веселья блестящим взглядом умных глаз.
— Пойдем в парк? — предложила Женя, защелкивая поводок на ошейнике Джессики.
Они прошли по переходу под железной дорогой и вышли к бульвару, чудом сохранившемуся посреди никогда неспящего проспекта. Пройдя подальше от редких прохожих, спешивших к метро, Женя отпустила собаку, давая ей возможность вволю набегаться по кустам, между яблоневого сада.
— А вы когда на площадку пойдете? — спросила она брата.
— В этом году уже не пойдем. Папа сказал, что там какая-то реорганизация или что-то в этом роде. В следующем году.
— Жаль, а то я тоже хотела пойти.
— Да куда тебе. Вон, у тебя экзамен, мать нас всех тогда съест.
Ром, ну что мне делать?
— Ничего, придется подчиниться. Если не пройдешь, один вопрос, ну, а если пройдешь? А может тебе потом самой захочется?
— Ну, не знаю, — Женя задумчиво прикусила губу. — Может и захочется, я сама не знаю, чего хочу. Знаю, чего не хочу!
— Потерпи, сестренка. На следующей неделе все решится. А дальше сама можешь принимать решение, я думаю, мама это понимает.
— Я знаю, она хорошая, и любит меня. Но как мне это все надоело! — громко крикнула Женя. Джессика отозвалась из дальних кустов громким воем.
— Собака Баскервилей, — картинно произнес Рома. — Сейчас весь бульвар распугаем.
Женя обернулась, и правда, никого на бульваре больше не было.
— А, слушай, забыл совсем. Серега на игру пирожки приносил, просил пару тебе передать, — Рома полез в карман и вытащил пакетик с завернутыми в пергаментную бумагу пирожками.
— У-ум, с печенкой! — счастливо воскликнула Женя с набитым ртом, откусив сразу половину пирожка. Она помахала им перед собой и позвала собаку. — Джессика, иди сюда!
Собака не дала себя долго ждать, скуля от нетерпения. Рома снял с нее намордник, и Женя отдала ей вторую половинку. Так вместе с ней они съели все, пирожки были с капустой и яблоками. Женька прыгала от радости, в окончании сделав даже пару вращений на заледеневшей дорожке, высоко поднимая идеально ровную ногу.
— Знаешь что, — сказал Рома, одевая обратно намордник на собаку.
— Что? — задыхаясь от упражнения, спросила Женя.
— Кто бы ни прошел в этом экзамене, ты все равно самая лучшая.
— Ну, не самая, Наташка гораздо сильнее, чем я. Но, спасибо, — она поцеловала брата в щеку. — Скажи Сереге, чтобы еще сделал, мне понравилось!
— Вот сама и скажи.
— Нет, ну так нельзя, — заулыбалась Женя.
— Как у вас все сложно, ладно, передам, ему будет приятно. Ну что, пойдем домой?
— Нет, не хочу, — запротестовала Женя, — может к Дашке заглянем, на пару минут?
— С собакой? У них же кот?
— Да ну и что? Его же Джессика не съест.
— Вот уж не знаю. Правда, мы ее покормили, но черт ее разберет, — она кивнула довольной собаке, внимательно слушавшей их разговор. — Кота жрать будешь?
Джессика помотала головой, а потом спрятала морду в передние лапы.
— Вот, я же говорила! — Женя набрала номер Даши. — Алло, привет! Ты дома? А, ну хорошо. Мы тогда сейчас забежим, вы же еще не спите? Папа болеет? Ну, мы ненадолго, хорошо? Ну как кто? Я, Ромка и Джессика. Да, гуляем, давай-давай.
— Ну что?
— Пошли.
— А что про собаку сказала?
— Сказала, что им давно пора познакомиться! — отчеканивая каждое слово, ответила Женя.
Не сговариваясь, они побежали к переходу, Джессика бежала рядом, не натягивая поводка, редкие прохожие около метро пугливо отходили в сторону, хотя им они не мешали, выдернутые из сонливой задумчивости длинного городского дня.
Дверь в подъезд им открыл консьерж, парень лет тридцати пяти, с хорошей памятью и склонностью к условно законному предпринимательству.
— О, какая красавица, — потрепал он Джессику, не боясь большой собаки. — Сука, да?
— Джессика, — улыбнулась Женя, ее всегда смешил этот молдаванин, говорящий с легким акцентом и с неизменным вопросом в конце любого предложения.
— У, ты хорошая. Кота идете пугать? — весело спросил он, давно запомнив, куда часто ходила Женя. — В 237, да?
— Нет, знакомиться, — ответила ему Женя. Из лифта вышла пожилая женщина с маленькой крикливой собачкой. Рома взял Джессику на короткий поводок, а Женя обратилась к испугавшейся женщине, еле удерживающей яростно залившуюся лаем собачонку. — Она не укусит, она ученая.
— Тут вопрос, кто еще кого укусит, — сказал консьерж. — Проходите, Маргарита Федоровна.
— Ты мне пошути еще, Дима, — беззлобно погрозила ему пальцем женщина с собачонкой и быстро прошла к выходу.
Джессика вела себя воспитанно и даже не повела носом, чуя в лифте запах мелкой соперницы. Лифтовой холл этажа Даши был весь украшен цветами, висящими в разноцветных кашне по всей стене. Женя дала Джессике осмотреться, собака обнюхала все цветы, до которых смогла дотянуться ее морда. Женька с театральным злорадством вдавила кнопку звонка, защелкала дверь и вышла Даша в больших мягких тапочках и бежевом костюмчике.
— Привет! — радостно воскликнула она. — Ой, Джессика, иди сюда моя хорошая.
Даша вцепилась в подбежавшую собаку.
— Даша? — позвала ее Света, выходя из квартиры, — а, привет, ребята. О, и Джессика с вами. Ну, заходите, посмотрим, кто больше испугается.
Они прошли в квартиру, Рома неуверенно мялся на входе, не понимая, раздеваться ему или нет.
— Мы ненадолго, — сказала Женя.
— А к нам надолго и нельзя, — сказала Света. — У нас карантин, папа заболел.
— У папы грипп, — сказала Даша. — Поэтому в гости не приглашаем. Мама, а у нас остались еще блинчики?
— Блинчики! — захлопала в ладоши Женя.
— Конечно, да я вам с собой заверну, — Света ушла на кухню.
— Нам с собой нельзя, — покачал головой Рома.
— Ах, да, я и забыла, — Света вернулась с двумя тарелками еще теплых блинов со сметаной. — Тогда ешьте так. Собаке можно дать?
— Можно, но не много, — сказал Рома, без стеснения став есть блины руками.
— Держи, моя хорошая. — Света поставила перед Джессикой плоскую тарелку со свернутыми в трубочку блинами. Джессика, помотала головой, вопросительно глядя на хозяина.
— Намордник то снимите, — сказал Дима, появившись в дверях темной комнаты. За ним стоял Ларс, поблескивая глазами, рассматривая новых гостей.
Рома доел блины и отдал тарелку Даше. Потом снял с собаки намордник, Джессика, не торопясь, принялась за блины, искоса посматривая на замершего в дверях комнаты кота. Ларс подошел к ней совсем близко так, что в какой-то момент они столкнулись носами друг с другом, обнюхивая друг друга. Кот ее совсем не боялся, а собака глядела на него с интересом, норовя опять ткнуть его носом.
— Ну все, подружились, — сказал Дима в тот момент, когда собака вернулась к поеданию блинов. Кот пару раз слизнул с ее тарелки остатки размазанной сметаны.
— Спасибо большое, тетя Света, — Женя довольно