на него, – понимаю, что сломанный рог заметно, но ты клыки-то у него в пасти перечитывал, что ли?
– Твои товарищи в корзинку собрали и предъявили.
– Молодцы.
– Находишь?
– Они даже ничего не своровали, хотя могли бы, – заметила я. – А драконы быстро восстанавливаются. Поспит и встанет как новенький. Хвост, опять-таки, отрастет. Возможно. Но он же ящер.
– Клыки и рог тоже отрастут? – любезно уточнил Фентон, словно хотел узнать, способна ли моя фантазия представить волшебное возвращение недостающих частей Кейрана.
Фантазия была, бесспорно, способна, но факты – вещь упрямая.
– Нет, клыки и рог – потеря невосполнимая, – признала я. – Он останется безрогим и беззубым. Зато теперь будет шипеть с шепелявым присвистом и дым пойдет, как из печной трубы.
– Смотрю, ты излучаешь позитив. – Он снова начал злиться, хотя, казалось, только-только успокоился.
– Ну что ты бесишься, дорогой муж, как умертвие перед некромантом? – Я ласково погладила его по плечу. – У нас в запасе еще две седмицы до возвращения Торстенов. К этому времени их дракон будет краше прежнего.
– Безрогий и беззубый, – издевательски поддакнул Фентон.
– Зато с зажившим боком.
Он молча сунул мне в руки окончательно измятую бумаженцию. Нахмурившись, я разгладила плотный сероватый лист и обнаружила, что это не просто какая-то случайно истерзанная писулька, а официальное письмо от Торстенов. За каким-то демоном они возжелали проведать драгоценного Кейрана и планировали сегодня после обеда всей делегацией заявиться в башню Варлок. Другими словами, часа через три. За это время, как ни крути, у дракона хвост не отрастет и бок чешуей не покроется.
– Звездец, – неожиданно даже для себя, процитировала Тэмри.
– Смотрю, ты оценила, защитница обиженных и угнетенных, – с фальшивой мягкостью протянул Фентон. – Чуешь, да?
– Что? – не поняла я и, втянув носом воздух, покрутила головой.
Драконье жилище, просторное и светлое, как любят крылатые монстры, тривиально пахло конюшней. Может, они и занимали вершину звериной пищевой цепочки, но источали не запахи роз. Увы! Особенно, если пять дней кряду во имя продолжения рода не выпускались поплескаться в горной реке.
– Запах неприятностей!
– Вообще, я чувствую только запах конюшни, – призналась я. – Не надо нервничать раньше времени. Вернем им части Кейрана. С него столько всего ссыпалось, что им хватит весь клан амулетами обвешать. Пусть будут благодарны.
– За что?
– Откуда бы они еще столько драконьих клыков достали? Да мы почти как зубные феи! Они нам еще приплатить должны, – увлекшись, заявила я.
Фентон подавился на вдохе.
– Что ж, зубная фея… В этот раз будешь встречать Торстенов со мной, как и положено верной супруге. Лично отдашь им выбитые клыки, а заодно объяснишь, почему мы возвращаем их Кейрана по частям.
Тоже мне! Напугал светлую чародейку кучкой ведь- маков.
– Как скажете, любезный супруг, – скрестив руки на груди, хмыкнула я.
– Прекрасно!
– Но потом не жалуйся.
Между тем, появился знахарь. Хмурый ведьмак в неизменном черном плаще с недовольной – читай, помятой со сна – миной вошел в раскрытые ворота. С большим апломбом он заявил, что в драконьих хворях разбирается приблизительно так же, как в светлых заклятиях. В общем, никак.
Удивительно, как верховного не разорвало на клочки от возмущения. Пока они спорили, я предусмотрительно отошла к стойлу Зары.
В финале всех принципиальных споров ведьмаки всегда назначали виноватыми чародеев. Накинутся на меня, отгребут добра и благодати полной ложкой, захотят собрать вещички по примеру светлого лекаря. Верховному из собственного замка отчаливать некуда, а знахарь-то попытается. Наверное, даже до ворот доберется и лишь потом повернет обратно. Еще ни один темный, покидая башню навсегда, не уходил дальше замкового моста. Светлые, впрочем, тоже.
Пока они пытались договориться, я проверила широкую корзину, стоящую на колоде. Внутри лежали желтоватые острые клыки длиной в две ладони. Ровно шесть штук. Драконьего рога не было.
Нахмурившись, я открыла смотровое оконце на створке ворот и заглянула внутрь стойла Зары. Она вытянулась на боку и сладко дрыхла, под крылом пряча морду от солнечного света.
Девицей Зараза, как и положено самке, выросла изящной. По гребню шла характерная алая полоска, на перепонках крыльев цвели замысловатые золотистые узоры. Просто образчик беззаботной красоты. С первого взгляда не догадаешься, что смотришь на сосредоточие мирового зла, вселенского коварства и яростной силы, способной излиться на голову несчастного самца.
Пока я изучала засыпанный соломой пол в поисках отломанного жениховского рога, исчадие ада пошевелилось. Отодвинуло крыло и недовольно покосилось на меня одним глазом, дескать, долго будешь таращиться на королеву, когда та изволит почивать?
– Ты чем думала, когда ему клыки выбивала? – ткнув в ее сторону указательным пальцем, забранилась я. – Полагаешь, у нас тут ярмарка женихов, чтобы морду кривить? Бери, какого дали. Иначе останешься старой девой.
Над крылом заклубился сизый дымок. Видать, выпустила из ноздрей в ответ на справедливый упрек.
– Еще и огрызаться смеет! – Я захлопнула оконце и повернулась к ведьмакам. – Верховный, а где рог?
Перебитый на полуслове Фентон не сразу сообразил, чего от него хотят:
– Чей?
– Лошадиный, демоны дери!
– Позвольте заметить, госпожа Варлок, у лошадей нет рогов, – зачем-то сумничал знахарь, но под тяжелым взглядом стушевался и пробормотал: – Так это была ирония…
– В стойле еще раз посмотри, – проворчал муж.
– Там нет, – покачала я головой. – Клыки в корзине, а рог куда-то из стойла сбежал.
– Как?
– Очевидно, не своими ногами.
Фентон набрал в грудь побольше воздуха, видимо, пыжась сдержать поток брани, но не сдержал и на выдохе выдал витиеватую фразу. Приличными в ней были только междометия, но общий смысл угадывался. Он подробно объяснил, что сделает с негодяями, посмевшими стащить бесценный кусок Кейрана.
– Знаете, господин верховный, – задумчиво проговорил знахарь, очевидно впечатленный его словарным запасом, – пожалуй, попробую подлатать дракона. Анатомически-то он всяко проще, чем человек…
Чувствуя, что готова пускать из ноздрей дым и рычать не хуже крылатой твари, я решительным шагом направилась к выходу. Очень хотелось вытрясти из паршивой банды коллективную душу, а заодно и сворованный драконий рог.
– Ты куда? – спросил Фентон.
– Причиню кое-кому добра и посею благодать, – объявила я, проходя мимо. – А то совсем страх потеряли…
– Только не разрушь замок, – в голосе верховного прозвучало плохо замаскированное злое торжество.
– Как пойдет.
– Тогда рушь северную башню, мы ее все равно думали сносить! – крикнул он.
Тэмри мялся на солнцепеке в окружении живых табуреток и одного старого пса, доставшегося нам в наследство от покинувших замок Варлоков. К слову, этот лохматый пес – хороший воспитатель! Зараза его искренне побаивалась – помнила, как старик бодро гонял ее по загону, когда она еще не встала на крыло.
– Школяр!
Весь табун во главе с мальчишкой