– Почему? – отсутствующим тоном спросила Йоханна. Подоткнув куртку на плечах, она поднялась. Два элемента Древорезчицы сопровождали ее к двери.
Йоханна открыла, выглянула во мглу. Внезапно Древорезчица громко заговорила, забулькала – всеми элементами. Пришедший отступил. Что-то в нем было странное, и девочка не сразу сообразила, что именно. Она впервые видела одиночного собакообразного. Едва эта мысль отложилась в сознании, как бо́льшая часть Древорезчицы шмыгнула мимо нее за дверь. Затем сорвалась на крик служанка Йоханны, на чердаке. У Йоханны разболелись уши.
Одиночный Коготь неуклюже повернулся на задних лапах и пополз прочь, но Древорезчица уже его окружила. Она повелительно прикрикнула, и вопли с чердака прекратились, сменившись топотом лап по деревянной лесенке. Служанка высыпала на открытое пространство, взведя арбалеты. По склону холма к ним устремились, бряцая оружием, другие гвардейцы.
Йоханна подбежала к Древорезчице, готовая пустить в ход кулаки на защиту королевы. Но стая лизала незнакомца в шею, тыкалась в него мордами. Потом Древорезчица потянула Когтя за куртку:
– Йоханна, помоги мне затащить его внутрь, пожалуйста…
Девочка подцепила Когтя за бока. Шерсть промокла от дождя… и слиплась от крови.
Они пронесли его через дверной проем и уложили на подушку возле печи. Существо с присвистом дышало – признак нестерпимой боли. Подняло на Йоханну глаза, распахнутые так широко, что стали видны белки. Ей показалось, что существо перепугано, но стоило Йоханне отступить, как присвист стал громче и Коготь вытянул к девочке шею. Она опустилась на колени рядом с подушкой. Коготь положил морду ей на руку.
– Ч-что это т-так-кое? – Она осмотрела его тело ниже куртки. Ляжки Когтя вывернулись под странными углами, одна лапа безвольно свесилась к пламени.
– А разве ты?.. – начала было Древорезчица. – Это часть Джакерамафана. – Приподняв свесившуюся лапу мордой, королева умостила ее на подушке.
Гвардейцы и служанка Йоханны о чем-то громко переговорили. В двери показались элементы с зажженными факелами; водрузив передние лапы на плечи другим, они подняли факелы выше. Никто не пытался войти: места не хватило бы.
Йоханна оглянулась на изувеченного Когтя. Грамотей? Тут она узнала куртку. Существо не сводило с нее глаз, похрипывая от боли.
– Ты что, врача вызвать не можешь?!
Древорезчица ответила отовсюду вокруг:
– Я и есть врач, Йоханна. – Крутанув мордой в сторону данника, добавила мягче: – По крайней мере, здесь я сойду за врача.
Йоханна вытирала кровь с шеи элемента, но кровотечение не прекращалось.
– Ну а спасти его ты можешь?
– Фрагмент – могла бы, но… – Один элемент Древорезчицы подошел к двери и о чем-то потолковал со стаями снаружи. – Мои гвардейцы ищут остальных… Йоханна, мне кажется, что он большей частью мертв. Если бы уцелели другие… ну, понимаешь, даже фрагменты держатся кучно.
– Он что-то говорил? – Другой голос, на самношке. Шрамозадый. В дверь просунулась здоровенная уродливая морда.
– Нет, – ответила Древорезчица, – и в мыслях у него полная неразбериха.
– Дайте я послушаю, – предложил Шрамозадый.
– Пошел отсюда, тварь! – сорвалась на крик Йоханна. Элемент, лежавший у нее на коленях, дернулся.
– Йоханна, это же друг Грамотея! Позволь ему помочь.
Стая Шрамозадого протискивалась внутрь, пока Древорезчица взбиралась по лесенке на чердак, освобождая место.
Йоханна отняла руку от искалеченного Когтя и сместилась вбок, до самого дверного проема. Снаружи крутилось даже больше стай, чем она думала, и стояли они тесней, чем ей доводилось видеть прежде. В мглистой тьме факелы их напоминали флуоресцентные лампы.
Взгляд ее метнулся обратно к печной яме.
– Я за тобой слежу!
Элементы Шрамозадого собрались вокруг подушки. Самый крупный лег рядом с израненным Когтем. Тот продолжал порывисто хрипеть. Шрамозадый булькнул. Ответили ему мерным, почти благозвучным ворчанием. Древорезчица отпустила какую-то реплику с чердака. Они со Шрамозадым некоторое время переговаривались.
– И что? – спросила Йоханна.
– Джа – фрагмент – он… не «рассказчик», – ответила Древорезчица.
– Хуже того, – сказал Шрамозадый, – я и мыслезвуков его толком не разберу, по крайней мере сейчас. Я не улавливаю ни ощущений, ни образов. Не могу сказать, кто убил Грамотея.
Йоханна вернулась в комнату и медленно подошла к подушке. Шрамозадый сместился в сторону, но искалеченного Когтя не оставил. Она опустилась на колени меж двух его элементов и потрепала синглета по длинной окровавленной шее.
– Джа… – она выговорила звук как можно точнее, – будет жить?
Шрамозадый провел по телу синглета тремя носами, мягкими нажатиями прощупывая раны. Джа дергался и свистел… но не при касаниях ляжек.
– Не знаю. Почти вся эта кровь – просто брызги, вероятно от остальных элементов. Но у него спина сломана. Даже если выживет, только две лапы останутся подвижными.
Йоханна мгновение размышляла над услышанным, пытаясь представить себе картину с точки зрения Когтей. Вывод ей не понравился.
Для нее все это бессмысленно, поскольку она видит в Джа Грамотея, пускай и потенциального. Шрамозадый воспринимает его как обычного синглета, орган, изъятый у свежего трупа. И к тому же поврежденный. Она поглядела на Шрамозадого – на самого крупного из них, убийцу.
– А как у вас заведено поступать с такими… отходами?
Три головы повернулись к ней, и она увидела, как вздыбилась шерсть. Голос, имитирующий речь компьютера, стал высоким и пронзительным, зачастил:
– Грамотей был мне добрым другом. Можно построить для Джа двухколесную тележку, на которой он будет таскать и, наверное, немного поворачивать задние лапы. Тяжелее подыскать ему стаю. Ты знаешь, что мы ищем остальных. Вдруг удастся кого-то собрать? Если же нет… ну что, я ведь только четверной, попробую его принять. – Говоря, он поглаживал израненного синглета одной мордой. – Не уверен, что получится. Грамотей не был достаточно бесшабашен, пилигрим из него никудышный. А такой, как есть, я вообще ему не подойду.
Йоханна откинулась на подушку. В конце концов, не сошлось же на Шрамозадом все зло во Вселенной.
– У Древорезчицы превосходные заводчики. Может, сумеют подобрать ему пару. Но ты пойми: взрослым элементам, особенно если они не рассказчики, тяжело реинтегрироваться. Синглеты вроде Джа часто умирают по собственной воле; просто отказываются от еды. А порой… Ты сходи при случае в гавань, посмотри на рабочих. Ты увидишь там довольно крупные стаи… с разумами идиотов. Они не в состоянии держаться слитно; малейшая неприятность – и брызнут во все стороны. Так заканчиваются неудачные попытки перестайки… – Шрамозадый говорил поочередно двумя элементами, потом и вовсе замолчал. Все морды стаи повернулись к Джа. Тот сомкнул глаза. Спит? Он еще дышал, но с едва заметным бульканьем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});