Барахия советовал мне оградить кладбище от любопытных глаз.
- Ты почему пришел сюда? И кто тогда здесь похоронен? – указал я рукой на черную лампу.
- Сколько вопросов, Хубаксис ибн Касаритес аль-Кефар, - покачал головой марид, - Однако я не могу тебе позволить пробудить ЕГО.
Последнее слово аль-Шугеддим произнес с заметным страхом в голосе и ауре. Я же заинтересовался куда сильнее. Кто же там лежит?
- Великий Хан всех Джиннов и Ифритов боится какого-то джинна в черной лампе? – съёрничал я, пристально всматриваясь в ауру аль-Шугеддима.
- Не просто какого-то джинна в черной лампе, а самого Джа`раффа ибн Иблис ибн Джадир ибн Омар ибн Хаджи аль-Агбара. Сына самого Иблиса и первой джиньи, ставшей Великим Ханов Кафа, - совершено серьезно ответил Великий Хан и в его руке появился светящийся кнут. Я аж раскрыл глаза видя, ЧТО держал в руках Великий Хан.
- Это же…
- Верно Хубаксис ибн Касаритес аль Кефар. Это кнут святого Абуина ибн Готера аль Куттара. Один удар и твоя жизнь закончится, а душа уйдет в начало Великого Кольца.
- Я не собирался пробуждать Джа`раффа ибн Иблиса ибн Джадира ибн Омара ибн Хаджи аль-Аграбу. - искренне испугавшись, ответил я. Это оружие было одним из немногих, кого боялись даже Темные боги и демоны. Как и говорил аль-Шугеддим, одного удара достаточно, чтобы содрать с Атмана почти все оболочки. Восьмая и Девятая оболочка обладают иммунитетом к этому оружию, но они не панацея. Один удар и Восьмая оболочка может быть сдернута с существа, а это очень больно. Что будет с Девятой оболочкой, я не знаю, я же не бог, но думаю, что тоже мало приятного.
- Тогда что ты тут забыл, сын полуифрита? – грозно спросил Великий Хан.
- Я всего лишь хотел прогуляться по этому кладбищу и посмотреть на могилы Великих Ханов прошлого. Клянусь, что ничего более я здесь не планировал.
Аль-Шугеддим наверное минуту всматривался в мою ауру, и лишь после этого опустил кнут. Мой выразительный вздох облегчения вызвал лишь легкую улыбку у властелина Кафа.
- Так и быть, я прощу тебе твоё любопытство джинн, но я настаиваю, чтобы ты покинул это место. Ибо око Аллаха, строго бдит за тем, что происходит здесь.
- Само собой, мой старый друг. Однако удовлетвори моё любопытство.
- Хм…спрашивай.
- Почему ты пришел сюда сам, а не прислал твоих гвардейцев или кого-нибудь из Длани Огня*.
- Ты я вижу, знаешь кто они.
- Да, это гвардия особо могущественных ифритов, которые подчиняются Великому Хану и только Великому Хану. Даже твой каид не может отдавать им приказы.
- Длань Огня, спит ровно до момента вторжения в Каф, а затем вновь засыпает. Лишь из-за неё Каф не завоевали. Ни Паргорон, ни Ад, ни пресловутый Лэнг, ни даже инфалы да будет их жизнь короткой и безрадостной.
- Я прибыл сюда, так как здесь покоятся самые могучие джинны. Лишь я как Великий Хан, могу попробовать приказать им проснуться, но их сила такова, что любой из них раздавит меня как назойливого таракана. Что касается ТОЙ лампы, то уверяю тебя Хубаксис. Сидящий там джинн настолько силен, что может даже Иблису рога на мягкое место натянуть.
- А почему тогда этот джинн спит до сей поры. Пускай очнется в Джахананне и сеет хаос и разрушения.
- Таково условие Иблиса и Аллаха, да будут они вечно живы. Сын Иблиса в могуществе ненамного уступает отцу, плюс он немного зол, как на него, так и на нас. Похоронить его здесь, было нашим предложением и тысячелетиями мы сторожим его.
- А почему не убить его? Раз он такой проблемный.
- Подрастешь, поймешь, глупый марид, а теперь, - аль-Шугеддим приподнял вновь кнут, способный развеять даже мою душу, - вон отсюда.