— Она должна уметь защитить себя, — озабоченно возразил Дамион. — Зимбурийцы хотят ее убить. Она в большей опасности, чем все мы.
Эйлия при этих словах поежилась. Раньше она никогда никакой опасности не подвергалась: самые серьезные приключения происходили за обложкой книг. Такие путешествия, как вот это, — они для сильных и храбрых, думала она мрачно, а не для таких слабаков, как она. Но своими страхами она ни с кем не делилась. Чтобы взглянуть на Лиамар и на Камень Звезд, она пойдет на любой риск. Тем более что задача на них возложена серьезная.
Йомар неохотно показал Лорелин, как пользоваться мечом. Как только он вложил рукоять ей в руку, глаза у девушки загорелись. Она замахала стальным лезвием, завороженно глядя на него.
— Такое ощущение… будто так и надо, — сказала она, когда урок закончился. — Будто я уже держала когда-то меч. Конечно, не было такого, но ощущение почти… знакомое. Не могу объяснить.
Она с большой неохотой вернула оружие.
Странно было видеть девушку с мечом в руках, тем более в грубых штанах и рубахе. Мужчины нашли зимбурийскую одежду во вьюках и переоделись. Лорелин тоже себе взяла кое-какие вещи, потому что при своем росте могла носить мужское. Остальным женщинам пришлось обойтись небольшим запасом Лорелин, но ее платья были Эйлии велики, даже если подвязать их веревкой, а про Ану и говорить нечего.
Снова наступила короткая ночь — чуть темнее, чем синий занавес, пронизанная очень яркими звездами. Все еще не было слышно шума погони, и так как все вымотались, Ана предложила встать на несколько часов лагерем. Во вьюках нашлись и две палатки, и Йомар с Лорелин поставили их, пока Ана привязывала и кормила лошадей.
— Поразительный конь, — сказал Дамион Ане, гладя белого коня по шее. — Один на тысячу, правда, Артагон?
Эйлия назвала белого коня и вороного жеребца Йомара именами знаменитых скакунов Андариона и Ингарда. Калигон был конем норовистым и иногда взбрыкивал, но мохарец умел с ним справляться. А вот Артагон был всегда ровен и послушен. Сейчас он стоял тихо, пока Дамион его гладил, а когда подошла не спеша кошка Аны, он опустил голову и обнюхал ее розовый носик.
— Наверное, Мандрагор будет в бешенстве, — говорил Дамион. — Представь себе: его призовой скакун угнан далеко на север!
Ана улыбнулась, положила руку на твердую косточку между глаз жеребца.
— Зная Мандрагора, я не уверена, что он эту лошадь получил в свое распоряжение честным образом. Кроме того, в некотором смысле можно сказать, что Артагон вернулся домой. Чистокровные лошади Маурайнии происходят от трех знаменитых элейских жеребцов — волшебных коней, как называли их, вывезенных из Тринисии в давние времена.
Эйлия посмотрела с интересом:
— Об этих волшебных конях говорится во многих старых легендах. Они из трех видов животных, которые могут видеть духов. Кроме них, еще волшебные гончие и кошки.
Ана улыбнулась:
— Возможно, предки этого нашего друга служили боевыми конями волшебного народа и носили на себе всадников благородных кровей.
Йомар, заявив, что не выдержит еще одной трапезы из корабельных запасов, взял лук и стрелы и пошел на охоту. Через полчаса он вернулся, неся связку кроликов. Эйлия и Лорелин, с ужасом глядя на пушистые трупики, решили, что не смогут съесть ни кусочка, но вкусный запах нежного мяса, жарящегося над огнем, поколебал их решимость. Ана к мясу не прикоснулась и ела только сушеные фрукты из седельной сумки. Лорелин предложила кусочек своей порции Метелке, но кошка при виде жареного мяса только наморщила нос и посмотрела по-кошачьи презрительно, а потом скрылась в луговых травах поискать себе еду, которая будет больше ей по вкусу.
Дамиона во время еды одолевали тревожные мысли, и это отражалось у него на лице.
— Ана, — вдруг сказал он, когда с едой покончили, — что там с Мандрагором? Мне он показался опасным человеком, и он по-прежнему на свободе в Маурайнии. Тебя это не беспокоит? И кто он на самом деле?
Ана ответила не сразу.
— Мандрагор, — сказала она медленно, — невероятно сильный и опасный немерей. Я впервые встретилась с ним в Зимбуре много лет назад.
— Ты была в Зимбуре? — с изумленным интересом воскликнула Эйлия.
— Много лет назад, — повторила Ана. На лице ее появилось отсутствующее выражение, голос понизился до шепота. Она будто говорила не со спутниками, а только с собой. — Мандрагор был сиротой: мать его умерла при родах, и благодаря его… изъяну зимбурийцы решили, что он — дитя какого-то демона. Одно время о нем заботились жрецы Валдура, считая созданием своего темного бога. Но на них напали жители окрестных деревень и прогнали ребенка, а впоследствии, стоило ему лишь показаться, швыряли в него камнями. Он почти одичал, когда я его нашла, — прятался в пещере, до безумия боялся людей. Я сумела завоевать его доверие и увезла с собой, потому что, хотя он был всего лишь ребенком, я сразу ощутила его немерейский дар. И я знала, что из-за пережитых обид и преследований он может, когда вырастет, злоупотребить своей силой. Так что я поступила, как сочла наилучшим: отвезла его к другим немереям и научила всему, что сама знаю. — Ана глубоко вздохнула. — До сих пор иногда сомневаюсь, правильно ли я поступила. Он рассорился со мной и другими немереями, это было уже очень давно, и расстался с нами. С тех пор я его мало видела.
— Ты его боишься, — заявил Йомар тоном обвинителя.
— Нет, но я боюсь того, что он может сделать. — Ана уставилась на огонь. — И я боюсь за него.
— Я в колдовство не верю, — бросил Йомар. — И в чудеса не верю, и ни во что подобное. Колдуны, волшебники, жрецы, ведьмы — все вы одинаковы. Каждый кричит, что может такое, чего никто не может.
— В твоем народе волшебство сильно развито, Йомар. Мохарские шаманы славятся в мире. — Ана повернулась, будто оценивая его глазами. — Возможно, и у тебя есть дар — я могла бы проверить…
— Ну уж нет! — попятился Йомар. — Ко мне с этими штучками не лезь!
— Но ты же не веришь в колдовство? — улыбнулась Ана.
— Откуда я знаю, какие у тебя штучки в рукаве припасены? — возразил Йомар.
Ана посмотрела на него прямо.
— Ты до сих пор шел со мной. Я думаю, ты мог бы мне и доверять хоть немного.
Мохарец отвернулся. Лицо Аны смягчилось — она будто видела стоящего перед ней человека насквозь.
— Йомар, я прошу прощения. Мои соболезнования, — сказала она.
Он повернулся, ответил ей долгим взглядом.
— Откуда ты знаешь? — шепнул он наконец.
— Ты мне сам сказал. Твой тон, выражение твоего лица. Тут не надо волшебства, чтобы понять. Ты потерял дорогого тебе человека — друга? родственника? Шаманы ничего не смогли сделать, и ты с тех пор затаил на них злобу…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});