к двум другим немецким кораблям, Моор напомнил своему командиру, что капитан «Комета» имел адмиральское звание. Рогге поблагодарил своего адъютанта за предупреждение, предотвратившее серьезное нарушение морского этикета, а затем попросил его подготовить корабль к достойной встрече адмирала.
К тому моменту, когда «Атлантис» лег в дрейф, рейдер уже был полностью подготовлен к встрече адмирала. Контр-адмирала Роберта Эйссена с сопровождающими его лицами приветствовали салютом из орудий, все офицеры «Комета» были приняты на борту с подобающей торжественностью и строгим соблюдением этикета. Немецкий вспомогательный крейсер в далеком океане проводил прием, будто находился в германском порту. Это было поистине фантастическое событие для этих мест!
Встреча Рогге с контр-адмиралом Эйссеном была сердечной и даже дружественной — до тех пор, пока «Мюнстерланд» под командой капитана Эбеля не присоединился к ним два дня спустя. Когда судно снабжения прибыло на место рандеву, контр-адмирал Эйссен потребовал, чтобы его корабль получил долю из всего, что было предназначено «Атлантису».
Рогге, который был только капитаном первого ранга, не мог отменить приказ адмирала, поэтому он попытался переубедить Эйссена, аргументируя свою позицию строгими фактами и объективным сравнением двух рейдеров.
Для того, чтобы доказать свою точку зрения, Рогге привлек офицеров-медиков, записи которых фиксировали ежедневную потребность среднего члена экипажа в витаминах, минеральных веществах и основной пище. Затем Рогге сравнил статистику снабжения с теми цифрами, которые были прописаны в медицинских нормах, и стал излагать свои аргументы. За 540 дней, проведенных в открытом море, «Атлантис» ни разу не получал свежих овощей. Напротив, «Комет» в последние пять месяцев часто снабжался особыми партиями свежих овощей, хотя провел в плавании лишь 430 дней.
Рогге пошел даже дальше и проанализировал частоту, с которой у двух команд в рационе появлялись самые обычные продукты. Одним из примеров, которые он использовал, был картофель — основной компонент большинства немецких блюд. Люди Рогге ели картофельные блюда только 16 раз, причем большинство из них — в первые четыре месяца плавания. Команда «Комета» ела картофель 45 раз, в самый последний раз — всего за три дня до встречи.
Факты, изложенные Рогге, и представленная им статистика в сочетании с докладами врачей были бесспорными. Адмирал неохотно согласился и позволил Рогге наполнить склады своего корабля без препятствий — с одним-единственным исключением. Когда началось распределение пива, предназначенного «Атлантису», адмирал сослался на свой ранг и приказал «Мюнстерланду» передать на его корабль всю долю пива, предназначенную для «Атлантиса». Рогге не мог доказать, что пиво было критически важным элементом в рационе для его экипажа Оно было роскошью, которая не требовалась людям для поддержания жизни. Более того, «Комет» находился на пути в Германию, и контр-адмирал Эйссен хотел устроить праздник для своей команды в честь возвращения домой. («Комет» прибыла в гавань Шербура 26 ноября 1941 года, завершив 512-дневное плавание. Адмирал Эйссен был переведен на береговую службу морским офицером связи при 4-м воздушном флоте, а позднее получил назначение в штаб морских перевозок в Осло. Он пережил войну и вышел в отставку. «Комет», оснащенный новыми орудиями и радарами, вышел в море под командованием капитан-цур-зее Ульриха Брокзиена 7 октября 1942 года. Рейдер был быстро обнаружен противником и атакован пятью эскортными миноносцами типа «Хант», а также восемью британскими торпедными катерами. Британский снаряд или торпеда попал в цистерну с авиационным топливом, после чего «Комет» вспыхнул, а затем взорвался и утонул. Это случилось 14 октября в 2:15, весь экипаж судна погиб.)
Как только два командира согласовали план распределения продовольствия, Рогге начал работу по пополнению запасов своего судна Он обнаружил, что трюмы «Мюнстерланда» содержат все, что могло потребоваться действующему кораблю в открытом море. Недаром за это отвечал сам немецкий военно-морской атташе в Токио вице-адмирал Пауль Веннекер. В прошлом Веннекер был командиром «Лютцова», военного корабля водоизмещением 12 500 тонн и длиной 185,7 метра и прекрасно понимал, какого типа снабжение требуется военному кораблю, чтобы вынести долгое патрулирование в открытом море.
В итоге команда полностью загрузила «Атлантис» всеми припасами, свежими овощами и топливом. Затем Рогге переместил на другие корабли находившихся у него 64 пленных — всех, кроме одного, все еще остававшегося на «Атлантисе». «Комет» приняла на борт офицеров, а матросы из экипажей судов союзников и цветные моряки и рабочие перешли на «Кота Нопан».
Пока экипажи переправляли припасы с корабля на корабль, Рогге обсудил с контр-адмиралом Эйссеном свой план вернуться в Германию этой зимой. Теоретически, заново снабженный провизией «Атлантис» мог остаться в море еще на один год. Но Рогге знал, что никто из его людей не выдержит этого года. Он сказал адмиралу, что корабль и экипаж, несмотря на прекрасное боевое настроение, на самом деле не смогут долго патрулировать дальше, не получив заслуженного отдыха. Капитан Рогге решил, что он повернет «Атлантис» в Германию еще до Рождества 1941 года.
По его плану «Атлантис» должен был действовать в Тихом океане до 19 октября, а затем вернуться в Южную Атлантику. Достигнув безлюдной и пустынной южной части Атлантики, «Атлантис» сможет остановиться здесь на десять дней, чтобы перебрать двигатели корабля. Затем он предполагал поохотиться в Южной Атлантике дней десять, прежде чем повернуть на север и направиться домой. Прибытие в Киль было запланировано приблизительно на время новолуния 20 декабря 1941 года. Рогге вызвал адъютанта Моора и изложил ему свой план, а затем отпустил офицера, чтобы он сообщил команде хорошие новости.
24 сентября корабли расстались. «Комет» двинулся вместе с «Кота Нопан» в Европу, «Атлантис» и «Мюнстерланд» отправились на юг, чтобы встретиться с «Сильвапланой» и пополнить ее склады. Боевой дух был на высоте, люди испытывали радостное предвкушение путешествия домой. Все пребывали в приподнятом настроении, люди воодушевились мыслью о пути в Германию. «Домой в Германию!» — это была самая популярная фраза на корабле, вне зависимости от того, о чем шла речь.
«Атлантис» и следующее за ним судно снабжения встретились с «Сильвапланой» в назначенном месте, где норвежский трофейный корабль уже поджидал их, согласно отданному ранее распоряжению Рогге. Как только корабли сошлись поближе и остановились, Рогге послал экипаж переправлять необходимые припасы на норвежский корабль. Получившие новый заряд оптимизма и надежды, воодушевленные люди завершили перемещение грузов быстро и безупречно — на высшем уровне, без единой ошибки.
27 сентября Рогге отослал снабженное топливом и провизией трофейное судно в Бордо. На следующий день он отпустил «Мюнстерланд», послав его назад в Японию — ждать другие немецкие корабли, которые нуждались бы в снабжении.
Плавание «Сильвапланы» в Европу немного затянулось из-за проблем с двигателем и столкновением с ураганом близ