тихо ответила Рифа.
— Я-а могу его усыпить, — на выдохе произнесла Аннет.
— Нет, успокойтесь… — не повышала голос пацанка.
Мур продолжала сидеть с закрытыми глазами. Она боялась, но не за себя, а за девочек. Ведь если она потеряет контроль, умрут все…
— Рифа…
— Да что с вами?! Включите голову! — крикнула защитница. — Аннет нельзя сейчас читать заклинания, иначе она не сможет ходить. Мелони, если вдаришь тут молнией, накроет нас всех! Лучше успокойте Мур, ей сейчас тяжелее всего!
— Но…
— Алька сказала держать барьер, и я буду его держать, пока Рита или Клиф не придут сюда! Точка! — Девочка поджимала нижнюю губу, ей хотелось плакать, утонуть в этом горе. Но она продолжала смотреть на вервольфа, продолжала защищать.
— Ха… Ах-ха-ха! — Волк приблизился вплотную. Искажения полупрозрачного барьера делали его мерзкую морду еще более чудовищной. — Вот это представление! Та дохлая ведьма научила вас так разговаривать?
— Закройте свои рот! — Аннет сжала подол своего сарафана.
Мелони, присев, обняла Мур, прижимая её к себе как можно крепче.
— Ну ладно, я очень устал и голоден, — облизнулся он. — Однорукая, снимай эту чепуху и можешь идти.
— Может, еще бантик повязать? П-псина… — Рифа всю мирную жизнь прожила с дедушкой, и его грубый нрав передался ей. Она старалась следить за речью ради Альки… Но…
— Что ты сказала, мелюзга? Ты, видимо, не понимаешь, глупая? Глупая, да? — Вервольф уменьшился, и через пару секунд грязный длинноволосый мужчина улыбался желтыми зубами. В выпученных, налитых кровью глазах читалось безумие. — Маленькая сука, тебя не учили, как надо общаться со взрослыми?
— Т-тебе меня не з-запугать… — Ножки у Рифы слегка подкосились, но, выдохнув, она снова выпрямилась.
— Знаешь, чем детское мясо отличается от взрослого? Оно нежное, а если еще добавить щепотку эссенции… м-м-м… деликатес-с-с, — снова засмеялся красноволосый.
— Г-говори-говори…
— А ты забавная, забавная, х-хах. — Мужчина сделал полный вдох. — М-м-м, как же хорошо! У всего есть свой запах: у чувств, эмоций, у тела, даже у боли есть свой запах. А вы, мои сладенькие, просто провоняли этим, о-о-о да-а-а.
Рифу снова затрясло, но не от страха, а от отвращения. Пот потек по вискам, она старалась сохранять дыхание ровным, но получалось плохо. Их лица были на одном уровне, маленькая девочка дрожала, как лист на ветру, но не отводила взгляд, смотрела прямо в глаза безумца.
— Убирайся, з-здесь тебе н-ничего не светит…
— Похоже, все-таки мне надо поучить тебя манерам. — Проводя ногтями по лицу, волк специально сдирал человеческую кожу, постепенно превращаясь обратно в вервольфа. — К сожалению, урок будет всего один. Насколько я знаю, телекинез — физическая сила, основа её применения — это руки. В основном ведьмы боятся использовать мозг, потому что отдача слишком сильна… Показать?
Лапища сжалась в кулак.
Удар!
Девичий хриплый крик разнесся по всей округе, крик мучительной агонии. Купол, покрывшись рябью, выдержал, но указательный палец Рифы с хрустом вывихнуло, застыв в неестественном положении. Глаза защитницы стали мокрыми. Запрокинув голову, она орала, хотела потерять сознание от невыносимой боли.
— Риф! — Аннет прислонила ладошки к спине страдающей, вливая свою эссенцию в её тело. — М-мел, Мур, помогите! Это облегчит боль!
Девочки, позабыв о страхе, все как одна сразу начали передачу. Крик постепенно стих, сменившись всхлипами.
— О-о-о, вы уже и так умеете, ну…
— Закрой свою пасть! Тупая! вонючая! дворняга!
— Вы ублюдок, а не мужчина!
Девочки направляли свои эмоции на оборотня, продолжая отдавать мистическую силу Рифе.
— Поговорите, когда эта штука исчезнет!
Удар!
Мизинчик однорукой также принял страшное положение, принося новые мучения.
— Почему? — Мел смотрела на целый барьер. В этот раз он даже не покрылся искажениями. И, вспомнив прочитанное в книгах, она осознала страшную правду. — Рифа, прекрати немедленно!
Пацанка вливала всю полученную эссенцию только в барьер, не оставляя ничего для себя. Благодаря этому девочки и вправду были защищены от любых угроз. Весь урон могли бы сдержать две руки, но, к сожалению, у Рифы была только одна, и все, что ей оставалось — не опускать свою единственную ручку.
— Глупо, глупо. — Плавно провел вервольф когтями, скребя барьер. — Каждый удар будет портить слабые пальчики один за другим, и рано или поздно отдача перейдет на руку. И в итоге ты лишишься и её, будешь — ха-ха — безрукой девочкой.
Протяжно шмыгнув носом, Рифа дышала через рот, в ушах у нее звенело. И только тепло от ладошек названных сестер удерживало её на ногах. Заплаканные глаза смотрели на возвышающегося монстра.
— И-и что? Е-если б-будет н-нужно, я… я поломаюсь в-вся, но не пропущу…
* * *
Кукла “Танцующей” подняла руки, выбираясь из сугроба. От мертвого тела Альки потек целый поток эссенции, расширяясь все больше. С каждой секундой холщовая кукла увеличивалась в размерах. Сделав реверанс, танцуя вместе с энергией и поднявшимися снежинками, она выросла до размера человека. Пальцы потянулись к шву, который проходил посередине всего тела от макушки до промежности. Резким движением черная толстая нитка покинула пазы, и кукла развалилась надвое, падая, словно снятая одежда. Вдох. Ледяное дыхание растворилось в воздухе.
* * *
— Какая самоотдача! Какая воля! — окровавленный язык облизал магический барьер. — Давай проверим, насколько тебя хватит?
“Прости, дедушка, прости, Алька, так хочется ругаться, чтобы было хоть чуть-чуть…. легче”.
— И-иди… ты… в жопу…
— Ха!
Кровавую руку отвели назад, девочки зажмурились, и только одна смотрела прямо на кулак, готовясь встретить новую боль.
Неожиданно вервольф застыл на месте, глаза его расширились. Тело задрожало, как будто не могло преодолеть невидимые путы. Аннет не успевала вытирать новые слезы, размазывая их по щекам.
— Богиня, спасибо! — упала на колени длинноволосая.
Надежда и облегчение ни с чем не сравнимые чувства. Они накрыли детей, как порыв свежего ветра. Как яркое солнце после темной ночи.
— Я… — тяжело выдохнула Алька. Обнаженная и с куклой вуду в руках, она присела, концентрируясь на заклинании. — Я говорила, что вы напали не на тот дом!
— Как?! Ты же сдохла!