на этот счет.
И приходил к мнению, что без Ломтя не обойтись.
Глава 28
Ти-ли-ль дон, ти-ли-ль дон, ну и Настя, ну и дом…
Эту нехитрую строчку из какого-то мультика, виданного в далеком детстве, Монтана задорно напевал всю дорогу от Кадкино до Касимова. Правда, в мультике рассказывалось о козьем домике, но Монтана сейчас думал о домике Настином, о ней самой, о ее мужском окружении. О слесаре Косынкине, претендовавшем на роль жениха и убитом в этом самом доме, о торгаше Грише Ноге, о капитане Бобровском, нынешнем претенденте номер один на сердце красавицы лаборантки, и вряд ли представляющим истинное лицо будущей супруги. Правильно говорят: любовь зла, полюбишь и козла. Точнее, козу. Ха-ха. Вот уж коза так коза.
Ти-ли-ль дон, ти-ли-ль дон… Монтана продолжал напевать и чем ближе подъезжал к Касимову, тем бодрей и мажорней становился голос. На въезде в город мысли занимала уже не Настя, а рандеву с шефом. Встреча обещала принести неплохие дивиденды, учитывая убойность информации. Такого расклада Босс вряд ли ожидает, он охренеет, когда узнает о поездке в деревню. Интересно, какие меры предпримет? Ясный перец, по головке не погладит, а спросит за крысятничество по всей строгости. Сладкой парочке не позавидуешь. Доигрались, голубчики, доворковались. Так вам и надо, сами виноваты.
С такой жесткой мыслью Монтана припарковал позаимствованную у соседа «десятку» за квартал от особняка шефа и дальше направился пешком. Шеф не любил, когда возле дома скапливалось много машин, считая их лишним ориентиром для чужих глаз, и непосредственно к «крыльцу» позволял подъезжать лишь самым избранным людям. Монтана к такому кругу не принадлежал, хотя уязвленным самолюбием по этому поводу не терзался. Как говорит шеф: всяк сверчок знай свой шесток. Монтана свой шесток знал и выше никогда не забирался. Он просто делал свое дело, получал за это очень даже нехилые бабки и рвения подняться на шест повыше никогда не демонстрировал. Как говорит шеф: не рвись в герои, пока не позовут. И он прав. Интересно, что скажет большой любитель и ценитель народной мудрости сейчас, когда узнает горькую правду о двух верных соратниках? Прогневается. И прогневается очень сильно. Как бы ненароком, за компанию, не досталось и Монтане по хрупкой шее. Шутки шутками, а ведь он влез в большую страшную тайну, и не важно, случайно или нет. Важно то, что если с Настей или Гришей в обозримом будущем вдруг что-нибудь случайно приключится, информированный Монтана будет иметь на этот счет весомые и обоснованные предположения. А Боссу это не понравится. Правильно говорят, бляха-муха: кто много знает, тот мало живет. О нем сказано, и эту поговорку Босс наверняка знает. Да и хрен с ним, и пусть знает. Нашел о чем думать, недоумок. Волков бояться — в лес не ходить. Точнее, к Боссу в особняк.
Монтана едва заметно усмехнулся, помня о многочисленных скрытых видеокамерах на доме, и аккуратно прикоснулся пальцем к кнопке домофона.
Монтана угадал. Действительно, новость Босса потрясла. Он даже некоторое время посидел молча, то ли не желая верить в услышанное, то ли осмысливая. Настоящая реакция проявилась через минуту, когда шеф скрипнул зубами и от души приложился кулаком к столу. Слава богу, массивная мебель выдержала удар, сохранив в целости и сохранности яства на столе и, главное, бутылку коньяка. Монтане показалось, что Босс готов был зарычать. И удивился, когда тот недобро усмехнулся и довольно спокойно сказал:
— Крысы амбарные.
У Монтаны от такого спокойствия по спине пробежали мурашки. Это прозвучало приговором, участь сладкой парочки была решена. Босс плеснул в рюмки коньяку, щедро плеснул, до самых краев, и попросил:
— Расскажи еще раз обо всем по порядку.
И одним глотком опрокинул в рот рюмку. Для смелости, наверное, чтобы как-то сгладить тяжелую новость. Монтана последовал его примеру. Напиток приятным теплом устремился по телу, улучшая настроение и привнося в хмурую действительность радужный оттенок. После доброй стопки все недавние сомнения-страхи по поводу излишней осведомленности казались надуманными и несерьезными, а мысли снова закрутились вокруг важности информации и причитающегося гонорара. И очень кстати шеф попросил исполнить отчет «на бис», этим надо воспользоваться и упомянуть упущенные в первый раз и не изложенные детали наблюдения. Хотя, кажется, ничего не упустил, обрисовал картину от первой до последней минуты. Начиная с обнаружения Гришиной «Волги» у его магазина и заканчивая моментом отъезда сладкой парочки из Настиного деревенского дома.
— После их отъезда я сразу направился в дом, — делился «хвост» своими наблюдениями, — под видом ревнивого ухажера. Пожаловался Настиному соседу на ее непостоянство, хочу, мол, лично глянуть, чем они тут занимались и зачем приезжали. Пришлось, правда, дать на бутылку, чтобы не артачился и поменьше трепался о моем визите. В доме все походило на любовную сцену: помятая незаправленная постель, в холодильнике остатки еды и выпивки, запах духов. Все чин чинарем, не подкопаешься. Я во двор. Ничего. Я в курятник… Веришь, Босс, в дрожь кинуло, когда дверь в курятник открыл и в углу банки с краской увидел. Две банки, значит, еще старый тазик и тряпки разные. И все в свежей краске. И банки, и тазик, и тряпки.
— И ни одной курицы, — пошутил Босс, наливая по второй, — вот чем занимаются деревенские жители, а? Вместо того, чтобы разводить кур, коров, кабанчиков, они золотишком балуются. Как круто жизнь повернула. А, Монтана? Ну, вздрогнули.
Выпили по второй. Эту стопку Босс одолел в два глотка. Он заметно успокоился и совсем не походил на себя пятиминутной давности. И правильно делал, после драки кулаками не машут. Раньше надо было смотреть, а теперь поздно. Теперь надо принимать меры.
— Значит, золото было в банках с краской, — задумчиво заметил Босс, — значит, с завода выносилось тоже в банках с краской. В две банки прилично можно напихать. Как думаешь?
Насчет груза Монтана мог не размышлять и не гадать, он даже знал примерный вес. Недаром еще в деревне, когда Гриша нес сумку к машине, обратил на это внимание. От Монтаны ничего не скроешь. Ушлый он все-таки парень, бляха-муха, прямо цены нет. Вот что значит опыт и мастерство.
— Килограммов десять, — твердо поведал «хвост», а чтобы у Босса не оставалось сомнений, с не меньшей уверенностью добавил: — Минимум десять. Пожалуй, даже больше.
Кулак Босса снова приложился к столу, на этот раз он не сдержался от гневного выпада.
— Уроды безмозглые! Крысы неблагодарные! Я позвал их в дело, я дал им богатство, я обеспечил им сказочное будущее, а они крысятничать