Следующий день у нас был в походе за пополнением. Танкисты осваивали технику, на вождение БТР я поставил смышленого паренька — водителя полуторки, передав ему умение вождения БТРом, сразу же влюбившегося в свою машину. А все таки здорово иметь визуальные сведения по началу войны. Посмотрел: где, сколько, кто и куда перемещается, где отдыхает и сколько… Вот одну такую группу я и решил тормознуть и проверить свою задумку — получится ли?
Сборная группа бойцов, числом в восемнадцать человек, уже четвертый день отступала на восток, вернее отчаянно пыталась догнать отступающие войска, но никак не могла. Еды не было, заходить в села было не просто опасно, страшно — у них на глазах расстреляли из винтовок троих их товарищей, а они ничего сделать не смогли — молча ушли в лес. Были бы у них патроны, да пулемет, они бы показали этим гадам, а так пришлось уходить, не глядя в глаза друг другу. Сил оставалось все меньше, отдыхи были все больше. Еще немного и придется выходить к селу и, если что, брать штурмом — еще несколько дней такого перехода они просто не выдержат, думал старшина, ведущий отряд. Почти все уже давно с мольбой смотрели на него и только то, что в отряде половина была из его взвода удерживала остальных от прямого неповиновения. Но решать было необходимо и решать скорее. Из невеселых размышлений его вывел негромкий голос:
— Товарищи бойцы и командиры. С вами говорит командир спецназа СССР. Не делайте резких движений, вы находитесь под прицелом снайперов. Я сейчас выйду к вам, пусть ко мне подойдет старший. От густых кустов орешника отделилась фигура в форме майора НКВД и направилась к привалившемуся к дереву старшине.
— Только НКВД нам не хватает, для полного счастья — подумал он.
— Куда следуем, товарищ старшина? — дружелюбно спросил майор.
— На соединение с частями Красной Армии — старшина встал.
— Бойцы наверное голодны, а старшина? так же добродушно поинтересовался майор.
— Может накормят — мелькнула шальная мысль. — Есть маленько, товарищ майор, третий день без еды уже.
— Ты вот что, старшина, прикажи своим бойцам положить винтовки. Да НЕ БОЙСЯ ТЫ, не враги мы и в плен вас брать не собираемся. Хотя давай так: майор повернулся к лежавшим на земле бойцам и начал:
— Товарищи красноармейцы и младшие командиры. Вам сейчас надо решить для себя простую задачку. Выбрать одно из двух. Первое: мои бойцы сейчас сложат вон за теми кустами немного еды — вы же понимаете, что мы с собой не еду носим — боеприпасы и мы уйдем, а вы дальше сами решайте свои трудности. И второе — вы кладете винтовки на землю. Это чтобы кто то из вас не пальнул с испугу. Мы поделимся с вами едой и отведем на базу, где накормим горячей едой, а дальше вам решать, что делать. Выбирайте — у вас есть одна минута. Старшина увидел, как бойцы, один за другим оставляли винтовки и вставали. Даже его бойцы. — Выходим — негромко произнес он и с земли, из кустов, из под деревьев стали подниматься странные лохматые чудища. Кто то вскрикнул от страха, кто то забормотал молитву, да и рука старшины сама перекрестила себя, а губы прошептали — Господи помилуй. Спаси и сохрани! Одно из громадных чудищ подошло к майору и откинув с лица висящую бахрому травы, превратилась в ухмыляющегося мужика.
— Что пехота, не обделались? — спросил он весело, таким тоном, что обижаться на него за такие слова вовсе не хотелось. Майор не глядя на подошедших скомандовал — Поделитесь с голодными. Здоровяк достал из кармана плитку шоколада в белой прозрачной упаковке, развернул ее, разломил пополам и протянул ее старшине:
— Ешь не торопясь, пережевывай, а не глотай сразу — сказал он приказным тоном. Майор достал такую же плитку разломил ее пополам и раздал обе половинки бойцам, с тем же словами.
— Запивайте водой — напомнил громко майор. Половина плитки шоколада — слышал о таком лакомстве старшина, даже видел, но покупать… — больно дорого, наполненная еще чем то; несмотря на предупреждение жевать удивительно быстро провалилась в пустой желудок. Через минуту появилось ощущение бодрости и силы в организме, словно только что съел тарелку макарон по — флотски. С мясом. Поглядев на других заметил то же самое — силенок прибавилось. Немного посидев часть бойцов спецназа пошла вперед, за ними группа «потеряшек» и замыкала колонну часть спецназа. По бокам среди деревьев в отдалении словно лесные призраки неслышно скользили бойцы охранения. Сам пограничник, из лесовиков, так пожалуй бы не смог. Шли долго, часа три. Сделали еще один привал, сьели, уже помедленнее, по пол плитки шоколада, выданных бойцами. Те, казалось, совсем не устали. Наконец пришли. На полянке стояли две большие палатки на двадцать человек, в сторонке, повара у кухни, с ароматами — аж слюньки потекли. Вывели всех к озеру.
