«Лицо в лицо, ножи в ножи, глаза в глаза!» – Вот, именно, так…
Помимо танков противника очень сильно «доставали» ПТРК «Милан», установленные на легких бронеавтомобилях «Феннек», мельтешащих по буеракам. В голове постоянно стучало одно: «Держаться фронта, держаться фронта, не подставлять борт, не подставлять…»
Бригады: сороковая гвардейская танковая и германо-голландская вцепились друг в друга, словно американские питбули. Когда батальон Громова, точнее, то, что от него оставалось, пробился к окраинам Седльце сквозь чадящие остовы «Лео» и «Пум», в заднюю полусферу башни командирского «восьмидесятого» ударил ПТУР.
Кумулятивная воронка прожгла броню, и струя расплавленного металла ринулась внутрь башни. Как он выбрался на свежий воздух, Громов уже не помнил. Привалившись спиной к фальшборту своей машины, он обнаружил, что сам не пострадал, за исключением обгоревших кистей рук. Боли он пока не чувствовал.
«Твою ж мать, где экипаж и где, вообще, весь батальон???» – металась мысль в отупевшем черепе.
Что-то стукнуло его по плечу, когда он обернулся на толчок, то обнаружил вместо плеча месиво из мяса и костей. С каждым ударом сердца из огромный дырки толчками выплескивалась кровь. Громов медленно завалился набок и отчужденно смотрел, как из-за опрокинутого горящего «Феннека» к нему приближается стройная девушка в камуфляже и с винтовкой «Bor» наперевес. Громову бросились в глаза ее красивые, крепкие бедра, короткий хвостик светлых волос и польский белый орел на шевроне. Угасающим сознанием подполковник понял, что эта польская Валькирия могла его спокойно пристрелить издалека, но решила прикончить ненавистного «москаля» в упор. В руке девушки блеснул остро отточенный клинок десантного ножа.
«Вот и все! Сейчас эта стерва меня распотрошит, словно озерного карпа…»
Не доходя до него метров сорок, девушка вздрогнула, и ее голова взорвалась кровавыми брызгами, а сама она, изломанной куклой, рухнула на обожженную землю. Неимоверным усилием комбат поднял голову и увидел «Барс», ползущий по шоссе. «Восьмидесятый» был страшен, весь в язвах от попаданий сердечников БОПС и в тлеющих остатках «Накидки». А в люке, опираясь рукой на «Утес» и ухмыляясь белозубой улыбкой, восседал сержант Богачев.
– Это хорошо, что я ему за мародерство просто морду разбил, а не «особистам» сдал! – прошептал запекшимися губами Громов перед тем, как провалиться в беспамятство…
Через пелену боли и туман кровопотери ему виделась стройная польская девушка с лицом его супруги и лопасти вертолета, сверкающие перед глазами. Но без звука, словно кто-то отключил на планете все звуки невидимым пультом…
День шестой. Львов. Украина
Генерал фон Рамелов был на грани нервного срыва от беспредельного маразма, творившегося вокруг него. Мало того что ему не удалось вернутся в Словакию и пришлось остановиться во Львове из-за резкого ухудшения погоды, так еще прикатила целая комиссия чиновников Евросоюза. В довершение всего туда же принеслась из Одессы сама несостоявшаяся «хозяйка Украины» госпожа Тимощук в окружении своих клевретов с погонами и без оных… Не успел Готтлиб выйти из армейского MH-53G, как к нему на полусогнутых подскочил какой-то типчик, здорово смахивающий на «гомика», и предложил пройти в ангар номер пять, где заседает некая Специальная Комиссия ЕС. Термин «специальная комиссия» фон Рамелову сильно не понравился. Запахло чем-то из времен «военного коммунизма» или нацизма. Предчувствия его не обманули… За столом в дальнем краю ангара под огромным флагом Евросоюза сидели четверо. Троих из них генерал знал отлично. Это был председатель ЕС бельгиец Жан ван Рейк, его заместитель Хосе Мануэль Белло и еврокомиссар по обороне Ульрика Хансен. Четвертым был неизвестный молодой человек с вытянутым лицом и бесстрастными глазами акулы. Его представили генералу как Тобиаса Циммермана – личного помощника ван Рейка.
«С каких это пор личные помощники на равных с еврокомиссарами за одним столом сидят?» – подумал Готтлиб.
Дальше началось настоящее представление. Чиновники накинулись на Готтлиба, словно свора шакалов. Чего только не наслушался от политиканов генерал…
– Вы понимаете, генерал, что вы своими действиями поставили под угрозу всю европейскую цивилизацию?! – заорал ван Рейк.
– Ваше бездарное командование привело к тому, что орды варваров, как во времена Атиллы и Чингисхана, вновь наступают на Европу. У вас было лучшее в мире оружие, лучшие солдаты и офицеры, и что в сухом остатке? Полный разгром!
Комиссары орали то вместе, то попеременно, но долго и с чувством. Окончательно вывела Готтлиба из себя истеричная дамочка Хансен.
– Теперь сильно пострадала экология Восточной Европы и Черноморского региона.
Тут терпение генерала лопнуло, и фон Рамелов заорал в ответ:
– Вы что, совсем там, в Брюсселе, обезумели?! Тут люди гибнут, а вы – про экологию!!!
– Генерал, не орите, здесь не плац! Лучше бы на русских так орали!
Тут в ангар, где находились «еврокомиссары», влетел давешний напомаженный «гомик» и, бросившись к столу, что-то стал шептать на ухо сидевшему с краю Циммерману.
Тобиас встрепенулся и попросил разрешения выйти. Вся комиссия недоуменно уставилась на него и, словно болванчики, закивала головами.
Через несколько минут за воротами ангара послышались звуки какой-то возни, затем что-то ударило о металлическую стену снаружи. Гулко так ударило, будто головой приложили. Шум не прекращался, а, наоборот, возрастал.
Ворота ангара раздвинулись, пропуская внутрь разгоряченную толпу в несколько десятков человек. Во главе с самой Оранжевой Королевой.
– Україна гине, а ви тут ховаєтесь від законного уряду! – с порога и на высокой ноте заголосила госпожа Тимощук. Через пару секунд до нее дошло, что переводчик вряд ли владеет «державной мовой», и Олеся вынужденно перешла на русский:
– По вашей милости, господа, Украина гибнет, а вы скрываетесь от законного правительства здесь, в этом аэропорту.
– Это не мы, а вы скрываетесь, мадам Тимощук. Сидите в своей Одессе в окружении тысячи телохранителей и нос не высовываете. Где обещанная поддержка украинской армии? Верные вам войска бьют баклуши по казармам, а воюют и погибают наши парни… Вы же обещали, что весь украинский народ поддержит ввод сил Евросоюза. А на деле? Даже здесь, на западе Украины, в Волыни и Подолии, процветает бандитизм и нападения на наши войска и транспортные колонны… – Господин ван Рейк, наконец, заткнулся и бросил злобный взгляд на Тимощук. Но она и не думала сдаваться и вновь перешла в наступление, на сей раз накинувшись на Рамелова:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});