в Техасе. В первый раз мы заказали китайской еды и осознали, что в «Теории…» тоже постоянно едят китайскую еду. Потом Джим позвонил мне, а я была вся в слезах! Так повторялось каждый раз, когда он побеждал, и в год, когда он не получил премию, мы сказали: «На фиг эту китайскую еду! Попробуем что-нибудь другое!»
Джим Парсонс. Я шел на Governor’s Ball и позвонил маме. Отчетливо помню то ощущение: жаль, что я не смотрел церемонию с ней, потому что тогда все происходящее показалось бы мне реальнее той статуэтки, которую я держал в руках. Так я чувствовал. И до сих пор чувствую. Мама плакала, и между нами тогда были такие запредельные эмоции! Может быть, самое главное в такой ситуации – возможность через это улучшить отношения с любимыми.
Несмотря на радость от происходящего, фанаты заметили, что на церемонии вручения премии «Эмми», совпавшей с началом 4-го сезона «Теории…» и важными переговорами по контрактам актеров, Парсонс выглядел иначе. Он всегда был худым, но сейчас лицо его было изможденное и впалое, что обеспокоило как фанатов, так и коллег.
Никки Лорри. Был год, когда Джим дал нам повод понервничать. Он очень сильно похудел и был явно вымотан, поскольку роль становилась все сложнее. Для него писали специфические научные монологи, иногда прямо на площадке, а порой Джим просто не справлялся с напряжением. Он выносил все это, но с трудом. Это связано со страхом, с которым, как правило, сталкиваются актеры в индустрии. Даже если ты занят в популярном сериале и номинирован на «Эмми», страх никуда не уходит.
Джим Парсонс. Когда я смотрел плейбэк[62] или фотографии, то потеря веса меня тоже беспокоила. Поэтому я не люблю свои снимки с церемонии «Эмми» в 2010-м, где я получил награду. Я похудел не случайно и не только от стресса. Наверное, основная проблема была в том, что я вышел на новый уровень в своих попытках контролировать все возможное. Я сидел на очень жестких диетах с пониженным содержанием сахара и углеводов, и не потому, что мне надо было похудеть. Так я хотел поправить здоровье. Кроме того, я люблю соблюдать графики, идти к некой цели и иметь проект, которому я по-настоящему могу себя посвятить. Только сейчас я понимаю, что тогда происходило. Как только результаты стали меня беспокоить – ну, например, фотографии, – я качнул маятник в обратную сторону. Я преисполнился решимости больше не худеть до такого состояния. Вы себе не представляете, какую еду я самозабвенно впихивал в себя, потому что «должен держать вес!». (Смеется.) Надолго меня не хватило, потому что оказалось дурацким решением, но, господи, до чего было здорово снова есть! Наверное, я из тех людей, которые перебарщивают в разных областях и по-разному, и это как-то связано с попытками снизить тревожность. Недавно я сказал другу: «Понимаю, что у меня высокая тревожность. И ради снижения ее уровня я иду на всякие ухищрения». Но ты живешь и учишься. Я до сих пор не могу с уверенностью сказать, что причиной тревожности стали переговоры по контрактам, но мне так казалось.
Из-за стресса, который повлекли переговоры по контрактам, Парсонс похудел, несмотря на его и без того худощавое телосложение. Его осунувшийся вид был заметен, когда он вернулся в 4-м сезоне (на фотографии – с Майим Биалик в 3-й серии 4-го сезона под названием «Пуфыстая замена»). Фотография™ & © Warner Bros. Entertainment Inc.
В том году в сериале появилась Эми Фарра Фаулер, что помогло сценаристам отойти от постоянных научных диалогов.
Джим Парсонс. Я стал меньше заморачиваться с подготовкой и с большим энтузиазмом снимался в определенных сценах, даже без многочасовых домашних репетиций, как в прежние годы. Помню пару выходных, когда я ходил по дому, извергая из себя все эти реплики в попытке выговорить их, а они сводили меня с ума. Так что я слегка расслабился, да и у меня было гораздо меньше фраз научного толка. Во многом это было связано с отношениями Эми и Шелдона. Мне надо было говорить о них, и хотя у Шелдона выходило неловко, больше не требовалось постоянно выписывать вербальные кренделя вокруг научных терминов.
Появление Эми Фарры Фаулер стало важным по ряду причин, но что гораздо более неочевидно, это дало Парсонсу возможность поиграть с движением в кадре, с музыкальностью сцены. Возьмем, к примеру, 5-ю серию 4-го сезона «Эманация отчаяния», когда Эми говорит Шелдону, что хочет познакомить его с мамой. Он слетает с катушек, отправляет Эми письмо о прекращении отношений, меняет свой адрес электронной почты, номер телефона и адрес квартиры, но Эми все равно появляется у его двери. В попытке избежать девушки Шелдон грациозно прислоняется всем телом к стене комнаты как раз в тот момент, когда Леонард открывает дверь. Позже в этой же серии он прыгает по лестнице, выкидывая непростые па под считалочку «Ближайшие ко мне звезды». Вспоминая об этом, Парсонс каждый раз удивляется, когда его называют физически одаренным комедийным актером.
Джим Парсонс. Только в последние пять-десять лет до меня дошло, что я очень часто работаю телом. В наше время, когда так говорили, это означало, что человек занимался физкультурой, был спортивным, а значит, скорее всего, был гетеро. Я решил, мне нельзя работать телом и быть актером по этим самым причинам, поскольку я не занимаюсь спортом или любыми другими физическими активностями и я не гетеро. Не сказать, что я никогда специально не использовал свое тело в комедии, но раз надо, так надо.
Майим Биалик. Обожаю его физическую комедию. Есть в ней некая игривость. И такой высокий и гибкий человек кажется необычным. Его увидишь за двести метров и сразу понимаешь, вот Джим идет. Его тело и внешний вид ни с чьим другим не спутаешь.
Билл Прэйди. Он создал знаковый телевизионный перформанс. Джим является частью избранной группы актеров, которые воплотили на экране персонажи, ставшие частью культурного достояния. И когда его наградили за это «Золотым глобусом» и «Эмми»… моя реакция была такой: «Правильно. Все верно». Потому что у вас на глазах разворачивается выдающееся представление. Джим Парсонс смог взять корзину ершистых качеств Шелдона и превратить их в любимый многими персонаж – и это полностью его заслуга как исполнителя и человека.
Уил Уитон. Джим поначалу меня очень пугал. Он был по уши в делах. У него не было времени на меня