— Оставляете оружие, вещмешки: мыться и стираться. Мыло для стирки на месте. При купании не шуметь, из под навеса не выплывать, чтобы с воздуха не заметили. Стираную одежду принесете к палаткам — пока будете кушать, она высохнет. Трусы, исподнее постиранные одеть на себя — серьезно проинструктировал всех майор. Один из бойцов махнул рукой, приглашая следовать за собой. После помывки и постирушек чистые красноармейцы, старшина и молодой летчик уселись за стол с мисками, наполненными на половину горя чей гречневой кашей с тушенкой. Затем сладкий чай.
— Посидите немного, пусть переварится, потом можно и добавки — улыбаясь сообщил им повар. Умяв через полчаса еще пол миски каши, осоловевшие бойцы думали только об одном — поспать бы… Появился майор, уже в полевой форме, без знаков различия.
— Отдыхайте, после ужина поговорим.
Проснувшись перед ужином старшина поднял бойцов, лейтенант поднялся сам. Безделье для солдата — злейший враг, поэтому работа нашлась всем: чистка личного оружия, уборка территории, приведение себя в уставной вид, ремонт износившейся одежды. Покидать территорию местонахождения не разрешалось, поэтому старшина попросил бойца охраны, если такое возможно, нитки с иголкой. Боец что то сказал в черную коробочку со штырьком и через пять минут еще один принес коробку с иголками разной длины и катушками ниток разных армейских расцветок (черные, белые, синие, зеленые и красные). Молча поставил перед старшиной и ушел. Это обнадеживало — если что то хотели сделать, то кормить, отдыхать, приводить себя в надлежащий вид не дали бы. На требование лейтенанта срочно доставить его к командиру последовал равнодушный ответ — надо будет командиру — лейтенанта к нему доставят.
Ужин был такой же неприхотливый и сытный. Бойцы уже не стремились набить желудок — ели не спеша, с удовольствием. Убрав за собой и вымыв посуду стали с нетерпением ждать начальство. Начальство пожаловало к десяти вечера. Майор и здоровяк в полевой форме капитана НКВД подошли к столу, майор сел, а капитан остался стоять у него за спиной. Старшина и лейтенант сели по другую сторону стола, куда указал майор, остальные выстроились за их спинами
— Непорядок — заметил майор. — принесите для себя скамейки с других столов. Когда все расселись майор извинился, что заставил их ждать — Дела… — с сожалением развел он руками. Судя по внешнему виду его и капитана они явно не прохлаждались на отдыхе.
— Значит так, товарищи бойцы. Не буду ходить вокруг, да около, отнимать у вас и у меня время — скажу главное. У вас есть два пути: первый — вы завтра получаете патроны к винтовке по 100 штук, питание на три дня сухим пайком (разносолов не обещаю) и мои бойцы выведут вас на дорогу, по которой вы можете идти на соединение с частями Красной Армии. Направление вам укажут. Правда ее части находятся отсюда в 130–150 километрах, но это уже детали. Вы можете идти куда угодно и делать что угодно. Все ваши трудности будете решать сами… Второй — вы остаетесь служить с моем подразделении. Мне нужны специалисты любых родов войск и летчики тоже. Вашим родным про ближайшей оказии будет отправлены написанные вами письма, что вы живы и здоровы, а в ваши части, если они еще сохранились — что вы проходите службу в другом подразделении и не являетесь дезертиром или предателем. Главное условие — беспрекословное подчинение командиру. Решайте, у вас есть время до утреннего подъема. Потом либо завтрак и в путь, либо начало службы в моем подразделении. В чем будет заключаться ваша служба узнаете, когда выразите свое согласье. И еще добавлю — сначала будет трудно, очень трудно, но потом втянетесь и будет легче… Закончив, майор встал и ушел… После непродолжительного спора группа разделилась на две части: большая: восемь пограничников, старшина, как ни странно лейтенант, пулеметный расчет из двух человек (без пулемета), сержант — механик — водитель танка Т-34, единственный выживший из всего экипажа и молодой боец, до сих пор носивший на гимнастерке значок «ВОРОШИЛОВСКИЙ СТРЕЛОК» решили остаться. Остальные четверо решили пробиваться к своим.