в его груди. Нетфорд всегда таскал Ташер с собой, в своем сердце. — Но как же… как же нам быть?
— Сейчас… сейчас расскажу… — задохнулся герцог, прижимая меня все теснее. — Через минутку… или через полчаса…
Где-то в шуршащей тишине полей носились лошади, черная и рыжая. То убегая, то догоняя, то фыркая, то разрезая воздух игривым ржанием…
А Нетфорду не хватило ни минуты, ни получаса. И лишь когда над золотыми колосьями начало восходить светило, герцог выпустил меня из рук и устало уткнулся лбом в плечо.
— Вы хотели рассказать, — напомнила ему, ощутив, как голова Нэда тяжелеет, норовя свалиться в сон.
— Рассказать, да… Ты как-то говорила, что хотела побывать в Эррене, — он развернулся, упал на спину и притянул меня к себе под бок.
— Я мечтала об этом, да…
— Отложим путешествие до весны. Мы с Талией составим тебе компанию, — он задумчиво накрутил распушившийся рыжий завиток себе на палец.
Эррен? Дыхание перехватило. Голова отказывалась придумывать аргументы против. Не хотела сомневаться, изобретать отговорки.
Эррен… Там нас, наверное, никто не осудит. Не посмотрит косо, обвинив в незаконной любви. Континент по ту сторону Эшерского моря известен своей свободой и прогрессивным мышлением. Там существуют разводы просто по желанию супругов, а вдовцам не запрещено начинать жизнь заново…
— Но как вы планируете все устроить?
— Я ездил смотреть Южную верфь. Знаешь, Эль, это странно, что в Ташере до сих пор нет своих кораблей, — протянул он задумчиво. Я пока смутно понимала, к чему он клонит. — У нас есть порт, в который весной и летом прибывают суда из Хитаны и Либтоуна. Мы торгуем, договариваемся… Но никогда не пытались построить что-то свое. Формула темного топлива не так и секретна, я мог бы ее перекупить. Если вдуматься, у нас в Мертвом лесу целое «месторождение» этой дряни.
Я зажмурилась. Всегда знала, что увлечение отца заразно. И излечению не подлежит. Но никогда бы не подумала, что суровый северянин подвержен подобным хворям.
— Теренс Тарв вовсе не был глупцом. Я видел, что он пытался построить, — продолжал Нетфорд. — Судно, что может летать по воздуху, опираясь на подъемные чары и темное топливо. И при необходимости — плыть по воде, когда энергия иссякнет. Это гораздо безопаснее. Сочетание магии и технологий! Твой отец изучал защитные плетения острова Маути, даже начал наносить их на деревянный корпус. Такое судно будет непотопляемым.
— Что-то никто идей отца не оценил… А сам папа утонул…
— А знаешь, что особенно ценно? — Нетфорд притянул к себе кувшин, сделал большой глоток. — Он думал и о твоем наследии тоже. В строительстве Тарв использовал только древесину черных эшерских туров и венценосной гавы. Самую крепкую и влагостойкую. Догадываешься, в каком единственном месте растут эти виды?
— На землях Тарвов, — прошептала, вспоминая лес, который чуть не спалила к гхарровой бабушке.
— Если бы верфь заработала как надо, твой отец не только исполнил бы мечту и связал два континента надежным транспортным сообщением, но и весьма бы обогатился, — подвел итог Нетфорд и натянул на мое плечо тонкое покрывало. Рассвет — единственное время, когда на юге бывает зябко. — Теперь это твои земли. А начатый корабль я дострою. Посмотрим, что из этого выйдет…
— И весной, если судно будет готово, вы отправитесь в Эррен? — сердце замирало от волнения. От страха, смешанного с восторгом. — С Талией, со мной?
— Можем еще Пушка прихватить. Талли без него дурно спится, — покивал Нэд с издевательской ухмылкой. Да что это за ледяной герцог, который бесперебойно улыбается? — Ташеру нужны маги, что помогут с защитными экранами у разлома материи. И технологии, латающие разрывы. И образование, которого достойна моя дочь. Мы улетим ранней весной, Эль…
— Но разве можете вы позволить себе путешествовать в обществе «отрекшейся от мужа»?
— В чем-то мой брат прав: иногда нужно делать то, что хочется. Без оглядки на традиции и мнение других. Но к зиме я должен буду вернуться.
— Я понимаю, — покивала быстро, пока он не передумал.
Это же столько месяцев, столько месяцев… С ним, с Талли, Варх, даже с розовым Пушком!
Если я и желала чего-то сильнее, чем побывать в Эррене — так это побывать в Эррене вместе с Нэдом.
— Я обязан вернуться к ночи, когда мой брат сочетается браком с огненной девой. Убедиться, что ритуал пройдет как надо, — проворчал старший герцог. — Иначе наши чаши, так щедро напитанные твоим даром, погаснут, и к следующим холодам герцогство придет в темноте. У Великих ночей Звездносвода нет расписания. И зима случается, когда не ждешь.
Я приподнялась на шкуре, уселась. Поглядела в темное поле, которое начинало заливать радостным утренним светом. Траур Нетфорда тоже рано или поздно закончится…
Пока он не мог связать себя новой помолвкой. Да и ритуал единения, как объясняла леди Кетрисс, был возможен лишь раз в жизни. Временами казалось, что Нэд удивительно равнодушен к своей судьбе. Так спокойно он перенес весть о том, что я утратила огонь!
Разве не обидно ему быть связанным с пустышкой? С девицей, не чувствующей собственную искру?
Да, я буду искать свой дар, буду пробовать, бороться. И, может, однажды найду. Кто знает? Но гарантий тут никаких.
— Эль… — позвал Нэд, когда я слишком глубоко погрузилась в гнетущие мысли.
— Вы не заслужили. Не заслужили девушку без огня. Вы достойны лучшего, — обернулась к герцогу и обиженно тряхнула завившимися от влажности волосами.
— Ты утратила связь с даром, спасая от смерти мою дочь. Она Эквенор лишь по крови, мой род не будет в долгу перед твоим, — медленно, но упрямо произнес Нетфорд. — Однако я… сам я… в вечном долгу.
— Не берите на себя то, что неподъемно, ваша светлость, — взмолилась с отчаянием. — На вас и без меня долгов хватает… Того и гляди, плечи переломятся.
— Это бремя я буду нести с радостью, Эллайна. И никто его у меня не отберет. Я буду за него бороться, драться. Буду выгрызать право нести его у судьбы.
Улыбка, непрошенная, глупая, но счастливая, тронула мои губы. Я покрутила головой, оглядела поля… и сделала глубокий вдох, набирая родного воздуха про запас. Сейчас мне дышалось особенно сладко и свободно.
— Эль, тебе надо решить всего одну вещь, — выдавил из себя герцог хрипло, низко. Будто собираясь преподнести самое неприятное. — До весны…
— Боги, да, до весны…
— Если ты очень соскучилась по родным… И если будешь настаивать… Ты можешь остаться здесь. А после я тебя заберу, — он помрачнел от одной перспективы. Я помрачнела тоже. — Правда, не представляю, как я перенесу граксову разлуку. И все это расстояние, что будет