Глава 33.2
В салоне машины висит густая тишина. Я пытаюсь включить радио, чтобы забить звуками музыки эфир, но Темирхан задерживает мою руку в своей, сжимая пальцы.
Сердце снова разгоняется до предельной частоты.
— Тебе не стоит меня провоцировать, Ди.
— Не понимаю, о чём ты. Я хочу уточнить у юриста, можешь ли ты приводить в дом моего папы разных баб. Только и всего.
Мужчина словно нехотя отпускает мою руку, усмехнувшись.
— Ладно. Будем считать, что так. Я могу приводить женщин.
— И будешь это делать?! — злюсь, срываясь почти на крик.
— У взрослых мужчин бывают отношения, знаешь ли…
Мне становится ещё хуже. В груди начинает печь, я едва дышу и не понимаю, почему мне так плохо?!
Хочется и плакать, и злиться, и крушить всё вокруг, и даже укусить этого бугая за губы.
— Надеюсь, вы не будете охать и стонать на весь дом и зажиматься во всех углах! — шиплю от злости.
— Думаешь, я настолько кретин, чтобы делать это демонстративно? — совершенно серьёзно хмурится Темирхан.
Мне становится ещё хуже после его слов.
Противно. Горько. Как будто хлебнула уксуса, и он обжёг мне все внутренности.
Значит, у него всё же будет секс с этой гадкой дамочкой. Или уже был. Не просто так же Люська задом виляет призывно. Ясно, для чего она им крутит из стороны в сторону...
Понятно.
Вообще-то это логично. Хан привёз эту дамочку не только для того, чтобы она ему борщи наваривала, но и постель грела.
— Мне плевать. Можешь её хоть в гостиной раскладывать. На обеденном столе. Только не слишком громко охайте... — задираю нос, отворачиваясь в сторону окна.
Глушу в себе всхлипы, но они рвутся, рвутся наружу.
Внезапно моих волос касаются мужские пальцы. Такое приятное, лёгкое прикосновение. Очень ласковое и интимное, зарождающее приятные мурашки по всему телу.
— Ты ещё мелкая, Ди, — говорит с грустью.
Мне хочется замереть под его пальцами, придвинуться поближе и напитаться горячей силой крепких рук. Но перед глазами мелькает эта мерзкая Люся.
Сбрасывая руку опекуна, смотря на него со злостью:
— Вот именно, Темирхан Абдулхамидович. Я — дочь Клима. Ты недалеко от него по возрасту ушёл. Так что я для тебя — ребёнок. Не стоит показывать мне дурной пример!
После моих слов Темирхан резко сжимает пальцы в кулак.
До конца поездки мы ничего не говорим друг другу, а юрист вежливо сообщает, что Темирхан — всему голова. Может приводить столько баб, сколько пожелает.
Со злостью думаю о том, чтобы наполнить весь бассейн во дворе сисястыми Люськами и забросить туда опекуна. Пусть задушат его своими прелестями и утопят в женской ласке.
Папа был точно не в себе, когда назначил этого громилу моим опекуном.
— Я хочу побывать на могиле папы, — требую, как только мы вышли из здания юридической конторы.
Опекун не противится моему решению. Молча отвозит меня на кладбище.
Темирхан провёл меня до могилы отца и не собирается удаляться. Он присел на корточки и коснулся ладонью земляной насыпи.
— Отойди. Я хочу побыть с папой наедине, — бросаю со злостью.
За спиной слышится тяжёлый вздох.
— Я на могиле твоего отца могу поклясться, что желаю тебе добра. Самого лучшего, — говорит надтреснутым голосом.
— Мне плевать. На тебя. На твои обещания. Уйди! Я хочу побыть с папой. Без тебя…
Рассерженные шаги Темирхана замолкают вдалеке. Я до боли в глазах вглядываюсь в дату рождения и смерти отца. Пытаюсь поговорить, но слова застревают внутри горьким комом.
Я не могу поверить, что его нет на самом деле.
Кажется, папа просто уехал по делам, как делал это довольно часто.
Но потом он вернётся, и жизнь станет такой, как раньше — простой и понятной, без неприятных чувств, прожигающих насквозь.
Но могильная насыпь и дата смерти говорят о другом. Папа не вернётся.
Ни за какие деньги мира.
— Всего два года, да? Я справлюсь.
Улыбка дрожит на моих губах, а слёзы размывают окружение в замыленный фон.
— Я обязательно справлюсь. Тем более, скоро будет стажировка за рубежом. Есть два бесплатных вакантных места. Я не претендовала ни на одно из них раньше, потому что была уверена — поеду в любом случае. Ты же не запретил бы мне, да?
Папа молчит.
Я перетираю песчинки между ладонями.
— Но сейчас всем заправляет твой друг, а он хочет держать меня, как собаку, на привязи. Поэтому я буду стараться, чтобы выиграть вакантное место. Тогда он точно не сможет мне запретить, и я вздохну свободнее.