Читать интересную книгу Безнадега - Кинг Стивен

Я спустилась вниз по лестнице черного хода, но не решилась открыть дверь. Мне казалось, что Энтрегьян поджидает меня у крыльца. То есть я слышала, как он проехал мимо, но не могла отделаться от мысли, что он затаился и поджидает меня.

Я решила, что наилучший выход — дождаться темноты. А потом я могла уехать. Я на это надеялась. Но полной уверенности у меня не было. Из-за абсолютной непредсказуемости Энтрегьяна. Он же не все время находился на Главной улице, иной раз я его не слышала, думала, что он куда-то уехал, но внезапно снова ревел двигатель, и Энтрегьян выскакивал, словно чертов кролик из шляпы фокусника.

Но я не могла и оставаться в магазине. Жужжание мух сводило меня с ума, донимала и жара. Обычно я хорошо переношу жару, иначе не жила бы в Центральной Неваде, но я постоянно думала о том, что от трупов уже пошел запах. Поэтому я дождалась, пока Энтрегьян проедет в сторону городского гаража, это на Думонт-стрит, чуть ли не на восточной окраине, и вышла из магазина. Наверное, ни один шаг не давался мне с таким трудом, как этот, с порога магазина на тротуар. Я чувствовала себя солдатом на ничейной земле. Поначалу просто не могла двигаться. Застыла столбом. Помнится, подумала о том, что я должна идти, а не бежать, так как запаникую, если побегу. Но я не могла и идти. Просто не могла. Меня словно парализовало. И тут я услышала приближающийся шум двигателя. Будто он учуял меня. Уловил мое присутствие, даже находясь ко мне спиной. Он как бы затеял новую детскую игру, когда убиваешь всех, кого ловишь. И двигатель так громко ревел. Даже когда я его не слышала, то представляла себе, что слышу. Понимаете? Я уже не могла отличить реальность от плодов моего разыгравшегося воображения. Но так или иначе, приближалась ко мне патрульная машина или мне все это чудилось, я не могла заставить себя пошевельнуться. Стояла и слушала. А потом подумала о посыльном, о том, как он дрожал всем телом, словно подстреленная мной сойка, и вот эта мысль заставила меня очнуться. Я метнулась в прачечную-автомат и бросилась на пол в тот самый момент, когда Энтрегьян проехал мимо. Я услышала новые крики где-то в северном направлении, но так и не узнала, что их вызвало. Потому что не могла поднять головы, не могла встать. Должно быть, я пролежала на полу не меньше двадцати минут, так мне было плохо. Можно, наверное, не говорить о том, какой меня охватил страх. Я смотрела на пыль и растоптанные окурки, думая о том, что, даже лежа, можно догадаться, где находишься. Из-за запаха и потому, что на всех окурках следы помады. Я лежала и, наверное, не смогла бы шевельнуться, даже если бы услышала, что Энтрегьян идет по тротуару. Я бы лежала, пока он не приставил бы дуло к моей голове и не…

— Не надо! — У Мэри дернулась щека. — Об этом говорить незачем.

— Но я не могла не думать об этом! — прокричала Одри, и Джонни почему-то подумал, что уловил фальшь в этой фразе. Одри с усилием взяла себя в руки и продолжила: — Подняться меня заставили голоса. Я встала на колени, подползла к двери. Увидела на другой стороне улицы, у «Клуба сов», четырех человек. Двух мексиканцев, Эсколлу, он работал дробильщиком на шахте, и его подружку. Фамилии ее я не знала, это была очень красивая девушка, естественная блондинка. С ними была женщина, очень полная, я никогда раньше ее не видела, и мужчина, который играл с вами в бильярд в «Пивной пене», Том. Кажется, его звали Флип.

— Флип Морган? Вы видели Флиппера?

Одри кивнула:

— Они шли по другой стороне улицы, заглядывая в кабины машин в поисках ключей и пытаясь открыть дверцы. Я подумала о своем автомобиле, о том, что мы могли бы уехать вместе. Начала подниматься на ноги. Они как раз проходили мимо переулка, разделяющего итальянский ресторан и «Сломанный барабан», и тут из этого переулка вылетел Энтрегьян на своей патрульной машине. Словно он специально их караулил. Вероятно, так оно и было. Он попытался сшибить всех четверых, но, видимо, только вашего приятеля Флипа ему удалось задавить насмерть. Остальных же едва задело. Они схватились друг за друга и удержались на ногах. А потом побежали. Эсколла обнимал свою девушку за талию. Она плакала, прижимая к груди неестественно изогнутую, как бывает при переломах, руку. У другой женщины по лицу текла кровь. Когда эта женщина услышала, что машина едет следом, ревя двигателем, она повернулась и выставила перед собой руки, словно надеялась остановить ее. Энтрегьян вел машину правой рукой, а сам высунулся из окна, словно машинист. Он дважды выстрелил в женщину, а потом ударил ее бампером и раздавил. Именно тогда я впервые увидела его и наконец-то поняла, с кем мне придется иметь дело.

