— Бобик, — позвал я, — ты где, жрун?
Адский Пес примчался, плотный и одновременно поджарый, хотя вообще-то должен бы волочить пузо по земле, настолько нажирается у костров, устанавливая дружбу с рядовыми воинами.
— Вперед, — сказал я. — И вперед! Пока весь Гандерсгейм не станет нашим.
Мы пошли лихим наметом, постепенно нагоняли и обгоняли растянувшуюся колонну. В одном месте я заметил скачущего на великолепном коне всадника в полных рыцарских доспехах, белый плащ с большим красным крестом красиво стелется за спиной по ветру, на искусно сделанном шлеме трепещет пышный султан, в первой же схватке будет сбит противником и растоптан множеством копыт, но это как букет цветов, его красота не бывает долгой.
За рыцарем еще с десяток воинов, все вооружены прекрасно, герб вообще не сен-маринский, я замахал рукой, крикнул:
— Граф!.. Сэр Генрих! Что-то наши дороги не пересекаются!
Всадник придержал коня и повернул в нашу сторону. Через поднятое забрало я увидел знакомое хмурое лицо Гатера с перебитым носом, шрам на левой брови, но глаза заулыбались, и прокричал, приближаясь, уже веселым голосом:
— Ваша светлость, у нас вы были беспечным гулякой, а здесь у вас работы выше головы! Да и мы все не придем в себя от возможностей…
— Езжайте рядом, граф, — велел я. — Расскажите, как встраиваетесь в жизнь и уклад крестоносцев. Все-таки вестготцы попали в новый для них мир…
Телохранители отодвинулись, граф пустил коня рядом, высокий, поджарый, весь в металле с головы до ног, счастливый, глаза блестят молодым огнем.
— Как будто и родились здесь! — сказал он. — Не померите, но почти всем нам кажется, что мы как раз и рождены, чтобы влиться в это войско и нести справедливость м дикие, невежественные земли.
Я напомнил:
— Многим из вас придется принять уделы земли с уже существующим населением, их укладом, обычаями, ремеслами. Потому присматривайтесь сразу… Как вам мот это?
В стороне проплывают стены одного из мелких городов, на обочине дороги через равные промежутки высятся виселицы. Иногда с повешенными, а в одном месте петель не хватило, и пять трупов свисает с веток крепкого дуба.
— Крупные желуди в этом году, — заметил он.
Я довольно кивнул.
— Радостно смотреть, как быстро проходит ожесточение войны!
Он бросил на повешенных беглый взгляд.
— Может быть, слишком рано?
— Чем раньше, — сказал я мудро, — тем лучше. Повешение — это признак мирной и спокойной жизни. Признак наступления законности и юриспруденции, доминирования суда. Учитывайте это при своем управлении.
Он подумал, кивнул.
— Да, но… хотя да, я же помню, вы повторяли не раз, мри захвате городов нужно успевать вырезать всех несогласных и похожих на них в первый же день, когда прилично… При взятии города это, как вы говорите…
Он запнулся, вспоминая сложное определение, посмотрел на меня за помощью.
— Неизбежные сопутствующие потери, — подсказал м, Они учтены в калькуляции. А вот на другой день после взятия города уже нельзя убивать только за то, что горожанин не понравился.
Жаль, — сказал он с огорчением.
— Полностью с вами согласен, — сказал я. — Нужен суд, прения сторон, а потом вот это скучное и нудное повешение.
Он кивнул, лицо просветлело, в глазах появилось понимание.
— Спасибо, сэр Ричард, теперь все ясно. В мирной жизни длинная и тягостная процедура, которая приходит на смену простому удару меча прямо на месте! Я понял, нужно успевать все вопросы решать в первый день.
— По возможности, — сказал я благожелательно. — Все равно потом еще хватит работы судьям и палачу. Но нужно стараться, чтобы ее было как можно меньше. Во- первых, это будет говорить о вашей гуманности, во-вторых, на каждую виселицу требуется много хорошего дерева, уже срубленного, отесанного, нужно оплачивать работу плотников, судьи, палача… А воины в день захвата города работают на чистом энтузиазме.
Он сказал просветленно:
— Век живи, век учись!.. В Вестготии таких вопросов не возникало, там города никто не захватывает, а здесь это в массовом порядке, нужна правильная система, так?
— Верно, — сказал я. — Вы граф, а не простой бесщитовой рыцарь. Вам нужно многое продумывать наперед, чтобы потом не исправлять горы ошибок. В общем, учитесь! Я рассчитываю на вас, как на будущего умелого управленца благородного звания. Благородные меньше воруют.
Он не успел ответить, Зайчик по моей команде ринулся вперед, а следом прогрохотал отряд телохранителей.
Двигаясь в сторонке от колонны, я быстро обгонял, отряд сопровождения вынужденно отстал, я подставлял лицо ветру, слушал бодрящий стук копыт.
Как же я люблю этот мир, в котором никогда не услышу осточертевшее «Встречаемся в полночь на кладбище, а то твоя подружка умрет», ну совсем нет у людей фантазии, там всегда одно и то же со всеми и на всех уровнях, но здесь нет даже этого, понятие заложников отсутствует, мир жесток, свиреп, но честен.
Хотя, конечно, и здесь дайте человеку шанс — и он сделает все, чтобы погубить себя и посмеяться над собственной глупостью. Потому я, как мудрый правитель, ему этих шансов не дам.
Глава 14
В голове колонны двигаются только легкие всадники, копейщики и лучники. Правда, те и другие вынуждены спешиваться, чтобы осыпать врага стрелами или выстраивать плотную защиту из копий, но все равно кому-то пришла хорошая идея посадить на коней. Нужно найти инициатора, поощрить, наградить и возвысить, что важнее награды.
Один отряд, где священник особо ревностно относится к своим обязанностям, спешился на обочине дороги И, преклонив колени, творит общую молитву. Я, активный сторонник усиления церкви, но, когда вижу ее усиление, что-то бунтует, явно отрыжка прошлых времен.
Остановив Зайчика, я дождался завершения, перекрестился и, сказав громко «Аминь», поинтересовался:
— Дождя просите?
Священник ответил почтительно:
— Победы в бою, ваша светлость.
Я сказал строго:
— Нельзя просить у Господа победы в кавалерийском сражении тому, кто не умеет ездить верхом!
Он ответил с недоумением:
— Да все умеют…
— Самое важное, — сказал я, — уметь отличать важное от срочного. Сперва упражнения в стрельбе, потом — молитва. Господь предпочитает именно такой порядок!
Я видел скрытую улыбку на губах одного ветерана, понимает мой намек, я подмигнул ему, дескать, мы оба одного поля ягоды, и послал Зайчика в галоп, обратив еще одного в моего горячего сторонника среди простого народа с оружием.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});