Читать интересную книгу Камикадзе на прогулке - Олег Кукса

— Рукой только не лезь, — нахмуренно буркнула Светлана, вытягивая меч из рюкзака.

— Хм, даже не думал. У японцев прикоснуться рукой к лезвию самурайского меча без разрешения — это оскорбление. Могли и руку отрубить.

— Ты серьезно? — Светлана, кажется, мне не поверила. — Я не слышала об этом. У нас японцев и китайцев на Новой Женеве практически нет, об их обычаях мне ничего неизвестно. Я попросила для того, чтобы ты не остался без пальцев, взявшись за энергонную кромку. Видишь — еле заметное красное свечение на конце?

Она вытащила клинок из ножен и вытянула его передо мной.

— Хм, на Катану смахивает.

— Ну да… — нахмурилась она. — Ты разбираешься в холодном оружии?

— Есть немного. Если я не ошибаюсь, это не сталь? И, кажется, тогда, во время боя — он горел какой-то энергией?

— Ты не ошибаешься, — заметила она. — Я назвала его — «Дыхание Левиафана». За то, что он еще энергией Второго Слоя, Краснотой обжигает. Знал бы ты, сколько Черных этот режичек… И цены этому деревянному ножичку нет — он невидим для этих тварей, совершенно не фонит. И я могу его брать с собой в Дальний Переход.

— Деревянному!?

— Своими руками выстругала, — улыбнулась Светлана. — Вот только рецептик молекулярного уплотнения и не проси — мне за него немцы такие деньги предлагали, что ты за всю жизнь не заработаешь. Такое холодное оружие я делаю поштучно, и оно очень ценится. Это тебе не дешевый ширпотреб, который я у себя, в Двадцать Пятом, на продажу нашим воякам клепаю. Да и вообще, новые композиты, которые я сделала в последнее время, по своим харакеристикам уже не уступают лучшим стелс-материалам гроллов. Так что, слава Богу, что гроллы считают, что мы, людишки, ни на что не годны. Иначе бы нас их СБ замордовала, за то же литье из стелс-материалов.

— И благодаря этому… уплотнению, твоя сабля такая твердая и острая?

— Получше стального, — подтвердила Светлана. — Стальным ты большой каменный валун не развалишь.

Она резко рубанула покрасневшим, исчезнувшим клинком и развалила здоровенный камень рядом с нами пополам. Обе половинки в разрезе дымились и сверкали оплавленным зеркалом.

— Не лезь! Обожжешься!

Я отдернул уцелевшую руку, которую машинально протянул, чтобы ощутить тепло. Камни быстро остывали, покрываясь почти зеркальной коркой в месте разреза.

— Хотя есть мастера молекулярного уплотнения и получше меня, — продолжила Светлана, одним резким движением вкладывая клинок в ножны. — В Новом Веймаре, там где я училась… Ой!

Светлана встревожено посмотрела туда, на тропу, по которой мы пришли. В направлении, где лежала моя десантная капсула и шаттл. И ничего хорошего ее взгляд не предвещал. Она вложила «Дыхание Левиафана» в ножны и шагнула вперед, за зону моего обзора.

Проклятая шея… Я не мог посмотреть туда, куда она глядела.

— Светлана! Что там!?

— Подожди… Мамочки! Нет, только не это!

Затем Светлана пронзительно завыла, словно волк. Или лев. Нет, гораздо страшнее, потому что вой уходил в ультразвуковой диапазон. К моему ужасу, сердце учащенно забилось. Я предчувствовал беду, а своей интуиции я привык доверять — иначе бы не оказался в числе лучших выпускников Академии Дальней Разведки. Я даже вздрогнул. Не от страха, но на сердце было тревожно.

Это был нечеловеческий, пронзительный звук — и издавала его Светлана. Слишком неожиданно все это произошло. Но тут у Светланы закончилось дыхание, и она замолчала. А издали послышался ответный вой — такой же пронзительный, нечеловеческий, звериный звук, уходящий в ультразвук.

— Не волнуйся, — обеспокоено глядя в сторону приближающегося воя, пробормотала Света. — Это собаки. Я их просто приветствовала. Местные Стаи меня хорошо знают, и я сделала то, что они от меня ожидали. Так принято у собак.

Вой и перелай по крайней мере пяти-шести собак приближался.

— Они попали в беду, Дэниел, — Светлана была обеспокоена. — Их атаковал Смерч-Убийца. Ты привел на перевал смерть. Хоть и невольно. Но мертвым от этого не легче!

— Я не хотел, — начал я, но Светлана прервала.

— Убивал не ты. Я тебя ни в чем не обвиняю, — Светлана тяжело вздохнула. — Но они нуждаются в моей помощи. Прости, Дэниел, но я снимаю защиту с твоих вещей. Мне понадобится вся моя энергия. И, надеюсь, нас за это время не съест что-то большее.

