раннего средневековья см.:
Авдусин Д. А. Современный антинорманизм // Вопр. истории. 1988. № 7. С. 25-44;
Мельникова Е. А., Петрухин В. Я. Послесловие // Ловмяньский X. Русь и норманны. С. 230-245.
Очевидно, что проблема происхождения названия "русь", каково бы оно ни было, не равнозначна проблеме становления древнерусской государственности как социально-экономического и политического процесса; это отметил еще В. О. Ключевский (Ключевский В. О. Неопубликованные произведения. М., 1963. С. 114; см. также: Попов А. И. Названия. С. 47; Хабургаев Г. А. Этнонимия. С. 216 и след.; Ловмяньский X. Русь и норманны. С. 163-164). Более того, как писал Ф. Энгельс, "названия племен, по-видимому, большей частью скорее возникали случайно, чем выбирались сознательно, с течением времени часто бывало, что племя получало от соседних племен имя, отличное от того, которым оно называло себя само" (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 21. С. 93. См. также: Алексеев В. П., Бромлей Ю. В. К изучению роли переселений народов в формировании новых этнических общностей // СЭ. 1968. N 2. С. 35-45). В истории наименований европейских государств и народов известны случаи как сохранения названия покоренных народов при радикальном изменении этнического состава населения после завоевания (Британия — после завоевания кельтов германцами, Англия — несмотря на покорение англосаксов нормандцами), так и усвоения названия победителей при сохранении устойчивых этнических признаков покоренных народов (Франция — по названию германского племенного союза франков, растворившихся в галло-римской среде, Болгария — по названию славянизировавшихся тюрков-болгар и др.). Поэтому необходимо четко различать вопрос о происхождении слова "русь" (т.е. об истории этнонима), который должен решаться в первую очередь в рамках этимологических, т.е. лингвистических, исследований, и вопрос об эволюции его значения на восточнославянской почве, что требует учета исторических факторов. См. также: Мельникова Е. А., Петрухин В. Я. Эволюция названия "русь" в процессе становления Древнерусского государства (до XI в.) // Вопр. истории (в печати).
Выяснение первого вопроса — этимологии и эволюции значения названия "русь" — осложняется отсутствием письменных источников VIII-X вв. на Руси и крайней скудностью сведений, подчас не поддающихся однозначной интерпретации, в иноязычных памятниках этого времени, в связи с чем все существующие этимологии являются реконструкциями, основанными на более или менее полном привлечении сведений позднейших (вплоть до XII в.) источников, а также — косвенно — материалов археологических исследований. Степень убедительности таких реконструкций различна, наиболее аргументированной — с языковой, археологической и исторической точек зрения — представляется скандинавская.
Скандинавская этимология названия широко принята зарубежными и рядом советских исследователей, в первую очередь лингвистов, а также историков и археологов. Слово "русь" рассматривается обычно как этноним и связывается с древнескандинавским корнем rot- через финское Ruotsi. Эта теория в любой ее модификации предполагает несколько этапов развития слова: а) формирование древнескандинавского исходного наименования; б) его распространение в финноязычной среде; в) его последующее заимствование восточными славянами.
а) Исходной формой финского Ruotsi считаются производные от др.-герм. глагола с и.-е. основой *erё-: др.-исл. poa, др.-англ. rowan — "грести" и др. Предлагались следующие возможные исходные формы: др.-шв. Rodhsin — название жителей области Рослаген (Roslagen < *Rotslagen, совр. Руден — Roden) на восточном побережье Швеции из др.-герм. *rods (ср.: др.-шв. rodher — "весло, гребля". См.: Kunik А. А. Die Berufung der schwedischen Rodsen durch die Finnen und Slaven. SPb., 1844. Bd. I. S. 67-70, 89-96, 163-167); др.-шв. композиты rodsmaen, rodskarlar, rodsbyggjar, засвидетельствованные в источниках XIII-XIV вв., от др.-шв. roter — "гребля, судоходство, плаванье" (Томсен В. Начало. С. 84-87); те же композиты со значением "жители проливов, шхер", т.е. жители Средней Швеции, от др.-шв. roter — "пролив между островами, неглубокое морское пространство" (Ekblom R. Rus- et vargg-. S. 9-10; ldem. Roslagen-Russland // ZfSP. 1957. Bd. 26. H I. S. 47-58); др.-шв. *roter — "гребное судно", откуда *Rot(r)in > Rotslaghin (Roslagen) по аналогии со skeppslag — "округ, поставлявший в ополчении одно судно", поэтому rotsmaen = skeppslagmaen (Hjarne E. Koden. Upphovet och namnet, Omraden och jarlen // Namn och Bygd. 1947. B. 35. S. 28-60).
Все отмеченные гипотезы апеллируют к древнешведским формам, прямое обращение к которым, однако, невозможно, поскольку выделение древнешведского, как и других диалектов, произошло лишь в X-XI вв. (Стеблин-Каменский М. И. История скандинавских языков. М.; Л.; 1953. С. 26-27; Haugen E. The Scandinavian Languages. Cambridge (Mass.), 1976. P. 135, 142, 150-157). На более ранее возникновение фин. Ruotsi по историческим причинам указывали В. Томсен и А. Погодин (Погодин А. Л. Вопрос о происхождении имени Руси // Сборник в честь на Васил Н. Златарски. С. 271-273). Подробное фонетическое обоснование заимствования фин. ruotsi в VI-VII вв. дал С. Экбу, который показал, что исходной должна быть архаичная форма *rot(u)R или редуцированная, т.е. более вероятная для того времени *rot(e)R, где конечное -R в силу незавершенности процесса ротацизма могло звучать как [z], а не как [r] (Ekbo S. Om ortnamnet // ANF. 1958. В. 73. Н. 3/4. S. 187-199; Idem. The Etymology of Finnish Ruotsi-Sweden // Les pays. P. 143-145).
Представляется, что поиски конкретной словоформы, исходной для фин. Ruotsi, малоперспективны из-за скудости сохранившегося древнегерманского лексикона и не имеют научной ценности, поскольку существование самого корня и его производных во всех германских языках середины I тысячелетия н.э. несомненно. Любой из композитов с первой основой rots- мог закономерно отразиться в западнофинских языках как Ruotsi/Roots.
Комплекс значений др.-герм, *rotru- — "гребля, весло, плаванье на гребных судах" проявляется во всех германских языках. В шведской рунической надписи первой половины XI в. засвидетельствовано значение "поход [на гребных судах]": han. uas. buta. bastr. i ruti (i rodi). hakunar — "Он был лучшим из бондов в походе Хакона" (Nibble, Up. 16). Корень *rot- был продуктивен и как первая часть композитов (Rotslagen, rotskarl, rotsmadr и др.), в том числе обозначавших участников походов [которые вряд ли для времени до X в. можно отождествлять с ледунгом — королевским морским войском-ополчением, как полагает С. Экбу (Ekbo S. Om ortnamnet. S. 197). Ср. слово vikingr — обозначение и морского грабительского похода, и его участника]. Поэтому можно предположить, что скандинавы, проникавшие еще в довикингскую эпоху на территории финских племен, обозначали себя каким-то словом, производным от rot-, и познакомились финны именно с этим "профессиональным" самоназванием.
б) Контакты скандинавов и населения Финляндии и Юго-Восточной Прибалтики по археологическим данным ощутимы уже с бронзового и раннего железного века и усиливаются в середине I тысячелетия н.э. Судя по погребальным памятникам, скандинавы с середины I тысячелетия проникают в Западную Финляндию (типично