Взгляд Одри остановился на каждом присутствующем, словно она хотела знать, какую реакцию вызвал ее рассказ.

— Энтрегьян улыбался во весь рот. Улыбался и хохотал, как ребенок, впервые попавший в Диснейленд. Он был счастлив. Понимаете? Счастлив!

3

Одри, сжавшись в комок у двери прачечной, наблюдала, как Энтрегьян на своей патрульной машине преследует Эсколлу и его девушку по Главной улице. Естественно, он их догнал и раздавил точно так же, как и полную женщину. Раздавил вместе, потому что Эсколла пытался помочь своей девушке и они бежали бок о бок. Переехав их, Энтрегьян остановил машину и, подав ее задним ходом, переехал лежащих вновь (ветер еще не поднялся, как пояснила Одри, поэтому она отчетливо слышала хруст костей), потом вылез из машины, подошел к ним, присел между ними на корточки, сначала пустил пулю в затылок девушке Эсколлы, затем снял шляпу с головы юноши (каким-то чудом она осталась в целости и сохранности) и выстрелил в затылок и ему.

— После этого Энтрегьян вновь надел шляпу на Эсколлу, — сказала Одри. — Если я останусь в живых, этого мне не забыть до конца своих дней: как он снимает с юноши шляпу, чтобы пристрелить его, а потом нахлобучивает ее вновь. Он словно хотел показать, что понимает, как им тяжело, и не хочет доставлять лишних неприятностей.

Энтрегьян постоял, потом повернулся на триста шестьдесят градусов и одновременно перезарядил револьвер. Одри сказала, что он улыбался во весь рот. Джонни знал, что она имеет в виду. Он все это видел, то ли в дурном сне, то ли в другой жизни.

Вьетнам возвращается, подумал Джонни. Рассказ Одри о копе напомнил ему о некоторых обкурившихся коммандос, всколыхнул в памяти некие истории, которыми делились с ним иногда поздно ночью. О том, что творили во вьетнамских деревнях их парни, американские парни с улыбкой до ушей. Это Вьетнам, только и всего. Чего нам не хватает, так это транзисторного радиоприемника, высовывающегося из чьего-то кармана, и тогдашних песен, таких, как «Странные люди».

Но только ли Вьетнам? Внутренний голос в этом сомневался. Внутренний голос утверждал, что здесь есть и что-то другое, не имеющее ничего общего с воспоминаниями писателя, которого кормили сказками о войне, как какого-то стервятника… и который в результате написал плохую книгу. Собственно, другого и быть не могло.

Хорошо, если вьетнамские воспоминания не дают ответа на вопрос, тогда где его искать?

— И что вы тогда сделали? — спросил Стив Одри Уайлер.

— Вернулась обратно в подсобку прачечной. А там залезла между тумбами письменного стола, свернулась клубком и заснула. Я очень устала. Все эти ужасы… убийства… лишили меня последних сил.

Спала я очень чутко. Продолжала все слышать. Выстрелы, взрывы, звон бьющегося стекла, крики. Понятия не имею, что мне снилось, а что я слышала на самом деле. Окончательно я проснулась во второй половине дня, ближе к вечеру. Болело все тело, я подумала, что меня мучил кошмар и я все еще в Коппер-Рэндж. Потом я открыла глаза и увидела, что лежу, свернувшись, между тумбами стола, в нос ударил запах мыла и стирального порошка, я поняла, что еще немного, и у меня лопнет переполненный мочевой пузырь. А еще затекли ноги.

Я начала выбираться из-под стола, убеждая себя, что не стоит паниковать, если я неожиданно застряну, но вдруг услышала, как кто-то зашел в прачечную, и снова забилась под стол. Это пришел Энтрегьян. Я узнала его по звуку шагов. Ко мне приближался мужчина в сапогах.