Такого господства нашей авиации в воздухе еще не было. Только 9 апреля в массированном ударе авиации было задействовано около полутора тысяч самолетов. Над крепостью они находились непрерывно, с разных высот и направлений подходили большими группами. Ближние фронтовые бомбардировщики бомбами среднего веса поражали заданные им объекты, штурмовики уничтожали огневые точки, мы тяжелыми бомбами разрушали железобетонные укрепления — всем хватало работы.
При такой плотности удара, где все расписано строго по времени, нашему а-виационному корпусу выделялось пятнадцать минут. Мы подходили к цели в светлое время суток. Непривычная, прямо скажем, обстановка для экипажей АДД! С высоты полета картина штурма Кенигсберга была видна как на ладони. Вспоминалась битва под Москвой. Вражеская авиация хозяйничала в небе. Мы были слабее. И все же выполняли боевые задачи...
Теперь картина иная. Краснозвездные истребители летают группами на разных высотах, они прикрывают наши наземные войска от ударов с воздуха и охраняют боевые порядки бомбардировщиков. Истребителей много, нам, видевшим разное за годы войны, казалось, что они летают, как на прогулке, но это только казалось — у каждого свои задачи.
— Все идет организованно, — говорит штурман нашего корабля заместитель главного штурмана корпуса майор Рудавин.
В составе экипажа есть еще новичок — место правого летчика на борту занял техник нашего самолета Вася Овсеенко. Петр Шелудько теперь самостоятельно выполняет боевые задачи. И сегодня летит в составе эскадрильи — той, в которой был я командиром.
Все самолеты управлялись по радио. Командиры имели возможность вести радиообмен как с КП в районе цели, так и с любым самолетом. Зная позывные, я мог без труда вызвать на связь моего бывшего правого летчика, и я это сделал. Как приятно слышать бодрый голос Шелудько Он меня сразу узнал.
— Как дела?
— Порядок, командир! — последовал ответ. На душе радостно. К этому располагает обстановка в воздухе. Мы здесь полные хозяева. Все мы полны оптимизма. Скоро победа. Мы уже видим ее.
— Подходим к цели, — докладывает штурман Рудавин.
Кенигсберг от интенсивной бомбежки весь в дыму. По всей его обширной территории — мелкие и крупные пожары.
В дыму трудно отыскать заданный объект. Экипажи запрашивают разрешения для бомбометания с меньшей высоты. И оно вскоре получено. Теперь дела идут лучше, но дым поднимается все выше, и над целью становится темно, как в сумерках. Но мы ведь — ночники, нам не привыкать. Мы отыскали заданный объект, и наши бомбы внесли свою долю в штурм крепости.
Задача выполнена. Можно брать курс на восток — домой. Но нет, мы продолжаем полет невдалеке от города. В нашу задачу входит не только поражение цели, мы обязаны следить за боевой работой авиационных полков корпуса. И, если надо, — вмешиваться, корректировать. А возвратившись из полета, докладывать командованию корпуса о своих наблюдениях.
На этот раз такой доклад не потребовался. К нашему возвращению в штабе корпуса было все известно. Привлекаемая авиация успешно справилась со своей задачей. В результате совместных ударов, в том числе и с воздуха, оборонявшемуся противнику в Кенигсберге был нанесен сокрушительный удар. Важнейшие объекты: форты, доты и временные укрепления в жилых домах — были превращены в груды развалин, большинство огневых точек подавлено или полностью уничтожено, управление войсками парализовано.
Хорошая организация и четкое управление, богатый опыт, приобретенный в длительных сражениях, стремление людей скорее приблизить конец войны — все это позволило овладеть еще одной неприступной крепостью фашистских войск. 10 апреля 1945 года столица нашей Родины Москва салютовала доблести, отваге и мастерству героев штурма Кенигсберга 24 артиллерийскими залпами из 324 орудий.
Война, развязанная Гитлером и его кликой, давно переместилась на территорию Германии. В районе Кюстрина наши войска форсировали Одер и захватили плацдарм. На этом участке от переднего края наших войск всего семьдесят километров до логова фашистов.
Берлин был рядом. По теперешним представлениям — это час езды. А тогда? Тогда потребовалось полмесяца, чтобы подойти к центру фашистской столицы.
На берлинском направлении гитлеровцы сосредоточили миллионную армию. Прорвать глубоко эшелонированную оборону врага мы могли только совместными усилиями всех родов войск. Мы не ринулись сразу в бой, хотя заманчивая развязка войны — победа — была рядом. Тщательная подготовка войск, обеспечение их всем необходимым, умение принимать разумные решения командующими, а исполнителей — выполнять поставленные задачи, стремление к победе — вот то основное, что сопутствовало прорыву сложной обороны врага и разгрому его в собственном логове.
16 апреля 1945 года в назначенный час с аэродромов Белоруссии, Украины, Польши взлетели около 800 дальних бомбардировщиков, чтобы принять участие в прорыве обороны врага на кюстринском плацдарме.
Мне не раз доводилось быть очевидцем пылающего неба в различных условиях дня и ночи. Участвовал в битвах под Москвой, Сталинградом, на Курской дуге, в грандиозных сражениях под Ленинградом, в Белорусской и других операциях. То, что я вижу сегодня, уже где-то было, и вот вспомнил — на Курской дуге, но тогда прорыв глубоко эшелонированной обороны осуществляли немецкие войска, и чем это кончилось, нам известно. Прорыв обернулся для них непоправимым крахом.
Мы подлетаем к линии фронта, которая четко определялась по артиллерийскому огню.
Наша боевая задача была несложной, Мы легко отыскали заданный объект на Зееловских высотах и поразили его бомбами. Противовоздушная оборона противника была слабой. Наша авиация имела полное господство в ночном небе фашистской Германии и на подступах к Берлину.
Сегодня нам мешало другое — самолетов было как никогда много, летели в темноте, не видя друг друга. В заданное время сотни тяжелых бомбардировщиков вышли в один район. Опасаясь столкновения в воздухе, многие экипажи пытались обезопасить полет, включив бортовые огни и даже посадочные фары, непрерывно выпуская ракеты. Ночное небо выглядело праздничным.
В пять часов тридцать минут с земли взвились в Воздух сотни, а может и тысячи, разноцветных ракет. На участке прорыва, о чем нетрудно было догадаться, зажглись более сотни прожекторов, которые светили в сторону противника. Мы, ночные летчики, знаем, что значит попасть в лучи прожекторов. Можно себе представить положение фашистов. Ослепленные, корчились в агонии враги. Разрывы наших бомб вливались в эту победную канонаду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});