренние клетки эндотелия, потому что оседают на нем и становятся предшественниками будущей атеросклеротической бляшки и сужения сосуда.
Стало ясно главное: уголь – это не лучшее средство очищения цельной крови. Уголь поглощает гормоны, витамины и осаждает на себя белки, а кроме того, как оказалось, ломает тромбоциты! Определили очень небольшое число ситуаций, когда гемосорбция действительно оправдана: острое отравление метанолом, снотворными, другими низкомолекулярными ядами и лекарствами, например клофелином, при условии, что пациент попадет в отделение в первые часы отравления, когда токсины еще циркулируют в крови и межклеточном пространстве. И вся процедура не должна длиться больше 2 часов. А еще он полезен, если ученый пишет диссертацию по различным эфферентным методам и ему для сравнения непременно нужно набрать материал и по гемосорбции, чтобы убедительно доказать, насколько его метод лучше, в том числе и этой методики очищения крови. Правда, это всегда делается с добровольного согласия пациента, которому все едино: что диализ, что плазмаферез, что гемосорбция.
Всплеск интереса к процедуре, возникший в конце 70-х и в 80-е годы, к началу 90-х поутих. Насосы и фильтры отложили на полочку, сорбенты еще выпускались, но применение их сошло на нет, сохранившись в основном в токсиокологической реанимации: токсикологи согласились использовать этот метод, но в самых крайних случаях и при условии, что вскоре углю будет найдена замена.
Аллергологи сказали: «Нет, нам хватает плазмафереза, чтобы убрать избыток антител к аллергии».
Комбустиологи тоже отказались: «Нам хватает плазмафереза с криоаферезом для лечения ожогов».
Нефрологи даже слышать о сорбции не хотят, им хватает гемодиализа.
Кардиологи подумали, согласились, что уголь сорбирует избыток липидов низкой и очень низкой плотности, но сам пылит так, что в результате смысл процедуры исчезает.
В общем, все сошлись на том, что сорбент и сорбция – идея хорошая, а вот уголь, какой бы ни был, – плохо. Нужен другой материал. Но какой?
Вспомнили о золотособирающих колонках на океанских кораблях. Слышали о таких?
В морской воде растворено немало золота, как, впрочем, и других металлов. Физические химики придумали, что если сделать специальный, ориентированный на ионы (заряженные атомы) определенных металлов сорбент из особых смол и долго-долго мотать его в море, то в нем накопится нужный металл. Например, золото.
А это значит, что можно создать смолы, которые сорбируют конкретные вещества с определенными ионными свойствами, – селективная гемосорбция.
Это же мечта!
Уголь такому сорбенту в подметки не годится!
Конечно, гранулы ионообменных смол намного дороже в производстве, чем уголь – березовый или из персиковых косточек. Но налицо преимущества: не