Читать интересную книгу Скандальная мумия - Корсон Хиршфельд

И СОЗДАЛ БОГ ТВЕРДЬ… И БЫЛ ВЕЧЕР, И БЫЛО УТРО: ДЕНЬ ВТОРОЙ.

– Наш Князь! Наш Князь!

– Если они эту штуку отсюда унесут, – сказал Младший, – папа нас точно шарами всех расплющит.

Персик подпрыгнул, чтобы лучше рассмотреть.

– Она вон там, сейчас. Идет по кругу.

Ящик проложил грудью дорогу через тридцать футов толпы и протянул руки:

– Вот почти достал… Есть!

Нет, он поймал не мумию, но шлейф от ее обертки. Он мощно дернул, и мумия освободилась от оставшейся материи. Фенстер запрыгал по плечам и головам, как пробка в бурном море.

…А СОБРАНИЕ ВОД НАЗВАЛ МОРЯМИ…

Воды Ноева потопа стали флуоресцировать изумрудной зеленью от подводных прожекторов, когда загорелся рассвет третьего дня творения. Пораженный сиянием, «светляк» на корме Ковчега потерял равновесие и рухнул в воду пушечным ядром.

Дум – дум – ДУМ…

– Раз за этой штукой столько народу гоняется, – сказал один из футболистов своим приятелям, – она кучу бабок должна стоить. Берем.

Они склонили головы, как лайнсмены, которыми и были, и бросились. Топая, напирая, фоля, они проложили проход к мумии.

Дум – дум – ДУМ…

Бей и Жги, водители гонок с выбиванием, смотрели на спортсменов.

– Черт меня побери, – сказал Бей, – если эти мальчишки меня уделают. – А ну, Жги, покажем им, что почем!

Оба крепкие ребята, оба далеко не дураки подраться, они вывернули фиберглассовую пальму и стали как тараном сметать ею в стороны цепляющуюся шушеру в белых балахонах.

На третий день творения спрятанные лампы осветили пластиковые папоротники, траву, листву джунглей – кроме пальмы, утилизированной Бей и Жги.

– И УВИДЕЛ БОГ, ЧТО ЭТО ХОРОШО.

Дум – дум – ДУМ…

– ДА БУДУТ СВЕТИЛА НА ТВЕРДИ НЕБЕСНОЙ…

Сводчатый потолок потускнел, и проекция луны пересекла ночное небо, уже подсвеченную оранжевым от бликов факелов.

Озаряя битву четвертого дня творения, вышло на востоке яркое солнце – или это было пламя подожженной экспозиции?

Дум – дум – ДУМ…

Не самый высокий человек в этой толпе, Платон Скоупс потерял мумию из виду. Он снова увидел ее, уже с сорванной пеленой. Не обладая весом прочих комбатантов, он упал на колени и в колоннаде ног стал пробираться вперед – как ребенок в комнате, где полно взрослых.

Он всплыл на поверхность, как Тварь Черной Лагуны, обеими руками обхватил мумию за талию и потянул вниз всем своим весом.

– ДА ПРОИЗВЕДЕТ ВОДА ПРЕСМЫКАЮЩИХСЯ, ДУШУ ЖИВУЮ…

Дум – дум – ДУМ…

Разворачивался пятый день творения.

– И СОТВОРИЛ БОГ РЫБ БОЛЬШИХ И ВСЯКУЮ ДУШУ ЖИВОТНЫХ ПРЕСМЫКАЮЩИХСЯ…

Джимми держался за дыхало, глядя на водоворот толпы вокруг своего предка – как толчея муравьев вокруг личинки. Он закрыл глаза руками:

– Не могу этого видеть.

Мумия всплыла над головами трех Джонсов. Один из них схватил ее за правую лодыжку, но из толпы вынырнул Персик и ухватил мумию за левую ногу.

– Ой, – сказал Шики. И потом добавил: – Куриная дужка.

Дум – дум – ДУМ… Та – ДУМ!

62

Несмотря на свои размеры, Ящик был еще в четырех футах от схватки, но Младший рядом с Персиком оказался близко к ляжке мумии. Персик не смог удержать ногу, но тут же бросился перехватить ее понадежнее.

Скоупс, вцепившийся в талию Фенстера снизу, взвыл и отпустил руки, когда Орландо кольнул его кончиком ножа.

– Я почти там! – крикнула Рита Рей. – Убери этих шутов гороховых!

Наступал рассвет шестого дня творения, и Орландо колол ножом.

– И СОЗДАЛ БОГ ЗВЕРЕЙ ЗЕМНЫХ ПО РОДУ ИХ…

Вопили подколотые «светляки».

Дум – дум – ДУМ…

Шики вздрогнул, пальцы на краю дыхала побелели.

– Черт меня побери, если это не Рита Рей со своим латиносом! Им тоже нужен Фенстер.

– Кто такой Фенстер? – спросил Джимми.

– Не важно.

Персик вцепился в мумию, как тонущий моряк в край спасательного плота. Пальцы нащупали левую ногу Фенстера, свернулись вокруг нее второй раз, напряглись. Женщина в чепце захватила локтем правую лодыжку Фенстера. Персик тянул, Джонсиха тащила на себя.

Ноги Фенстера образовали расширяющееся «V».

Дум – дум – ДУМ…

Джимми зажал себе рот рукой.

Шики застонал.

С хрустом картофельного чипса левая нога Фенстера отделилась от тела.

Дум – дум – ДУМ… Та-ДУМММ!

– Оййййй! – вскрикнул Шики.

Джимми потер переносицу:

– Бедный мой предок.

