Но и мне было нечего сказать Маркусу. Ходили слухи, что он виновен в смерти Джейми. Кит-горбач в июне? Следователи считали, что такого быть не может.
Но они так и не смогли повесить на Маркуса смерть Джейми, и тот легко отделался.
А я… не знала, что думать. Кого винить? Любил ли Маркус Лорел, как считал Джейми? Любил настолько, чтобы устранить брата с дороги? Или настоящим злодеем был кит? Так или иначе, Джейми уже нет.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я, выходя из машины.
– Хотел поговорить с тобой. Это недолго.
В руке он держал большой конверт из плотной бумаги.
– Тут кое-что для тебя.
Я поколебалась, но кивнула в сторону трейлера:
– Хорошо. Заходи.
Я открыла жалюзи в гостиной и впустила утренний свет. Маркус неловко мялся, но все же вручил мне конверт.
– Это для тебя, – повторил он, садясь на диван. – Вернее, для Кита. Я собирался просто оставить его, но подумал, что лучше подождать и отдать тебе лично.
Я села и открыла конверт. Внутри были письмо и документ.
– Письмо тебе не нужно. Поскольку я здесь, то сам все объясню.
Я подняла руку, чтобы остановить его, и прочитала:
«Дорогая Сара.
Я знаю, что Кит – сын Джейми. Он рассказал мне в то утро, когда погиб. Потребовалось время, чтобы это осознать, и, когда я все понял, мне показалось несправедливым, что у Мэгги и Энди всегда будет много денег, а у Кита – нет. Я основал фонд, чтобы у него были деньги на колледж, когда он решит поступать. Если он не захочет, то может получить деньги, когда ему исполнится двадцать пять. Надеюсь, это немного облегчит твои заботы.
Искренне твойМаркус».
Я пробежала глазами документ, быстро, но внимательно. Оказалось, что теперь у Кита есть образовательный фонд в сорок тысяч долларов. Сорок тысяч.
Я уставилась на Маркуса.
– Откуда… – Горло сжалось. – Откуда эти деньги?
– Они мои. Для меня это не такая уж большая жертва. Мне никогда не понадобятся все те деньги, что уже есть. Поэтому я их инвестировал.
Он показал на документ, дрожавший в моей руке.
– Когда Кит пойдет в колледж, денег на счету накопится еще больше.
– Маркус… не знаю, что сказать.
Я не хотела плакать. Потому что так устала плакать.
– Спасибо большое.
Он неловко кивнул.
– Как ты справляешься? Я имею в виду финансово. Не хочу вмешиваться, но Джейми говорил, что дает тебе в месяц несколько сотен, чтобы помочь.
Я едва не рассмеялась:
– Это он тебе так сказал? Несколько сотен?
Маркус кивнул.
– На самом деле намного больше. Достаточно, чтобы я сумела кое-что отложить.
У меня была кругленькая сумма. Конечно, этого нам не хватит на всю жизнь. Но если мне удастся по-прежнему жить, не платя за трейлер, плюс немного зарабатывать в «Яванском кофе», все будет в порядке.
– Вот как? – удивился он. – Что же, я рад.
– Я… полагаю, все, чем он владел, перешло к Лорел?
– Да. Почти автоматически. У него был пожизненный трастовый фонд со всем, что отказали ему родители, и Лорел была единственной наследницей.
«Сукин сын!» – подумала я. Впервые за все это время я искренне, глубоко злилась на Джейми.
– Ну… меня беспокоит кое-что, – выдавила я.
– Что именно?
– Этот трейлер. Я знаю, что он владел трейлерным парком и позволял жить здесь, не платя за трейлер, что давало возможность сводить концы с концами. Не знаю, что делать. Мне выезжать?
– Хм-м-м…
Маркус снова сел.
– Нет. Не выезжай. Вот что я думаю. Прежде всего, уверен, что Лорел захочет, чтобы ты жила здесь бесплатно. Она ничего не знает о тебе и Джейми и, надеюсь, не узнает. Мы с тобой – единственные, кому все известно, так ведь?
Я подумала о Стиве, но его давным-давно не было здесь.
– Да.
– Не думаю, что Лорел будет интересоваться, почему ты живешь здесь. По правде говоря, у нее так чертовски много всякой собственности, что она даже не поймет или не обратит внимания на то, что владеет этим трейлерным парком. Это капля в ее финансовой бочке.
Я, как могла, попыталась скрыть неприязнь. Маркус даже не понимал, как ранит меня.
– Хорошо, – обронила я.
Маркус подался вперед, и я заметила, как золотятся в солнечном свете его каштановые волосы. Он и вправду был похож на Энди.
– Я знаю, что у вас с Джейми были планы. Планы на будущее, – сказал Маркус.
Я плотно сжала губы.
– Должно быть, ты тоже чувствуешь себя вдовой. Только никто не должен об этом знать.
Он понял.
У меня на глазах выступили слезы.
– Совершенно верно, – кивнула я.
– Дай мне знать, если понадобится помощь, Сара, – заключил он, поднимаясь. – Я должен вернуться в пожарную часть.
Я тоже встала.
– Зачем тебе работать, если в этом нет необходимости?
Он пожал плечами:
– А почему работал Джейми?
– Потому что любил свою работу. Чувствовал, что делает что-то полезное.
– Вот ты и ответила на свой вопрос.
Он открыл дверь и вышел на крыльцо.
– Маркус!
Он обернулся.
– Ты любишь Лорел?
Он удивленно вскинул брови. И тут же улыбнулся:
– С шестнадцати лет. – Улыбка быстро померкла. – Но между нами ничего не будет. Она думает, что я…. не верит, что это был кит.
Я крепче сжала документ. Маркусу не стоило делать это. Ни к чему было приходить сюда и выражать сочувствие.
Я снова взглянула на него:
– Я верю, что это был кит.
50. Кит
Мистер Джонсон пожал мне руку, когда в пятницу вечером я вошел в конференц-зал полицейского участка. Дон и Лорел уже были здесь. Дон обняла меня за талию, мы ждали, пока Флип включит DVD-плеер.
– Как мой парень? – спросила она.
– Держусь.
– Прекрасно.
Мне нравилось, что она так спокойно говорит со мной в присутствии окружающих. С ней я чувствовал себя нормальным человеком.
– Думаю, Маркусу нравится твое общество, – улыбнулась Лорел.
Я отвел глаза:
– Возможно.
Черт, иногда я могу быть настоящим сукиным сыном.
– Ладно, – сказал Флип, отходя от плеера. – Садитесь все.
Мы расселись вокруг длинного стола. Дон – между мной и Лорел по одну сторону, Флип и Мистер – по другую. Мистер был одет в костюм, который не вписывался в пляжный мир ни по форме, ни по покрою. В нем он похож на рэпера. Словно, если снять воротничок и галстук, обязательно обнаружатся дурацкие блестяшки.
– Как я сказал вам по телефону, – начал Флип, – Мистер заснял на камеру разговор с наставником Сары в литературном классе, и, хотя не считает, что тут есть что-то интересное, он хотел, чтобы вы присутствовали на просмотре.
Мистер облокотился о стол.
– Всегда есть шанс, что вы сможете уловить что-то такое, что я пропустил, – пояснил он.
– Верно, – кивнул я. Матери не было уже три с половиной недели, и я был готов к тому, что кто-то что-то обнаружит. Сколько еще это будет продолжаться?