Без движения.
Почти сразу же, как только Нево перевел на нее взгляд, она медленно наклонилась в бок. Наблюдая за этим, он вспоминал, как медленно она шла по небесному мосту. Вот именно точно так, пытался подсказать ему его разум, именно так. Но затем: едва уловимая вибрация воздуха, неловкое движение руками, и она упала на пол, браслеты со звоном рассыпались по полу и затихли. Огонь ее крыльев померк. Умерла. На стене позади нее, на уровне ее глаз, виднелась кровавая линия, которая приводила к красному пятну на стекле.
След остался там, где была ее голова.
Ее отбросило.
Нево тошнило, бросало и в жар, и в холод. Он думал об Оживших Тенях — инстинкты подсказывали винить во всем зверье, и он знал, что мифические убийцы снова на свободе, каким-то образом оставаясь все еще живыми — но он знал, как они убивают. Тени перерезают глотки.
И, конечно, он знал, кто это сделал. Его глаза дико озирались по роскошной комнате, когда до него долетали обрывки разговора, приводящие его в сильное смятение. Он знал кто, но не знал причины.
— Всех стражей, кто был на дежурстве, — услышал он приказ Иорама.
Элияв в ужасе:
— Милорд! Всех...?
— Да, капитан. Каждого. Стража. Считаете, что после такой оплошности, вы смогли бы жить?
— Милорд, не было никакой оплошности. Дверь в Ваши покои не открывалась, клянусь. Это какое-то колдовство...
— Намаис? — сказал Иорам. — Мизориас?
— Сир?
Иорам сказал:
— Проследите, чтобы все было закончено еще до того, как проснется город!
И стражи ответил:
— Разумеется.
Император что-то пнул, корзину, та опрокинулась, и из нее выкатились розовые шары, и один ударился о платформу, на которой высилась кровать, и взорвался, издав звук, с которым, возможно, череп девушки ударился о стену. Нево снова посмотрел на нее. Он ничего не мог с собой поделать. Видеть ее там, мертвой, и никто, кажется, этого даже не замечал, было похоже на то, что это была просто галлюцинация, не более. Но, разумеется, это было не так. Все это было взаправду, наяву, и он понял с такой неопровержимой ясностью, что его собираются повесить.
Но так и не понял причину.
Только то, что она имела какое-то отношение к корзине с фруктами.
56
СЮРПРИЗ
Вздрогнув, Сусанна проснулась, села и не поняла, где находится. Было темно, воздух был густым, с едкими запахами земли и острыми запахами животного с оттенком распада. Нежное прикосновение к ее плечу и нежный голос Кару:
— Просыпайся.
Сусанна ощутила боль в мышцах и все вспомнила.
Ах, да. Замок монстров.
Она заморгала, чтобы сфокусировать свой взгляд на подруге в тусклом свете свечей.
— Черт, который сейчас час? — пробормотала она. У Сусанны во рту пересохло и было такое чувство, будто сама пустыня влезла туда целиком и провела там ночь. Кару вложила ей в руку бутылку с водой.
— Рано, — сказала она, — рассвет еще не наступил.
— Дурацкая рань, — застонала Сусанна. С боку от нее все еще спал Мик. Она сделала глоток воды и покатала воду во рту. Лучше. Она поморгала в тусклом свете и сфокусировалась на Кару. Ощутила слабый толчок и ее медлительность ускользнула прочь.
— Ты плачешь, — сказала она.
Глаза Кару были мокрыми, к ним прилагались холодная яркость, и сильно сжатая челюсть. Сусанна постаралась интерпретировать ее внешний вид, но это ей не удалось. Она не могла сказать, была ли ее подруга счастливой или грустной, только то, что она была полна решимости.
— Я в порядке, — сказала Кару, — но мне снова нужна твоя помощь.
— Не вопрос, о чем речь, — Сусанна надеялась, что это не повлечет за собой промыв отвратительных ран. — С чем?
— С воскрешением. Я должна закончить до того, как придут Тьяго или Тен. — Кару улыбнулась, но снова было невозможно понять ее (счастливая она или грустная, но твердая как сталь). — Я хочу, чтобы это стало сюрпризом.
57
КОРЗИНА С ФРУКТАМИ
— Корзина с фруктами, — недоверчиво повторил Акива.
Когда Иорам объявил войну стелианцам, он должен был быть готовым ко многим сценариям развития событий, но Акива сомневался, что это решение когда-либо могло посетить императорову голову, что его выбор врага... может быть отвергнутым.
Он был на мысе Армазин вместе со своим полком, когда до него дошли новости, слетевшие с уст разведчиков и подхваченные солдатами, а также с небольшим свитком, привязанным к лапе птиц-шквальников. Новости передавались обрывочно, шепотками, где ложь перемешивалась с правдой и догадками, приправленная официальными депешами, которые тоже были полны домыслов и сплетен. У Акивы, Лираз и Азаила ушло несколько дней, чтобы собрать эту головоломку воедино.
Похоже, что это не были посланники Иорама, не они доставили ему ответ от стелианцев. Более того, все говорило за то, что посланники вообще не вернулись, да к тому же связи с передовыми частями поставки Калифиса были разорваны, в соответствии с чем, карта разведывательной миссии была сокращена. Все серафимы, отправленные в сторону Далеких островов, бесследно пропадали. Что же с ними случалось, там, на окраине мира?
И вот на тебе... корзина с фруктами.
Таков был их ответ. На самом деле, было сложно придумать что-то более зловещее. В этой корзине не было ни голов посланников или их внутренностей; фрукты даже не были отравлены. Это были просто фрукты, какой-то тропический сорт, доселе неизвестный в Империи. Имперские дегустаторы дали им название «услада».
К корзине прилагалась записка. Их послание, содержимое которого, разнилось от доклада к докладу. Но в донесении, которое, как полагал Акива, пришло с племянником к имперскому вестовому, было сказано, что она была написана в архаичном серафимовом стиле, женской рукой, скреплена восковой печатью с изображением скарабея: «Благодарим Вас, но, со всем нашим уважением, мы вынуждены отказаться от попытки переговоров, будучи в настоящее время занятыми более приятными вещами».
Основной лейтмотив записки — желчь. У Акивы перехватило дыхание.
— До сих пор ничего не понимаю, — сказала Лираз, когда прошел первый шок. — Как это объясняют Бумажные клинки.
«Бумажные клинки» — так Незаконнорожденные прозвали Серебряные мечи, за их весьма изящное оружие, которое ни за что и никогда не выдержало бы ни одного удара в настоящем бою — ни в одном из тех, что им доводилось видеть. Единственный бесспорный факт загадки был таковым: два дня назад Астрай проснулся и узрел на виселице Вествей четырнадцать болтающихся гвардейцев Серебряного меча.