– Барабанная палка у меня! – завопил в восторге Персик.

Дум – дум – ДУМ…

Послышалось тошнотворное «Кррррак!» – один из футболистов оторвал левую руку Фенстера вместе с плечом. Бей вырвал ему челюсть. Схватка разбилась на более мелкие – двое «светляков» выдергивали пальцы. В десяти футах от них шла такая же драка над вырванной ногой в руках у Персика. Дети лезли на спины взрослых, чтобы тоже поучаствовать.

Джонсиха в белом балахоне, оглушенная, с кровью на виске от удара челюстью Фенстера, упала на пол и поползла без цели, вереща, как раненый ягненок.

– И НАД ВСЕМИ ГАДАМИ, ПРЕСМЫКАЮЩИМИСЯ ПО ЗЕМЛЕ…

Какой-то совсем маленький Джонс дразнил старшую сестру:

– На-на-на! У меня вот что есть – палец от ноги, а у тебя ничего нету!

– Возмутительно! – сказал Джимми. – Я же охранник. Я должен это прекратить.

Шики сочувственно сжал ему плечо, а про себя подумал: «И зачем только штат освободил этого мелкого засранца досрочно…»

Дум – дум – ДУМ…

Дум – дум – ДУМ…

Рита Рей вцепилась пальцами в волосы мумии. Голиаф Джонс резко вывернул торс, да так, что изуродованная голова Фенстера отлетела прочь. Она взлетела короткой размытой дугой в руках Риты Рей, и один из футболистов отреагировал рефлекторно: в четком перехвате хлопнул ладонями по ушам, прижал эту голову к груди, нагнулся и побежал. Рита Рей держала крепко, волосы оторвались от черепа. Платон Скоупс вынырнул набрать воздуху. Страж с факелом ткнул в него огнем, промахнулся и поджег женщину в балахоне.

– И СОТВОРИЛ БОГЧЕЛОВЕКАПО ОБРАЗУ СВОЕМУ…

– Это ужасно, – сказал Джимми из дыхала. Он закрывал глаза обеими руками, но пальцы расставил, чтобы видеть. – Просто ужасно.

Дум – дум – ДУМ…

Какая-то немолодая домохозяйка-«светляк» подержала голень Фенстера на расстоянии вытянутой руки, уставясь на нее, потом с отвращением отбросила.

Стоявшая в двадцати футах стая Джонсов набросилась на голень, как девушки на свадьбе – на брошенный букет. Через секунду над обрывками мумифицированных мышц, оторванных от длинных костей, вскипел кулачный бой. Хрустели под ногами осколки, люди падали на колени и шарили в поисках реликвий, сувениров.

– Дай и мне кусок!

– Мне икра досталась!

– ВАМ СИЕ БУДЕТ В ПИЩУ…

Орландо ножом ткнул в трицепс футболиста, держащего голову Фенстера. Оскальпированная голова упала на пол, отскочила один раз от бетона и прокатилась между ногами Ящика. Ящик ее увидел, споткнулся и рухнул на спину. Череп расплющился под его задом с хорошо слышным хрустом. Бей, водитель гонок с выбиванием, и Голиаф Джонс схватились над плечами мумии. Оторванными от туловища. Бей и Голиаф споткнулись и рухнули, увлекая с собой на пол трех мужчин и одну женщину. В тот же миг туловище мумии повисло в воздухе. Лишенное головы, рук и ног, оно рухнуло на подставленную грудь Ящика.

Дум – дум – ДУМ…

Больше занятый тем, что у него под задом, Ящик сразу не понял, что рухнуло ему на грудь, и, пытаясь встать, он рефлек-торно ухватился руками за торс мумии, прижал его к себе в медвежьем объятии.

А в других местах раздирались на части жадными руками и пальцами конечности мумии. Хлопья и нити обезвоженной ткани наполнили воздух, осыпая дерущихся серым конфетти. Издыхала Кита Шики произнес искаженную цитату из Книги Бытия 3:19:

– Брюхо к брюху и прах к праху.

– Вы сумасшедшие. Все вы сумасшедшие, – пробормотал Джимми. И добавил: – Вот такие вот достойные похороны.

– Вот такой был я сторож брату моему, – вздохнул Шики.

Дум – дум – ДУМ…

Все еще лежа на спине, Ящик опустил подбородок посмотреть, что же он держит мертвой хваткой. Губы касались обрывка шеи мумии. Взметнулись первобытные страхи перед мертвецами, детские воспоминания, как мать заставила целовать резиновую кожу дяди Бенни в гробу, вспыхнули образы Дуна, найденного в морозильнике, как Ящик выбрасывал его тело в промоину, и эта штука вернулась, она преследует его, как призрак.

Такого крика никогда еще не издавал Ящик – всем крикам крик.

Джимми показал пальцем:

– Один из безбожников Джинджер!

– Кажется, он все-таки обрел веру, – буркнул Шики, зажимая уши ладонями.

От такого вопля толпа отпрянула. Хористка из «светляков», подрабатывающая продавщицей в «Лавке помадки мистера Т.» на стрипе Гатлинбурга, тут же отдала свой завтрак – четверть фунта полупереваренной пралино-пекановой помадки – на кожаный пиджак Младшего «Хард-рок-кафе». В горячке минуты Персик повернулся, полоснув складным ножом плечо водителя гонок с выбиванием. Тот взвизгнул и дал по зубам какому-то бородатому Стражу. Подожженная «светлячка» выла, женщина в балахоне с окровавленным виском стояла на коленях и всхлипывала. Рита Рей ругалась.