того, как директор школы нанял на его место более молодого преподавателя. Накоплений у пожилого люда не было, он практически все тратил на книги. Перебравшись в припортовый район, где аренда жилья не так быстро вымывала остатки средств с его счета, он случайно забрел в «Алитайские Топи». Там Эгиль и познакомился с Мастером, когда раскрыл ему правду о якобы Ташерской амфоре, что пытался втюхать хозяину лавки подвыпивший моряк. Вернее о том, что к Ташеру, городу на окраине Гоблиндора, этот примитивный ночной горшок не имел никакого отношения. Хозяин лавки поблагодарил Эгиля и, пригласив его на рюмочку «Черной тины», крепкого ликера, изготавливаемого из цветков черного аира, растущего в темных уголках Запретных Болот Зерпентии. За продолжительной беседой Мастер узнал о бедственном положении люда, предложив ему место консультанта-оценщика в своей лавке. Мастеру по жизни невероятно везло на случайные знакомства, и найм Эгиля лишь в очередной раз подтвердил благосклонность Единой. Начитанный историк стал находкой для его прикрытия, и уже через год лавка даже начала приносить ему реальный доход. Бывший учитель с легкостью вычислял ценные предметы в куче того хлама, что приносили в лавку с улицы. Впрочем, несмотря на рост продаж, Мастер всегда был сосредоточен на своем основном бизнесе, что приносил ему, несопоставимый с жалкими процентами от торговли, реальный доход.
Ядовитая Вишлегисс должна была явиться с минуты на минуту, и Мастер был готов вручить в умелые руки своего лучшего ассасина подробности нового задания, награда за которое способно было обеспечить его на всю оставшуюся жизнь. Кабинет заполнял густой полумрак, в котором еле различимым островом света выделялось письменное бюро из темного дуба. Тусклый свет трех светокамней, дрожаще отскакивал от фигурных резных канделябров, бросая мерцающие блики на сталь сабель, кинжалов, топоров и отполированных щитков, аккуратно развешанных в ряды по стенам кабинета. Воздух был пропитан тяжелыми запахами кожи, чернил и тлеющих углей. Где-то на фоне можно было уловить и аромат старинных, высушенных трав, используемых для зелий и отваров. Все это создавало ощущение, будто комната сама по себе впитывала болезненные секреты и хранила их глубоко в своих закоулках. Мастер восседал на массивном деревянном стуле, скрытом в тени кабинета. За стулом возвышался главный атрибут его власти — огромный эбеновый шкаф, где под надежным магическим заклинанием хранились досье на жертв и дорогие артефакты, полученные в качестве платы. Отпивая узвар из тонкостенной фарфоровой чаши в ожидании подчиненной, Мастер вспоминал свой жизненный путь. От мальчишки, не помнящего собственного имени, до главы подпольной империи наемников, которую он создал собственными руками. Единая уже давно переплела его жизнь с жизнью многих, и теперь он лишь следил за тем, чтобы волна его желаний не оставляла за собой больше одной могилы на каждом повороте извилистого пути.
Мастер действительно не знал, какое имя ему дали родители при рождении, ибо первое воспоминание из детства, что бередило периодически его сны, была сцена, где он, мальчиком лет десяти-двенадцати, приходит в себя, лежа в зловонной грязной луже, омываемый теплыми каплями летнего дождя. Во вспышках молнии виднелась высокая стена черного здания, а боль в затылке и спине свидетельствовали о том, что он, по всей видимости, свалился с крыши этого сооружения. Времени вспоминать то, что произошло, не было, так как сильная рука высокого незнакомца одним рывком вырвала подростковое тело из грязи и вспышка боли в голове вновь отправила его в бессознание. Очнувшись, он увидел, как лезвие меча, занесенного над ним, по резкому приказу властного голоса замерло и плавно опустилось, обдав холодом щеку. Мальчик стоял на коленях возле огромного камина, огонь которого приятно ласкал влажную кожу теплом. Возле него присел незнакомец, укутанный серым плащом, из темного овала капюшона которого на него уставились два искрящихся молниями голубых зрачка, буквально пробирающиеся в самую душу и покалывая кровь в венах микроразрядами. Более пугающего взгляда Мастер никогда не встречал и был уверен, что эти глаза станут последним, что он видит в своей юной жизни. Однако, выдав короткое: «Какой интересный экземпляр! Дарий, позаботься о мальчике! Он мне понадобится.» — незнакомец вышел из комнаты, кардинально определив дальнейшую судьбу Мастера.
Дарий, молчаливый чистокровный змеелюд, на ближайшие пять лет заменил Мастеру отца и наставника. Вернее, прозвище Мастер он получил еще не скоро, а в то время Дарий прозвал его просто — Змейка. Молчаливый воин вывез его в отдаленное, загородное поместье, где Змейка, в группе пятерых таких же мальчишек из расы нагов, приступили к изучению элитарного искусства наемных убийц, к которому истинные жители Зерпентии являлись наиболее подходящими существами. Мастер не любил вспоминать сам процесс обучения, ибо он был более чем жесток. Все мальчики в группе были чистокровками и по характеру, присущему всем истинным змеелюдам, они предпочитали не сближаться друг с другом, обитая в ауре непрерывной конкуренции. Змейка не подозревал, что у этого специфического учебного заведения будет только один единственный выпускник. К своему первому, полноценному обороту он доказал Дарию, что является лучшим из набора, когда на импровизированном экзамене убил последнего из пяти оставшихся в живых товарища. Закончив обучение, Змейка с небольшой суммой наличных перебрался в Шесшарис и начал выполнять кровавые задания своего синеокого попечителя, которого лично больше никогда не встречал. Однако, очерствевшей за годы обучения душе Змейки этого было мало. Он вырос без понятия доверия или товарищества, однако с весьма острым умом, который помог ему искусно манипулировать и выживать в иерархии каменных джунглей. С годами Змейка научился не только охотиться, но и собирать вокруг себя и контролировать прочих киллеров. Наёмный убийца, телохранитель, шпион — для него не существовало этических норм в поисках средств к существованию. Одно лишь тяготило талантливого и амбициозного нага. Это незримая, односторонняя связь с тем самым зловещим покровителем из прошлого, что висела дамокловым мечом над его шеей. Он точно знал, что, несмотря на кажущуюся свободу в своих действиях и передвижениях, ниточка его жизни прочно удерживается в беспощадной руке могущественного хозяина.
Все изменилось, когда однажды, при выполнении очередного контракта, он столкнулся с древним артефактом, предназначенным для гадалки, у которой он должен был украсть формулу грозного заклятья. Вскрыв тайник, он случайно прикоснулся к лежащему в нем амулету в форме небольшого бутона-цветка на цепочке из самородного серебра, в центре которого алел восьмигранный камень. Змейка почувствовал, как некая древняя магия впитывается в его чешую. Разум мгновенно расширился, мысли стали яснее и,