но во время большого голода. Говорят, что такого людоеда можно опознать по глазам? Вроде бы глаза становятся какого-то странно
маслянистого цвета или оттенка? Или как там ещё смотрят людоеды? Я не видел людоедов. И поэтому точно сказать не могу. Но встречаться с подобными индивидуумами я бы точно не захотел. По той простой причине, что понимаю главное. После такой встречи на ногах, и в живых, останется кто-то один. И мне хотелось быть этим самым одним.
Когда всё было подготовлено, я наконец-то вступил на палубу своего своеобразного и слегка даже в чём-то корявого корабля. Однако вся эта конструкция была собрана весьма солидно. Поэтому она даже не вибрировала каким-то образом. Знаете, когда в плоту брёвна плохо подогнаны вдруг к другу, или плохо закреплены… Они начинают елозить. И в этом случае ты можешь просто, в один прекрасный момент, соскользнуть с плота. И всё только из-за того, что брёвна разошлись в разные стороны. Тут же брёвна были подобраны друг к другу довольно неплохо. Практически ровный пол у меня под ногами получился. Так что, я мог спокойно отправиться туда, куда мне нужно. С собой я взял немного еды. На всякий случай. Мало ли? Вдруг я целый день проторчу возле этого своеобразного обелиска? Который сейчас мне напоминала странную иглу, которая смотрит в небо. После чего, убедившись в том, что у меня и еда и вода находятся под рукой, я медленно взялся за ручку, которую принялся крутить. И этот довольно крупный плот плавно пошёл по воде вперёд. Несмотря на свои габариты и явный вес. Причём, замечу сразу… Сам Айо 45-38-64 предлагал мне установить какой-то двигатель, и сделать управление на сенсорах? Но зачем такие излишества здесь? Тут и так на этот плот металла угрохали немерено! Один только тот механизм с тросом чего стоят? Потом надо будет всё это снимать и куда-то в другое место применять. Но это уже будут проблемы искусственного интеллекта Дестроера. Мне же сейчас было важно то, что я постепенно приближался к тому месту, которое могло дать ответы на вопросы обо всём, что здесь вообще происходит. И чем ближе я приближался к этому обелиску, стоявшему в середине полуторакилометрового и абсолютно круглого озера, тем больше мне становилось не по себе. Именно из-за того, что этот обелиск был слишком чужеродным. Не только для меня, но даже и для этой местности. И именно эта самая чужеродность пугала. Пугала даже меня, думавшего ранее, что я видел многое. Не всё… Но многое в этом мире. Однако, как оказалось, были тут вещи, которые даже для меня выглядят настолько чуждыми, что могут даже напугать…
Китеж
– Что это такое? – Удивлённо посмотрел на стоявшего перед ним голову тайной службы король Иван Пятый, медленно переведя свои воспалённые глаза с странного письма, запечатанного знакомым ему до боли гербом, на этого разумного, который молчаливо пожал плечами, докладывая своему господину о том, что задание было выполнено. – Ты хотя бы сам знаешь, о чём здесь речь идёт? Ты видел, что тут написано?
– Ваше Величество… Это письмо было адресовано вам. – Равнодушно удивился в ответ граф де Карц, и медленно положил перед королём на стол небольшой свёрток с весьма ценным грузом. – Вот тот самый корень женьшеня, который нам пришлось купить. За тысячу золотых. Я уже приказал, чтобы выписали специальный вексель агенту. Всё же он потратил свои деньги.
– Я не об этом тебе говорю! – Снова попытался повысить голос король, но сразу же закашлялся, что сбило его настрой буквально до минимума. – Я говорю о том, что в этом письме граф де Арн банально отказывается от нашего родства! Он обвиняет меня в том, что случилось! Обвиняет в смерти своего деда. Ты хотя бы понимаешь, что это означает?
– Понимаю… Ваше Величество. – Снова пожал плечами дворянин, медленно отодвинувшись от стола короля, и сев в кресло, где он обычно проводил эти минуты встреч со своим сюзереном. – Семён де Арн не забыл о том, чьи егеря и стражники старательно за ним гонялись. Он не забыл и того, кто разрешил гвардейцам короны заявиться в его замок, и требовать выдачи, как какого-то преступника. А я вам говорил, Ваше Величество, когда вы ещё свое письмо писали, что всё это бессмысленно. Вы постарались обвинить его в том, что случилось. Вы обвинили дворянина, который и так пострадал от ваших действий. Зачем вы это сделали? Ведь он ваш родственник? Он мог бы вас простить. А там, глядишь, и это проклятие отступило бы? Однако вы начали его обвинять. К тому же, судя по всему, он даже не захотел читать ваше письмо? Так как печать на том письме, которое мы давали нашему агенту, осталось целой. И поэтому можно понять, что он даже не стал интересоваться содержимым послания. К тому же, встреча с ним оказалась связана с определенным риском. Нашему агенту пришлось себя раскрыть. И настоятельно попросить о встрече с ним, клятвенно пообещав, что будут отсутствовать какие-либо кары…
– Ну, он хотя бы выследил этого мальчишку? – Не дождавшись конца высказывания верного дворянина, раздражённо ткнул пальцем в письмо молодого графа король, показав слуге, чтобы тот забрал корень женьшеня, и отнёс к тем, кто сейчас занимался приготовлением отваров для хозяина государства. – Тогда мы могли бы его там поймать. И он был бы вынужден просить прощения! За всё и сразу!
– Ваше Величество… Вы меня не слушаете? – В очередной раз тяжело вздохнул дворянин, заметив тут же сверкнувший со стороны короля злой взгляд. – Я же вам говорю… Попытка встретиться с ним связана с большим риском. Нашему агенту пришлось обратиться напрямую к управляющему графством де Арн. После чего он отправился на ближайший постоялый двор. А уже оттуда, каким-то неведомым образом, только ночью, его доставили на территорию Дикого леса. Где к нему навстречу вышел сам молодой граф де Арн. Сам вышел. И только потому, что хотел передать вам вот это послание. Послание о том, что вы больше не родственники. Как он там сказал? Графский род де Арн не признаёт родство с предателем. Это дословно. И тут ничего не поделаешь. Вы можете попытаться его обвинить ещё в чём-то? Например, в нарушении вассальной клятвы… Но и тут вы ничего поделать не сможете. Хотя бы по той простой причине, что для этого вам надо собрать Дворянское собрание. И на нём вы окажетесь в меньшинстве. Именно из-за того, что все дворяне королевства