— За все время флотской службы я не потерял ни одного корабля, ни одного матроса. И сейчас, черт возьми, не желаю! Этот сукин сын заплатит за убийство команды, и его дружок Разов — тоже.
В кабинете явственно повеяло холодом.
Сандекер снова уселся за стол.
— Как себя чувствует эта несчастная девушка, мисс Монтегю?
— Характера ей не занимать, — ответил Остин. — Осталась на «Морском охотнике», пока его не отгонят на базу.
— Когда вернется, я хочу с ней поговорить.
— Я распоряжусь, — кивнул Остин. — А что говорит ЦРУ?
Сандекер вытащил из хумидора сигару и закурил.
— ЦРУ лает не на то дерево, ФБР нам не верит, а от военных мало толку, пока не дашь им конкретное задание. Госсекретарь не отвечает на звонки.
— А Белый дом?
— Президент, конечно же, нам всячески сочувствует, вот только мне кажется, что в его окружении немного злорадствуют. Мол, поделом НУПИ — нечего было лезть не в свое дело. Никак не простят, что именно мы спасли команду NR-1.
— Главное, люди живы! Какая разница, кто спас? — раздраженно воскликнул Остин.
Сандекер выдохнул, и его голову окутало облако фиолетового дыма.
— Вопрос, полагаю, риторический. Ты же знаешь, как устроена власть в Вашингтоне. Благодарность здесь не в чести. Все лавры достались нам, вот они и злятся.
Ганн тяжело вздохнул.
— Такие слухи и до меня доходили. Поговаривают даже, что, мол, если бы не «неумехи» из НУПИ, подлодку давно вернули бы вместе с капитаном и штурманом.
— Еще и мы виноваты, что остальные работать не желают, — бросил Сандекер. — К сожалению, в истории с «Морским охотником» на помощь рассчитывать не приходится. Удалось что-то узнать об этом Борисе?
— Человек ниоткуда, — сказал Остин. — Лучше заняться Разовым. По последним сообщениям, его яхта ушла из Черного моря. Мы как раз пытаемся ее выследить.
— Нужно работать лучше, — заявил Сандекер.
Запищал интерком, и в кабинете раздался голос секретарши:
— Адмирал, я знаю, что у вас совещание, но тут мистер Егер, и с ним еще два джентльмена. Говорит, у него к вам важное дело.
— Пусть заходят.
Дверь отворилась. Как опытный моряк, Сандекер сразу угадал в Дженкинсе рыбака и тут же укрепился в своем мнении, пожав его твердую, как камень, мозолистую руку.
Радушно поприветствовав гостей, он предложил им присесть.
— Ну что, Хирам, рассказывай, с чего это ты выбрался из своей берлоги.
— Пусть лучше доктор Дженкинс объяснит.
В присутствии легендарного руководителя НУПИ Дженкинс сначала робел, но стоило ему заговорить, слова полились сами собой. Затем Рид изложил все обстоятельства с точки зрения геохимии, после чего Егер раздал всем распечатанные Макс материалы. Сандекер откинулся в кресле, сцепил пальцы и ловил каждое слово. Дослушав до конца, он нажал кнопку интеркома.
— Пригласите ко мне, пожалуйста, доктора Уилкинса из департамента геологии.
Доктор Элвуд Уилкинс явился через пару минут. Это был худощавый и спокойный уроженец Среднего Запада — такого легко представить в роли врача или добродушного аптекаря. Сандекер придвинул к столу еще один стул, протянул Уилкинсу распечатки и дал тому несколько минут, чтобы внимательно их изучить.
Наконец геолог оторвался от бумаг. Прочтя в его глазах немой вопрос, адмирал пояснил:
— Вот эти джентльмены утверждают, что материковый склон Восточного побережья может рухнуть, вызвав разрушительные цунами. Их доводы звучат убедительно, но мне хочется выслушать независимое мнение. Что скажете?
Уилкинс улыбнулся.
— Ну, за набережную в Антлантик-Сити волноваться не стоит.
Сандекер прищурился.
— Однако, — продолжал геолог, — недавние исследования показали, что эта идея не столь уж фантастична. Верхняя кора под слоем шельфовых осадочных пород буквально пропитана водой. Если давление мантии достигнет критической величины, то вся вода хлынет наружу — как будто на воздушный шарик наступили. Выброс вызовет оползни и резкие перепады уровня воды, из-за которых образуются цунами. В Университете штата Пенсильвания этот процесс моделировали на компьютере и установили, что такой ход событий вполне вероятен.
— Но чтобы вызвать оползень, нужно землетрясение? — уточнил Сандекер.
— Да, землетрясению это вполне под силу.
— А на Восточном побережье такое может случиться? — спросил Ганн.
Уилкинс похлопал по стопке распечаток.
— Здесь все разжевано. Континентальный шельф тянется вдоль всего побережья. Местами на его склонах имеются кратеры и расщелины, где вероятность оползня куда выше.
— А его может вызвать только землетрясение? — поинтересовался Руди.
— Иногда оползни возникают сами собой. Простите, но точнее тут сложно сказать — слишком уж малоизученная область.
— А выброс метангидрата?
— Почему нет? При дестабилизации гидратов всякая конструкция мигом разлетится на кусочки и запустит цунами.
Заметив, что геологу не терпится перейти к расспросам, Сандекер свернул разговор:
— Спасибо, доктор Улкинс. Вы, как обычно, здорово нам помогли.
Проводив Уилкинса до двери, адмирал похлопал его по плечу, еще раз поблагодарил и вернулся к собравшимся.
— Надеюсь, вы не обижены, что я обратился к доктору Уилкинсу. Хотелось послушать независимого эксперта.
— Насколько я понял, — начал Ганн, — Разов, вполне возможно, научился устраивать цунами. В Роки-Пойнт была просто репетиция. Если это так, то он может причинить колоссальные разрушения.
— Ключ ко всему — «Атаман Эксплорер», — заявил Остин. — Нужно его найти.
— Найти мало, — решительно заявил Сандекер. — Нам предстоит туда пробраться.
ГЛАВА 28
Роки-Пойнт, штат Мэн.
До цунами Роки-Пойнт был обычным старомодным городишком. Редкий календарь с видами Мэна обходился без его живописной гавани и опрятных дощатых домиков с черепичными крышами, а чистенькая Мэйн-стрит так и просилась в какой-нибудь фильм Фрэнка Капры.
Лодка Дженкинса выходила из бухты. Остин обернулся к берегу и подумал, что теперь город напоминает ему разворот из детского журнала, над которым обычно пишут «Что не так на картинке?». «Не так» было почти все.
Исчезли рыбные ресторанчики на набережной, причал для рыбацких лодок и пресловутый мотель — только сваи гнилыми зубами торчали из воды. Над затонувшими обломками покачивались круглые светящиеся буйки, а краны разгребали завалы из выброшенных на берег лодок. За кормой «Пустельги» в воде плавал мусор.
Будь Курт натурой поэтической, он непременно сказал бы, что гигантская волна унесла душу города, а так он просто бросил: