— Закрой дверь, будь так добр, Бривис Кларк.
Кларк повиновался, но раздумья не покинули его. Ничего особенного, конечно, в том, что магистрат решил провести беседу с просителем за закрытыми дверями, не было — ведь проситель был мужского пола. Но вот так сразу, при первой встрече... Если только...
У Кларка засосало под ложечкой. Неужто этот с виду самый что ни на есть обычный торговец — инспектор?
Тогда становилось ясно, почему его тон не оскорбил магистрата, почему он не отчитал неучтивого просителя, но все-таки что позволило Ловелу сразу признать инспектора? Какой знак?
Наверняка такой, какие ведомы только магистратам. Как бы то ни было, одно Бривис Кларк понимал наверняка: в точности ли все так, как он решил, или нет — этого ему не узнать никогда.
* * *
Магистрат дождался, когда за писарем закроется дверь, и порывисто обнял торговца.
— Майлз! Хвала небесам! Наконец хоть кто-то, с кем можно словом переброситься!
Майлз чувствовал, как дрожат руки у Ловела, и в который раз убеждался в том, в каком напряжении живут все его агенты.
— Бедняга, герой, как же тебе тяжко вдали от родственных душ! Но твоя жена, Ловел, — скажи, хотя бы она служит тебе утешением?
Ловел отпустил Майлза, отступил на шаг.
— О, еще каким утешением! Но и с ней я не могу поделиться правдой о моей работе. К тому же ее начинает беспокоить то, почему она не беременеет.
— Пусть гадает, — посоветовал другу Майлз. — Если ты по-настоящему полюбишь ее, наши враги получат возможность держать тебя в руках, но если она родит от тебя ребенка, они смогут вертеть тобой, как пожелают, угрожая твоему отпрыску.
Ловел кивнул:
— А если нас постигнет неудача, она всегда сможет сказать, что ее обманули, и это будет чистой правдой, и тогда найдет себе нового супруга. Но если у нее будет ребенок от изменника, самозванца, ей гораздо труднее будет снова выйти замуж.
— А государственные власти, естественно, не станут помогать отпрыску самозванца, — закончил мысль Майлз. Ловел указал на стул.
— Ну садись, садись же, а я распоряжусь насчет чая!
— Это было бы славно, — признался Майлз и опустился на стул. — Но пока ты не позвонил, будет лучше, если я расскажу тебе подробности про тех вымышленных разбойников, по следу которых ты отправишь своего бейлифа.
— Да-да, конечно! Что он обнаружит, когда доберется до места, где на тебя якобы напали? И где это место, кстати говоря?
— В миле от города, на большой дороге. Там они найдут следы десятка лошадей — нам пришлось выпрячь наших лошадок и гонять их по дороге туда и обратно, а потом еще до леса — шесть раз. По кустам мы разбросали несколько кусков полотна — для достоверности. Следы обрываются на берегу речки. Когда ты не сумеешь найти разбойников своими силами, можешь обратиться к соседям-магистратам. Трое расскажут ту же самую историю.
— Япет, Орогору и Минелло, — усмехнулся Ловел, усаживаясь за письменный стол. — Мы должны поддерживать друг дружку, верно?
— Непременно должны, — улыбнулся Майлз. — Ну, вот и все, пожалуй. Теперь позвони и попроси, чтобы принесли чай.
— Сейчас, — кивнул Ловел и потянул за шнурок. Дверь открылась, заглянул стражник, и магистрат распорядился:
— Чаю, да покрепче! Скажи горничной, чтобы поторопилась!
Стражник поклонился и, хмуро глянув на Майлза, закрыл дверь. Между тем от Майлза не укрылось, что стражник явно не на шутку напуган.
— Ну а как там у остальных дела? — нетерпеливо спросил Ловел. — Расскажи мне обо всех новостях!
Майлз вкратце поведал другу о всех агентах, которых повидал за последний месяц.
— Бейлиф и стражники Этуана уже вовсю вместе с ним развивают агитацию о правах крестьянства, у Лючии в октябре родился первенец. Ее муж начинает понимать, что женщины тоже...
Дверь распахнулась, вошла горничная с подносом.
— ...должны проезжать по окрестностям вашего города, не волнуясь о том, что на них могут напасть, — без запинки продолжал Майлз. — Ну, хорошо, разбойников вы за решетку, допустим, засадите, но можете ли вы гарантировать, что городская молодежь будет вести себя как подобает?
— Гарантировать этого, конечно, нельзя. Разве кто-то когда-то мог такое гарантировать? — отозвался Ловел. Горничная, в страхе вытаращив глаза, поставила на стол поднос. — И все же, за то время, пока я тружусь на своем посту, мы только дважды сталкивались с подобными выступлениями, и оба эти юнца были подвергнуты суровому наказанию и выставлены к позорному столбу, так что я сильно сомневаюсь, чтобы кому-то еще захотелось последовать их пагубному примеру.
Майлз кивнул и вернулся в образ Брэнстока:
— Будем уповать на это. И все же то, что разбойники грабят мирных торговцев чуть ли не рядом с вашим городом, — это никак не может порадовать.
Горничная разлила чай по чашкам.
Ловел широким взмахом руки отмел возражения Брэнстока и заодно повелел горничной удалиться.
— Не сомневаюсь: бейлиф и его люди...
Дверь за горничной закрылась.
— ...очень скоро схватят злодеев и закуют в кандалы, — закончил начатую фразу Ловел и сложился пополам, давясь от хохота. Майлз тоже прыснул.
Отхохотавшись, Майлз вытер с глаз слезы и, покачав головой, проговорил:
— Ну, мы с тобой и шарлатаны!
— Не только мы с тобой, Майлз, — простонал Ловел. — Надеюсь, нас гораздо больше.
Когда ближе к вечеру Брэнсток покинул ратушу, помрачневший Ловел вышел из кабинета и сказал стражникам:
— Как только бейлиф вернется, пусть сразу явится ко мне.
А когда бейлиф вернулся и доложил о том, что поиски злодеев оказались безрезультатными и следы их таинственным образом оборвались, Ловел с тоской в голосе произнес:
— Мы ухитрились упустить кое-какие важные дела, бейлиф, — после чего добросовестно отчитал подчиненного.
Бейлиф, естественно, тут же устроил нагоняй стражникам. В результате к полудню на следующий день в городке уже никто не сомневался, что «торговец Брэнсток» на самом деле никакой не торговец, а самый натуральный инспектор собственной персоной.
* * *
Разносчик брел по большой дороге. Горшки и сковородки позвякивали в такт его шагам и песенке, которую он напевал на ходу:
Куда ты, красотка, спешишь?Куда так, красотка, спешишь?Постой и послушай,А вдруг прогадаешьИ мимо любви пробежишь?
Этот куплет он твердил уже целую милю, не меньше, и, признаться, порядком подустал, и вдруг из леса на дорогу выбежали несколько оборванцев и окружили разносчика.
— Было ваше — станет наше! — возопил один из разбойников. — Давай-ка сюда свои горшки и сковородки!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});