Ничего лучше она придумать не могла. Ильза уже вкратце рассказала Девану о природе Дара Тэлии, и он, сам будучи эмпатом, отлично понимал, какой непреодолимой притягательностью обладает для девочки Дом Исцеления. Он с радостью разрешил ей присутствовать на своих обходах, предполагая, что ей, возможно, удастся как-нибудь способствовать выздоровлению пациентов.
Это оказалось непросто, но, как сказала однажды Тэлия Селенэй, когда требовалось, она всегда выкраивала время. Она стала вставать на час раньше, завтракать на кухне и отправляться на утренний обход вместе с Деваном. Днем, когда Элспет каталась верхом вместе с матерью, она приходила в Дом Исцеления еще раз.
Тэлия узнала очень многое, и не только о Дарах Врачевания. Ее участие в проводимом Деваном лечении было необязательно — их окружало столько Целителей и Целителей-учеников — но то, что она видела, внушило ей глубокое почтение к его способностям. Специальностью Девана — у каждого Целителя была какая-то разновидность врачевания, которую он изучил лучше других — являлись увечья, вызванные ранением и тем, что он называл «травмами»: увечья, полученные внезапно или в результате насилия и зачастую сопровождавшиеся шоком.
Пока Тэлия не начала посещать Дом Исцеления, она никогда полностью не осознавала, сколь опасной может быть жизнь Герольда. До сих пор она знала только о смертях; сопровождая Девана, она увидела, что обычно случается с Герольдом, если ему не повезет при несении службы.
— Знаешь, приграничные сектора, как правило, хуже всего, — сказал ей Деван, когда Тэлия как-то заметила, что из его пациентов самое меньшее трое, похоже, прибыли из секторов, расположенных поблизости от ее родных мест. — Вот возьми, к примеру, твой родной сектор; обычная продолжительность одного назначения для полевого Герольда — полтора года. Угадай, какова она для тех, кого назначают объезжать крепковерский сектор?
— Год? — наугад предположила Тэлия.
— Девять или десять месяцев. Все идет хорошо, пока не начинаются зимние набеги из Карса. Рано или поздно Герольд получает стрелу или удар топора и попадает сюда на лечение. Это один из худших секторов, хотя некоторые из тех, что расположены по Северной границе, немногим лучше: там варвары нападают всякий раз, как у них иссякают запасы продовольствия. Вот почему Альберих учит вас ведению боя, и стратегии, детка. Получишь назначение в сектор вроде крепковерского — и ты столько же солдат, сколько и Герольд. Несущий там службу Герольд вполне может оказаться единственным обученным воином во всей округе, пока не прибудет подразделение регулярной армии.
Чуть позднее Тэлия спросила Девана, как случилось, что в Доме Исцеления нет никого из района Вечнотуманного озера: она же знает со слов Керен и Шерил, что у них там тоже хватает грабителей.
— На Вечнотуманном не бывает набегов разбойников и варваров. Там есть только пираты и шайки грабителей, так как в прибрежных пещерах легко укрыться. Сюда попадает мало пострадавших из тех краев, поскольку такой противник по-настоящему не сражается: его задача — стащить и убежать. Твои же земляки обычно обходятся тем, что обращаются в один из ближайших Храмов Исцеления; там их кое-как латают, и они уходят. Из южных секторов ты здесь тоже никого не найдешь.
— Почему?
— Южные области граничат с Менмелитом, а это дружественная страна… но погода там странная и непредсказуемая, особенно летом. Уйма переломов в результате несчастных случаев… но опять же, их обычно лечат прямо на месте, если только не случилось чего-то действительно скверного, вроде перелома шеи или позвоночника.
— Но здесь двое из северо-западных краев, и один из них — бедный Востел… — Тэлия содрогнулась. У Востела была обожжена большая часть тела; когда он не был одурманен лекарствами, то испытывал невыносимые страдания. Тэлия взяла за правило подолгу сидеть с ним, так как непрекращающаяся боль истощала его душевные силы. С ней Востел чувствовал, что может не храбриться и не прятаться за хрупкими бастионами мужества и выдержки; с ней он мог плакать от боли, проклинать богов, признаваться, что боится остаться калекой. Тэлия изо всех сил старалась утешить, ободрить, поддержать и вернуть ему часть внутренних сил, отнимаемых физическими муками.
— Северо-запад — это жуткие места, — сказал Деван. — И это говорю я, который сам родом оттуда и должен бы привыкнуть. Из глуши появляются очень странные существа. Я не преувеличиваю, поскольку сам видел некоторых из них. Просто для примера: девяносто девять человек из ста скажут тебе, что грифоны существуют только в воспаленном воображении Бардов — сотый же бывал в тех местах и видел их в небе, и считает их смертоносной действительностью, каковой они и являются. Я видел их… однажды даже охотился на них; их трудно убить и невозможно поймать, и они опасны, как и всякое сверхъестественное существо, живущее в этой глухомани. Говорят, что когда-то где-то велись войны, в которых сражались при помощи магии — такой, как та, что описывается в сказаниях Бардов, а не как наши Дары, — и что существа, живущие в тех краях, остались от армий, сражавшихся тогда.
— А что думаете вы? — спросила Тэлия.
— Полагаю, это объяснение ничуть не хуже других, — пожал плечами Деван. — Я знаю только, что большинство людей не верит и половине того, что я рассказываю. Конечно, за исключением Герольдов: они-то знают, что к чему, особенно после того, как грифон отхватит у кого-нибудь из них добрый кусок мяса или жар-птица обожжет за то, что подошел слишком близко к ее гнезду — как это случилось с Востелом. Возможно, поэтому я здесь и остался: Коллегия — единственное место, где мне верят!
Тэлия покачала головой:
— Вы остались потому, что ваше место здесь. Вы слишком нужны здесь… вы не смогли бы заняться ничем другим, и знаете это.
— Очень мудро, детка, — отозвался Деван, — больно уж ты мудра. Возможно, мне следует этому радоваться: ты безусловно помогаешь быстрее поставить больных на ноги. Если я тебе еще этого не говорил — я благодарен тебе за твои усилия. У нас недостаточно Целителей души, чтобы позаботиться о пациентах с незначительными травмами; тех двоих, что есть, приходится беречь для случаев, связанных со смертельно опасной потерей душевного равновесия. Не строй невинное лицо, я точно знаю, что ты делала! И, что до меня, я считаю, что ты можешь продолжать и дальше в том же духе.
Деван был прав: здесь, среди пострадавших, Тэлия нашла еще одно, более тонкое применение своему Дару. Здесь она столкнулась не с саморазрушительной скорбью, которая владела оставшимися в живых близкими после смерти Герольда; здесь следовало как-то преобразовать другие, менее явные отрицательные эмоции.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});