Читать интересную книгу Алмазный меч, деревянный меч (Том 2) - Ник Перумов

Пятеро других гномов-волшебников тоже встали по местам.

– Начинаем, – хрипло сказал Сидри.

***

Пальцы Фесса еще сжимали бесполезную глефу. Он стоял, прижимаясь спиной к ржавому железу, стоял, оцепенев и впрямь не в силах пошевелиться или хотя бы крикнуть. Клубящийся мрак изверг из своего злого чрева нечто, истинное порождение Тьмы, той Тьмы, что наступает, когда человеческий взор навеки смежается Смертью.

Деталей Фесс не мог ни разглядеть, ни запомнить, ни тем более осмыслить. Бросились в глаза какие-то колышущиеся полотнища по бокам – не то крылья, не то.., да еще метнулся из стороны в сторону длинный шипастый хвост. Глаз твари – самого уязвимого места – Фесс не видел. Он просто понимал, что сейчас умрет, причем умрет куда более лютой смертью, чем способен себе представить.

Он судорожно пытался отыскать хоть какую-то зацепку, малейшую щель в броне твари, щель, куда он смог бы вогнать наспех сотворенное заклятие, – безуспешно.

«Если умирать – то хоть не как барану!!» – нашел он силы подумать. Честно попытался поднять глефу для защиты. Напрасно – руки его не слушались. А между тем среди чуть рассеявшейся тьмы показался свернутый тугой спиралью хвост бестии, увенчанный острым жалом на конце.

«Сейчас ударит.., и конец, – мелькнуло у него в голове. – Мама!.. За что, я же не хочу!!!» Инстинктивно Фесс подался чуть в сторону, вжавшись в угол между стеной и железной створкой, как будто это могло его защитить.

Тварь ударила. И магически, и внезапно распрямившимся шипастым хвостом. Правый бок Фесса обожгло болью, его швырнуло на стену, едва не размазав по камням.., однако двери пришлось куда хуже – она рухнула. Тварь удовлетворенно закурлыкала и поплыла к проходу.

Ноги оказались быстрее мысли. Фесс бросился бежать, да так, что ветер взвыл в ушах. Он еще не мог поверить в собственное спасение, не успел даже подумать, как это бестия ухитрилась промахнуться с такого ничтожного расстояния, ведь била-то не просто так, а в упор!..

Он бежал, ничего не видя, забыв обо всем – даже о том, что не удалось попасть домой, в Долину, и едва ли тварь была настолько ловка, что успела мгновенно перехватить всю Силу, посланную им в заклятье. Он не видел разбегавшихся с криками легионеров, не слышал свиста стрел – арбалетчики Суллы лишний раз доказывали свою стойкость и меткость, – он просто бежал, спасая жизнь, потому что чувствовал – теперь невидимые глаза твари следят только за ним. За ним одним.

Казалось, легкие сейчас лопнут, не в силах выбросить из себя сжигаемый телом воздух. Казалось, ноги сейчас подкосятся и мышцы сорвутся с костей от неистового бега. Нужно было повернуться и сражаться – однако ужас, куда сильнее, чем все прочие страхи мира, гнал Фесса вперед, словно изнеженную барышню от мыши. Его, воина Серой Лиги, рожденного в Долине!..

Каменная стена очень некстати выставила вперед угловатое плечо. Фесс со всего размаха налетел на него, покатился кубарем – правда, так и не выпустив оружие. Больно ударился локтями и боком, однако это, как ни странно, помогло избавиться от наваждения. От вырвавшегося на свободу чудовища его отделяла шеренга легионеров – солдаты сдвинули щиты и выставили копья. С верхних этажей тех флигелей, где не разгулялся огонь, часто и метко стреляли арбалетчики.

Фесс со всей силы хлестнул себя по щеке – чтобы до крови, чтобы больно, чтобы ноги наконец остановились. От стыда впору было повеситься.

Да что же это с ним такое случилось?! Так бежать… Как теперь он посмотрит в глаза Кларе Хюммель?

Тем более что тварь, похоже, не обращала на него никакого внимания. Теперь, когда она вырвалась в полуосвещенный пожарами двор, стало видно, что бестия вовсе не так уж велика, как могло показаться в первый момент. Конечно, куда выше человека, но это все-таки был не призрак, не творение Ночи, у него имелось тело, в чем-то даже похожее на человеческое, во всяком случае, с двумя ногами. Правда, там, где полагалось быть рукам, полоскались два мягких черных крыла.

За плечами создания развевался настоящий плащ из клубов черного же дыма, шеи не было, голова, казалось, росла прямо из плеч. На аспидно-черном лице – или морде? – ярко горели два красных глаза. С шипением свивался и развивался длинный, усеянный острыми шипами хвост.

