закрыла ее сжимавший повод кулачок. Даор Карион поднес ее пальцы к своим губам, и когда Алана только открыла рот, покачал головой, будто вглядываясь в какую-то мысль и чему-то не веря. Но затем мягко вернул ее руку на повод и пустил своего скакуна вперед медленным шагом.
— Давай все-таки совершим прогулку, — предложил он легко. — Тебе ведь нужно практиковаться.
Алана послушно последовала за ним, надеясь, что сможет удержаться в седле и управлять Лучиком достаточно хорошо, чтобы не было жгуче стыдно перед спутником. Поцелуй на ее пальцах горел, будто Даор Карион все еще касался кожи, и она была благодарна герцогу, что он едет чуть впереди и не видит выражения ее лица. И еще больше рада, что поехала на лошади, а не пошла пешком: это давало хоть какое-то ощущение защищенности. «От чего? — обсмеяла она себя мысленно. — Думаешь, если он захочет тебя изнасиловать, то что-то помешает ему стащить тебя с седла?» Подумала и отчего-то устыдилась этого предположения.
Перед глазами темнели черные волосы на черном плаще, укрывавшем черный круп лошади с черным же хвостом. Неуместная, глупая мысль пришла в голову: а быть черным герцогом и соответствовать внешне своему титулу, наверно, очень удобно. Синий не смог бы провернуть такой трюк.
Неожиданно Лучик пошел быстрее, будто почувствовав волю, и Алана догнала Даора Кариона, который тут же обернулся к ней.
— Как ты? — неожиданно спросил он.
— В каком… То есть, что вы имеете ввиду? — не поняла Алана.
— Тебе непросто было сказать мне это. И я восхищаюсь твоей решимостью.
Он говорил ровно, мягко, успокаивающе.
— Спасибо, — ответила Алана машинально. — Я вас слушаю, — добавила она, и тут же поправилась, понимая, как невежливо это прозвучало: — Пожалуйста.
— Признаться, я и сам впервые сталкиваюсь с тем, что происходит, — задумчиво начал Даор. — Мне хорошо рядом с тобой. И я благодарен тебе за это. Иногда мне кажется, что больше ты удивить меня уже не можешь, и что это тепло, захватывающее меня, когда ты перестаешь меня бояться и, наконец, говоришь, что на самом деле думаешь, вот-вот пропадет. Я ошибся в этом столько раз, что больше не строю подобных предположений.
Он помолчал, будто давая потерявшей дар речи Алане переварить услышанное. Все казалось сюрреалистичным, еще более оторванным от реальности, чем раньше. Слова его никак не могли быть правдой!
— Девочка, ты хочешь, чтобы я оставил тебя в покое, — низкий голос словно гладил ее кожу. — Этого не будет.
— Не будет? — эхом повторила абсолютно выбитая из колеи словами герцога Алана.
— Нет, — вздохнул Даор Карион. — Так что придется тебе терпеть мое присутствие и сталкиваться со всеми теми опасностями, которые, как ты считаешь, оно в себе несет. И если самая страшная из них — влюбиться в меня, то, думаю, это не катастрофа.
— Это довольно жестоко, — заметила Алана. — Наши силы неравны. Каковы мои шансы против вас?
— Очень высокие, ведь даже встреться мы в открытом бою, я не захочу причинить тебе вреда.
Такого ответа Алана не ожидала.
— То есть если я прямо сейчас нападу на вас с ножом, вы не убьете меня на месте? — пошутила она, понимая, как жалка ее попытка хоть немного снять напряжение.
— Ну попробуй, — смеясь ответил герцог. Он выхватил откуда-то длинный и выглядящий тяжелым кинжал с оплетенной рукоятью и протянул его Алане рукоятью вперед.
— Нет уж, спасибо, — отозвалась Алана, рассматривая тусклый металл. — То есть я сказала вам, что происходит, а вы только…
— Что? — уточнил герцог, убирая кинжал куда-то в складки плаща.
«Усилили напор»? «Пытаетесь соблазнить меня»? Алана перебирала в уме все казавшиеся такими глупыми варианты, пока, наконец, не выпалила, кажется, худший из них:
— Ведете себя еще романтичнее, чем раньше.
Даор Карион снова рассмеялся.
— Сам с трудом верю, что кто-то охарактеризовал мою манеру вести себя так.
— Было бы уместно протестовать, — пробормотала себе под нос абсолютно потерявшаяся Алана. Казалось, Даор Карион выбросил ее из привычных ей моделей поведения, и теперь, как ни пыталась она нащупать новые, ей не удавалось. Казалось — конечно, только казалось! — что бы она ни сказала, даже оскорби она самого страшного человека Империи, он только тепло посмеется.
— Могу себе позволить не отрицать очевидного, как думаешь?
Будь она проклята, если в его голосе не было лукавства!
— Вы можете себе позволить все, о том и речь, — отозвалась Алана. — А я нет.
— Моя близость дает и тебе такие привилегии, — усмехнулся Даор. — Фактически, что бы ты ни сделала, я защищу тебя.
— Вы меня не слушали! — возмутилась Алана, останавливая Лучика. — Не хочу!
К ее удивлению, герцог одним плавным движением соскользнул с коня и, подойдя к Лучику, взял его за повод.
— Ты и так не пользуешься ни одним преимуществом, что я тебе даю, — задумчиво сказал Даор Карион. — Впервые встречаю подобное, ты знаешь?
— Не думаю, что я уникальна в своем стремлении не залезать в долги к тем, кому эти долги не отдать, — парировала Алана. Почему-то ей показалось, что герцог сейчас подойдет к Лучику вплотную или даже что-то сделает с ним, но герцог не двигался. — Так чем я могу быть вам полезна?
Даор Карион бросил повод и шагнул к Лучику. Лошадь шарахнулась от него, и Алана вцепилась в седло, удерживая равновесие.
— Немедленно слезай, — несмотря на строгие слова, тон его был совсем иным: легким, почти игривым и каким-то довольным, будто он сдерживал рвущееся наружу ликование.
— Зачем? — не поняла Алана, и тут же торопливо добавила: — Мне и здесь хорошо! Конная прогулка к берегу.
— Если я тебя сейчас хотя бы не обниму, у меня сердце разорвется. Я стараюсь не пугать тебя, но и у моего самообладания есть пределы.
Эта невероятная вещь, произнесенная черным герцогом, Алану практически парализовала. И вместе с тем будто придала ей сил.
— Тем более, не полезу я к вам в объятия! — возмутилась она, почему-то зная, что мужчину это не разозлит.
— Тогда я запрыгну на твоего чахлого Лучика, и у него копыта от веса подогнутся, — весело ответил Даор.
— Знаете что… — начала Алана. — Ай! — вскрикнула она, когда Даор попросту стянул ее