– Не настолько, чтобы кого-нибудь убить!
Тобиас, не в силах исправить впечатление от сказанных Перис слов, стиснув зубы, продолжал смотреть в глаза детективу. В них мелькнул блеск удовлетворения. Детектив коснулся края фуражки и скрылся за машиной без номеров, стоявшей у тротуара.
Когда они остались с Вормвудом, Перис сказала:
– Они думают, что это мы убили Кера. Как они могут?
– Нет, они так не думают, – сказал Тобиас. Он не стал ей говорить, что считает, будто полиция просто взвешивает варианты. – Поедем к тебе и отвезем Вормвуда. Если кто-нибудь еще не спит, мы все расскажем.
А после этого надо ее увезти оттуда, и желательно навсегда.
Перис отказалась от его попытки помочь ей сесть в джип.
– Не опекай меня, – сказала она. – Меня предупредили. Меня подозревают в убийстве.
Тобиас прилег на диван Перис, подперев голову рукой, и тут же уснул. Альдонза разглядывала его прищуренными глазами, сидя на спинке дивана.
Конрад, навалившись на стол, при помощи пальцев держал глаза открытыми.
– Это самое дикое из всего, что я слышал, – сказал Сэм, расхаживая туда-сюда. Он крикнул Джинне, которая варила в кухне очередную порцию кофе:
– Ты слыхала что-нибудь подобное, дорогая?
– Нет, Сэм, – всегда сдержанная со своим любовником, Джинна не стала говорить, что он уже не раз задавал ей этот вопрос.
– Видите? – Единственный бодрый член группы, Сэм торжествующе взмахнул руками. – Нам не о чем беспокоиться. Ты услышала гораздо больше, чем сказал этот мент, Перис. Он просто просчитывал варианты.
Со своего места у окна Перис увидела, как глаза Тобиаса шевельнулись под опущенными веками. Все они поняли правильно загадочные высказывания детектива Дина, а Сэм метался между паникой и попытками философского объяснения случившегося с той самой минуты, как они переступили порог.
Сэм провел рукой по волосам и снова принялся ходить по комнате.
– Липс с женой не упустили возможность поспать.
– А они и не должны были, – ласково сказала ему Перис. – Вам всем надо идти спать, особенно Мэри. – Старушка задремала в кресле-качалке.
Из своей комнаты вернулся Вормвуд.
– Я отведу ее, – сказал он. – Идем, Мэри. Ворча, Мэри позволила ему помочь ей встать.
– Вот что я тебе скажу, – произнесла она весьма отчетливо. – Беги через границу. Мы посадим тебя в фургон какой-нибудь машины и вывезем.
Глаза Тобиаса были широко открыты.
– Идемте, – сказал Вормвуд с улыбкой, которая редко посещала его лицо. – Вам надо немного отдохнуть, прежде чем вывозить беглецов.
– Я не вожу машину, – сказала Мэри с раздражением и отпрянула от Вормвуда, идя к дверям. – У меня есть связи. Когда эти дураки выяснят, что к чему, мы привезем тебя назад. Я заказала тыквы.
К тому времени, когда, наконец, Вормвуду удалось вывести ее в коридор, Конрад прекратил борьбу с глазами и положил голову на руки. Перис услышала стук шагов по лестнице и наконец все стихло.
– Итак, – сказал Сэм, – что мы будем делать? Ждать, пока эти задницы явятся сюда и навесят на всех обвинения?
– Нет, – сказала Джинна, входя в комнату с кружками на подносе. – Мы выпьем кофе, а затем уйдем, оставив людей в покое.
Тобиас спустил длинные ноги с дивана и взял кофе. Они пили, избегая глядеть друг другу в глаза.
– Надо было Конраду поехать с вами, – сказал Сэм. – И меня надо было с собой взять.
– Не было никакой самой завалящей машины. Мне днем пришлось ездить на такси, – ответил, моргая, Конрад.
– Почему ты не приехал в клуб и не сказал нам? – требовательно спросил Сэм.
– Черт! – Смуглое лицо Конрада потемнело. – Я же сказал тебе, что пытался завести какую-нибудь из этих машин. Не надо…
– Хватит, – сказала Джинна. – Никто из нас не смог бы ничего изменить. И ссоры тут не помогут. Нам всем надо поспать. Все прояснится.
– Да, будем надеяться, они все узнают, не арестовывая Перис.
Перис со стуком поставила свою кружку и прикрыла рот дрожащей рукой.
– Заткнись, – сказал Конрад Сэму. – Ты что, не видишь, как это действует на Перис?
Сэм хотел ответить, но посмотрел на Перис и только состроил гримасу.
– Прости, Перис. Я никогда не был особенно вежлив.
Конрад вскочил на ноги.
– Я займу ванну, хорошо? – Он не стал ждать ответа, удаляясь по коридору.
– Ну, детки, – сказал Тобиас, осушив свою кружку, – Пора выполнить наши угрозы и немного поспать.
Конрад ворвался в комнату, держа в руке листок бумаги.
– Остановите его! – крикнул он, подбегая к входной двери. – Не дайте ему уйти.
Он бросил бумагу Перис и выбежал. Сэм, поколебавшись, бросился за ним.
Первой подошла к сложенному листку Джинна. Она развернула его и начала читать. Перис и Тобиас подошли к ней, чтобы заглянуть через плечо.
«Дорогая Перис, – писал Вормвуд, – передай мою записку полиции. Я попал в переплет, но надо было мне подумать о другом выходе. Это я срисовывал украшения, а Кер делал их для меня. Когда-то он был моим дружком. Мы никогда не теряли связи друг с другом. Когда ты вчера пришла в «Дверь» и сказала, что вычислила, кто подделывает твои вещи, я запаниковал. Кер сам выбрал свою смерть. Рассеянный. У него просто остановилось сердце. Не следует злоупотреблять наркотиками. Я никак не ожидал, что Конрад найдет его адрес. Я убил Кера Мерка. Все кончено. Спасибо тебе за все, что ты сделала для меня. Мне жаль, что я так тебе отплатил. Но тебе не о чем больше беспокоиться. Все кончено. Ричард Вормвуд».
Тобиас взял записку из рук Джинны. Он подошел к телефону и стал набирать номер.
– Ричард, – сказала Перис. – Я и не знала, как его зовут.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Шантаж.
Четыре месяца назад, когда это все началось, ему чуть не стало плохо. Кто-то позвонил ему и сказал, что его видели, когда он подбирал мальчика-проститутку на Второй авеню. Если он не сделает то, что ему скажут, человек, который пятнадцать лет был его любовником, получит фотографии.
Ему тогда же надо было все прекратить. Ему надо было признать эту ужасную правду, рискуя потерять человека, которого он любил.
Сейчас уже слишком поздно. Сейчас было поздно даже писать письмо единственной живой душе, которая отвечала на его чувства.
Почти ничего не видя, хотя его глаза были сухи и воспалены, Вормвуд, ориентируясь шестым чувством, шел на юг. Лучше всего исчезнуть, не приходя к нему. В конце концов, его партнер никогда не узнает, что его предали.
Одно бездумное действие, один порыв подобрать аппетитного мальчика в широкой рубашке и обтягивающих джинсах – и пятнадцать лет любви и нежности были сметены. Впереди нависал огромный полукруглый край крыши стадиона «Кингдом». Вормвуд утвердил взгляд на сереющей крыше и возобновил движение – шаг, еще шаг и еще.