Только вот почти всякий человек свято уверен — если ему будет неинтересно, что там с его тачкой, как живут его дети и кого поставили вместо него проверять балансы, то это, наверное, будет уже не он, а черт знает что.
Когда-то давно у меня была квартира возле станции метро «Киевская», старая «ауди», страховка на нее, синяя куртка из болоньи и жена. Теперь у меня нет ничего из вышеперечисленного и я сам мало похож на того парня, которым был тогда. Если бы у меня была возможность вернуть все, как было, я бы ею не воспользовался.
Фактически это и есть смерть.
Поверьте мне, в мире существуют куда более страшные вещи.
Я стоял у автомата, принимающего пустые жестяные банки и выдающего взамен десятикопеечные монетки. Он не работал. То есть банку в него засунуть, конечно, можно было, но деньги внутри давно закончились. Я жевал буррито, запивая его кока-колой. Почему-то в последнее время мне постоянно хотелось жрать, но сейчас дело было не только в этом. Пока буррито не закончился, у меня была причина никуда не идти. В пяти минутах ходьбы от метро, в маленьком тихом переулке стоял дом, где сегодня меня ждали. Деловая встреча, в которой не было ничего особенного. Кроме клиентов. Вампиры умеют настоять на своем.
На мне была мотоциклетная куртка за шестьсот баксов. Из кордуры, которую даже ножом не очень-то пробьешь, не говоря уж о когтях или зубах. Прострелить можно, но монстры редко носят с собой пистолеты. Я не люблю брендовое барахло. Мне в общем-то плевать, что там написано на подкладке и в каком сезоне вот эту конкретную шмотку впервые показали публике.
Но это действительно была отличная куртка.
У нее только один недостаток был — кобура внутрь никак не влезала. Я два часа на это потратил, а потом плюнул и запихал пистолет в карман. Нормальные люди так оружие не носят, но у меня вариантов особо не было. Будем надеяться, что вытаскивать его на скорость мне не придется. Нагрудный карман оттопыривала пара «святых гранат» — тонкостенные пузырьки со святой водой, на крайний случай. Это действует только на недавно обращенных вампиров, но иногда даже такая ерунда вполне может выиграть тебе пару секунд.
Пригодится, если придется удирать.
Люди всегда стараются одеться получше, когда собираются в гости. Правда, обычно они не делают это с расчетом на то, что в гостях их могут попытаться убить. Посланец Рамоны Сангре пообещал мне безопасность, но что он будет делать, если она внезапно передумает?
Я знаю кое-кого, кто с утра утверждал, что будет питаться одними салатиками, чтобы сбросить пару кило, а ночью обнаруживал себя возле холодильника с котлетой в зубах. С немертвыми такое частенько происходит. Только последствия другие.
Настроение у меня было — хуже некуда. Самое подходящее состояние, чтобы разговаривать с древним вампиром, но совсем не то, в котором я вышел из дома, впервые за несколько дней выспавшись.
Какой-то добрый человек решил мне помочь.
В метро у меня сперли мобильник.
Снаружи этот дом не выглядел чем-то особенным.
Обычный старый особняк. Штукатурка на нем слегка облупилась, и водосточная труба треснула на уровне моего колена, но в целом все смотрелось вполне прилично. С ремонтом, во всяком случае, вполне можно было еще подождать. На улице уже почти стемнело; по голым веткам деревьев растекалось сияющее серебро новогодних гирлянд. Ни снега, ни ветра. Одно высокое черное небо над головой. И мелкие звезды россыпью.
Если бы я был поумнее, постарался бы держаться подальше от этого места. Вместо этого я вздохнул, пожал плечами и открыл дверь, за которой пряталось чудовище.
И не надо говорить мне, что я дурак.
Во-первых, сам знаю, а во-вторых, вы бы то же самое сделали на моем месте. Рано или поздно кому угодно надоест жить с топором, подвешенным над головой. Может быть, я смогу убить этого дракона раньше, чем он убьет меня.
Был такой шанс, во всяком случае.
Мартынов поднялся с дивана мне навстречу — тем гибким, хищным движением, которые так любят новообращенные вампиры.
— Пришел все-таки, — сказал он, ухмыльнувшись. — Послушный мальчик.
— А ты тут швейцаром подрабатываешь? — поинтересовался я. — Хорошо хоть платят?
Я не собирался его злить. Просто когда общаешься с начинающим кровососом, иногда нужно напоминать ему, кто тут самый страшный монстр, если это действительно ты. Мне всегда неуютно становится в присутствии вампиров, но Мартынов был исключением. Слишком глупый. Слишком медленный. И слишком трусливый.
Выдержки у него не было никакой. Он оскалился, зашипел и кинулся на меня.
Я уклонился, и он впечатался в дверь. Скорости ему хватало, а вот реакции — не очень. Неудача разозлила его еще больше.
Вот тут мне пистолет и пригодился. Я вполне мог засветить ему в лоб пузырьком со святой водой, но мне не хотелось его убивать. С этого плохо начинать деловую встречу, если рассчитываешь обойтись без драки. Считается, что оружие нужно вытаскивать только тогда, когда без этого не обойтись. Показал пистолет — стреляй. Но так уж вышло, что я нередко попадаю в ситуации, когда добрым словом и пистолетом можно добиться гораздо большего, чем просто добрым словом.
— Тронешь меня — и я выстрелю, — сказал я. — Руки за голову, и к стене. Медленно.
Ладно, это были не очень добрые слова, согласен.
— Думаешь, что убьешь меня этим? — усмехнулся он.
— Что ты, нет, конечно, — ответил я. — Но проделаю в тебе вот такую дырку. Это довольно больно. А пока ты будешь приходить в себя, добавлю еще штук пять, для гарантии.
— Ты не сделаешь этого здесь… — неуверенно сказал он, делая шаг назад. — Рамона убьет тебя.
— Полагаешь? — спросил я. — А мне так не кажется. Я ей пока нужнее, чем ты. Так что гораздо вероятнее, что она убьет тебя. Дурость наказуема.
— Без своей пукалки ты бы не был таким крутым, — сказал Мартынов, очень медленно, как я и просил, отступая к стене. И руки на затылок положил, молодец какой.
— Может быть, — признал я. — Но у меня есть эта пукалка.
— Однажды у тебя ее не будет, — пообещал он. — И вот тогда…
— Иди вперед, — оборвал его я. — Будешь дорогу показывать.
Будет мне тут еще всякая шпана грозить.
Он оскалился, но послушно двинулся вперед.
Спустившись по мраморной лестнице, скользкой, как рыбья чешуя, мы прошли по длинному коридору. Он — впереди, я — за ним, не убирая пистолета. Мартынов ни разу не обернулся, но я знал, что он направленный на него ствол затылком чувствует. И ему очень от этого неприятно. Конечно, одной пулей его не убить, даже если в голову попадешь. Просто он уже знал, что я умею делать больно. А боли он боялся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});