13

Как неприятно осознавать, что ты стал причиной чьей-то смерти. Пусть даже собак. Я всегда любил этих братьев наших меньших — преданных, милых друзей человека…

Господи!!!

— Светлана! — заорал я. — Светлана, беги!!!

А Светлана шагнула вперед, даже не удостоив меня взглядом. Она прошла несколько шагов, так чтобы стать между мной и теми тварями, которые галопом бежали к нам. Больше всего по размерам они напоминали львов, а по черному цвету — пантер.

Какие же… это… собаки!?

— Будешь бояться — задушат, — спокойно процедила Светлана, по английски. — Они чуют страх. Не дразни их. Эх, Десантничек… Собак, что ли, никогда не видел?

— Это — Собаки!? — я лишь задним числом заметил, что кричал по-английски.

— Да. Собаки, — она ответила также по-английски, пожав плечами. — Я — их последняя надежда, Дэниел. Впереди — всего лишь разведчики. Остальные члены Стаи задержались потому, что несут раненых сородичей и щенков. Всех, кто остался жив.

Черная молния неслась прямо на Светлану. Голова твари была где-то на уровне ее груди, И следом бежали еще четыре. А дальше — целая стая. Первая тварь притормозила так, что из под ее лап брызнули мелкие камни. Она замахала хвостом, и прижалась к боку Светланы, затем присела.

— Дэниел, отвернись.

Светлана гладила собаку, а сама косилась на меня. Она была очень смущена, очень напугана чем-то. Словно ей мешало мое присутствие. А огромная зверюга, размером с теленка, жалобно скулила и жалась к ее ногам.

Все же собака: морда и сложение чем-то напоминало одну из земных пород собак, кажется, колли — только шерсть покороче. И в пасть свободно могла поместиться голова человека. Но поведение собаки ни с чем не спутаешь — виляющий хвост выдавал с потрохами.

— Отвернись, лейтенант! Это приказ! Мне надо снять одежду.

В голосе Светланы прозвучали стальные, командирские нотки. Да — она ведь старше меня по званию. И я наконец догадался о главной причине ее смущения.

Нет, я точно наглый чурбан. Мог бы и сам догадаться.

— Извини. Я не подумал. Контакт с голой кожей так важен?

— Еще бы! Одежда для энергии — изолятор. Силы надорвешь, через одежду-то Черноту тянуть. Это ведь не Синева! К тому же я ее тогда испорчу. Она превратится в пепел. А ее останки будут так фонить Чернотой, что хуже и не придумаешь…

Подробнее — 2 ур. 49

— Хорошо, — недовольно буркнул я, пытаясь перевернуть себя с помощью целой руки. Получалось не очень. Светлана виновато посмотрела на мои неуклюжие попытки, а затем, тяжело вздохнув, все же решилась:

— Извини, Дэниэл. Ты имеешь право знать. Я покажу тебе, что такое Чернота. Что' ты привел в это ущелье. Но я прошу тебя — не стоит тебе видеть того, что произойдет позже. И… обещай, что эту запись не будешь никому показывать, кроме своих друзей. Если я ее увижу свободно выложенной в Инете — голову оторву!

— Хм… Запись будет засекречена, — пообещал я. — Но… наши эксперты должны ее увидеть. Это очень важно, Светлана! Я… могу снять на камеру?

Светлана, нахмурившись, смотрела исподлобья на меня. Я бы на ее месте точно бы не согласился.

— Если это так важно для тебя… Хорошо.

Я удивленно посмотрел на нее. Почему она согласилась? Неужели только потому, что я попросил ее об этом? Похоже, да. Других причин я просто не находил. Кажется, Светлана уже понимала, насколько важной была моя работа, и как ждали эти сведения там, на нашей базе и на Земле. Ей не хотелось, я это видел. Но мы ведь иногда делаем то, что должны сделать, даже если это нам очень не нравится. Так что я направил на нее обьектив своей каски и придвинул картинку зумом, снимая покрупнее ее напряженное, немного огорченное лицо.

Ладно — работаем…

У ног Светланы уже кружилась целая свора зверюг. Вид у них был ужасный, словно они прорывались сквозь пожар.

Поправка — я на их телах разглядел ожоги и подпаленную шерсть. Они действительно прошли сквозь огонь. Но где?

— Я могу вылечить этих собак от Черноты, — медленно произнесла Светлана. — Смотри, как это делается. Вряд ли ты увидишь что-то подобное в ближайшее время.

Светлана прикоснулась к футболке, затем покраснела, косясь на меня. Кажется, если бы меня не было рядом, она бы разделась догола, чтобы не испортить дорогую по местным меркам одежду.

Я почувствовал себя большой наглой свиньей. Если бы Светлана не разрешила мне вести сьемку — это все равно следовало бы заснять для первого доклада на базу. Работа — прежде всего. Впрочем, я видел, что это правило справедливо и для Светланы — иначе она бы не согласилась. Вот только ее работа была намного экзотичнее моей.