Не обращая внимания на людей, тварь запрокинула голову, глядя в ночное небо. Дым пожаров, как по волшебству, стал тотчас рассеиваться, открылся подсвеченный снизу огнем плотный облачный покров, Тварь закружилась на одном месте. Точно полы плаща, взметнулся и поплыл вокруг нее дымный шлейф; и облака над крепостью тотчас отозвались, закружились, поплыли, их пелена рвалась – и вот вниз глянули колючие осенние звезды.

Кто-то из легионеров поднял копье. Центурион тотчас огрел дурака по уху. Похоже, вырвавшейся на свободу бестии не было никакого дела до толпящихся вокруг двуногих.

«И чего, спрашивается, я ее так боялся?» – со стыдом подумал Фесс.

Плеснули черные крылья, внезапно удлиняясь, обретая силу, – чудовище взмахнуло ими, поднимаясь в воздух. Резкий и громкий визг заставил людей невольно зажать уши. Уродливое создание быстро удалялось от земли, несколько мгновений – и оно уже выше туч. Разрыв в облаках тотчас же начал медленно сходиться.

Ноги у Фесса подкосились. Весь покрытый потом, он сел прямо там, где стоял, – после всего случившегося силы оставили его.

Посланцы Императора, продолжавшие упорно выполнять данный им приказ, так его и нашли.

***

– Быстрее, Тави! – крикнул маг от дальней стены могильника. – Быстрее, иначе их тут будет целая свора!

Насыщенный древним волшебством, воздух крипты дрожал от заклятий Акциума. Маг работал поистине виртуозно, жест, слово и мысль смешивались воедино; Тави могла уловить лишь слабые отзвуки, заметить лишь отдаленные тени, но и того, что она видела, было достаточно.

А еще она видела, как где-то совсем-совсем рядом, не в безднах и не в высотах, не тут и не там, а именно рядом, медленно распахивается кипящая неисчислимой ратью пасть не пасть, пропасть не пропасть, и бесконечные ряды белесых безликих фигурок стремительно меняются, обретая плоть и форму.

Это было настолько страшно и в то же время завораживающе, что Тави невольно забыла обо всем на свете, даже о предупредительном вскрике Акциума. Очнулась она, только когда крышка каменного саркофага тяжело грянулась оземь, расколовшись при этом на тысячи мелких кусков.

– Тави! – взревел маг.

Из гроба медленно поднималось жуткое существо, черное, безликое, с парой горящих пламенем глаз; трепетали короткие крылья, заменявшие созданию руки. Взгляд бестии уперся прямо в девушку; ее обдало волной зловонного жара, так что на миг помутилось сознание.

Чтобы стать истинной Вольной, умеющей ловить стрелу в полете, нужна кровь. Но и наука их многого стоит. Во всяком случае, Тави не потеряла сознания, как какой-нибудь простой хуманс на ее месте, и не оцепенела от ужаса. Легкий меч Вольной так и заплясал в ее руке.

– Не подпускай ее ко мне! Не подпускай! – орал Акциум.

Тави не отвечала. Бестия не двигалась, пристально глядя на нее своими алыми буркалами. Разумеется, это были не звериные глаза. В них читался разум – не злой, не кровожадный, не извращенный, просто чужой, чужой настолько, что никакие мудрецы Северного Мира никогда не смогли бы с ним договориться. Для такого и дважды два – пять, как говорит пословица.

В чудище Тави ощущала и магию. Очень старую, могучую, созданную, наверное, в самый первый миг, когда этот мир обрел свою плоть, покинув раскаленную утробу Матери Богов, как верили Вольные.

Однако нападать первой тварь не спешила. Красные глаза все время норовили повернуться к чародею. Похоже, внимание ожившей бестии больше занимал именно маг, а отнюдь не девчонка с мечом.

И где-то очень-очень глубоко в собственной памяти молодая волшебница чувствовала, даже больше – знала, что в свое время этому созданию пришлось выдержать не один бой именно с такими, как она – созданными для убийства, посвятившими всю свою жизнь убийству, для него взращенными и выпестованными, владевшими своим ремеслом, быть может, даже лучше, чем нынешние Вольные. Тварь знала, что такое отточенная сталь в человеческих руках. Но еще лучше она знала, что такое заклятье в устах чародея.

Шипастый хвост щелкнул возле самых глаз Тави, девушка едва успела отпрянуть. Тварь атаковала настолько стремительно, что, окажись на месте волшебницы даже самый ловкий и сильный воитель, человек, Дану, эльф или даже гном, лежать бы ему среди древних костей со снесенной напрочь головой, потому что хвост у бестии заканчивался самым настоящим обоюдоострым костяным клинком, и, Тави готова была поклясться, этим клинком ее противник с легкостью пробил бы навылет любые доспехи.

Она метнулась в сторону, закрывая мага собой.

Меч распластался в ответном выпаде. Все тело отозвалось вспышкой мгновенной боли, но школа Вольных есть школа Вольных: школа, где тебя безжалостно калечат до тех пор, пока связки не обретут поистине нечеловеческую подвижность. Так вывернуть руку (едва не выдрав ее из собственного плеча) смог бы только Вольный.