Он снова посмотрел вниз, на пляж, и увидел Кокса, который возвышался среди охотников за черепами.
Мау ожидал увидеть кого-то вроде Фокслипа — тощего, болезненного на вид. Но этот человек был на добрый фут выше и почти таких же габаритов, как Мило. На голове у него была брючниковская шляпа с торчащими из нее перьями. Перья красные — цвет вождя. Значит, он сделал именно то, что предсказывала девочка-призрак: захватил власть. Таковбыл закон у охотников за черепами: вождем становился самый сильный мужчина. В этом был определенный смысл. Во всяком случае, для сильных мужчин.
Однако охотники за черепами не нападали. Они держались возле лодок; только один из них шагал вверх по пляжу, подняв копье над головой.
В каком-то смысле, в каком-то странном смысле, это было облегчение. Мау не любил держать в голове сразу два плана.
— Он с виду очень молодой, — сказала рядом девочка-призрак.
Мау стремительно обернулся. Она действительно здесь и кажется совсем маленькой рядом с Мило. Мило держал дубинку размером со среднее дерево; точнее, это и был обтесанный ствол средних размеров дерева.
— Ты должна была спрятаться в лесу с остальными! — сказал он.
— Да? Может быть. Но я пойду с тобой.
Мау посмотрел на Мило, но поддержки не получил. Со дня рождения Путеводной Звезды девочка-призрак в глазах Мило была безупречна и могла делать все, что считает нужным.
— Кроме того, — добавила она, — если они победят, нас всех ждет один конец. Почему они не атакуют?
— Потому что хотят говорить. — Мау показал на приближающегося человека. Тот был очень молод и изо всех сил старался не показывать, что ему страшно.
— Почему?
Юноша воткнул копье в песок и обратился в бегство.
— Может быть, потому, что они видели пушку. Я на это надеялся. Посмотри на них. Они недовольны.
— Им можно доверять?
— Насчет перемирия? Да.
— В самом деле?
— Да. Существуют правила. Пилу и Мило будут говорить. Я — всего лишь мальчишка, у меня нет татуировок. Со мной охотники за черепами разговаривать не станут.
— Но ты же вождь!
Он улыбнулся.
— Да, только им не говори.
«Интересно, а в битве при Ватерлоо все было так же?» — задумалась Дафна, пока они шли по пляжу к ожидающей их кучке людей. Это… странно. Это очень… цивилизованно, словно битва — что-то такое, что начинается по свистку. Существуют правила — даже здесь. А вот и Кокс. Боже милостивый, даже воздух после него хочется помыть.
Первый помощник Кокс подошел к ним. Он ухмылялся, словно встретил давно потерянного друга, который должен ему деньги. Кокс никогда не хмурился. У него, как у крокодилов и акул, всегда находилась улыбка для людей, особенно беспомощных, отданных на его милость или, во всяком случае, туда, где находилась бы его милость, если бы у него была хоть капля.
— О, кого я вижу, — сказал он. — Здравствуйте, барышня. Значит, «Джуди» добралась аж сюда? А где же старина Роберте и его праведная команда? На молитве?
— Они здесь и вооружены, мистер Кокс, — ответила Дафна.
— В самом деле? — бодро спросил Кокс. — Ну тогда я — царица Савская.
Он указал на склон над пляжем, где явственно виднелись пушки.
— Эти пушки с «Джуди», верно?
— Я вам ничего не скажу, мистер Кокс.
— Значит, да. Металлолом, насколько я помню.
Скряга Роберте пожмотился на новые, я-то знаю. Выстрели хоть раз, они и лопнут, как колбаса! Хотя моих смельчаков-верноподданных они почему-то напугали. Да, кстати говоря, я ведь ихний вождь. Видишь мою новую шляпу? Модная, а? Я — король каннибалов! — Он подался вперед. — Теперь, раз я король, будь со мной почтительна. Обращайся ко мне «ваше величество»!
— Как же вы стали королем, мистер Кокс? — спросила Дафна. — Я уверена, что без убийств тут не обошлось.
— Только одного пришлось убить, не переживай. Мы как раз получили замечательную новую шлюпку от одних очень любезных голландцев. И только выбросили их за борт, эти черножопые друзья подвалили, быстро так, ну и завязалась дискуссия. Я пристрелил одного — он как раз собирался расплющить меня своей кувалдой, здоровый такой черт, сплошная боевая раскраска да перья… А я как раз забрал пистолет у капитана-голландца, отличная машинка, я и подумал, что сырная голова обойдется, и забрал у него пушку, прежде чем выбросить его акулам… в общем, я проделал господину дикарю дополнительное отверстие для вентиляции, у этого пистолета замечательно плавный ход и никакой отдачи — все гладко, как поцелуй. И вдруг, фокус-покус — и я оказываюсь ихним королем. И все поплыли к ним на остров, на пиршество по случаю коронации. Не смотри на меня так, я ел рыбу.
Он огляделся.
— Боже милостивый, где мои манеры? Позвольте представить вам моих ребят с острова, который они называют Землей Тысячи Огней! Надеюсь, вы о них слыхали? Таких закоренелых негодяев и в дюжине часовен не найдешь!
Он театрально махнул рукой в сторону группы людей — видимо, вождей рангом поменьше, — собравшихся вокруг Пилу и Мило, и продолжал:
— Они слегка воняют, что да то да, но это все из-за ихней диеты. Мало растительной пищи. Я им говорю: да ешьте вы их прямо в одеже, пуговицы вам на пользу пойдут! Что поделать, не слушают. Почти такие же негодяи, как я, а я на такие похвалы не скор. Парни, что вон там стоят, — ихнее дворянство, хотите верьте, хотите нет.
Дафна взглянула на представителей указанного дворянства и, к своему ужасу, узнала их. Она знала этих людей. Она жила среди них большую часть своей жизни. Конечно, ее знакомые не были каннибалами в прямом смысле (хотя насчет десятого графа Кростерского ходили всякие слухи, но за званым обедом, как Дафна подслушала с помощью все того же кухонного лифта, общественное мнение сошлось на том, что он просто был очень голоден и чрезвычайно близорук).
Эти старики украшали себя костями в носу и раковинами в ушах, но все равно в них было что-то знакомое. У них был цветущий, важный вид людей, которые стараются не оказаться на самом верху. Семья Дафны часто принимала у себя очень похожих людей из правительства. За многие годы они узнали, что на самом верху неуютно и небезопасно. На одну ступеньку ни-же — Вот место для разумного человека. Можно быть советником короля, обладать значительным влиянием, но не напоказ, и тогда тебя будут убивать гораздо реже. А если правителю втемяшивалось в голову что-то странное и он явно зарывался… можно было принять меры.
Стоявший ближе всех к Дафне «государственный деятель» нервно улыбнулся ей, хотя потом она поняла, что он, возможно, был просто голоден. В общем, если убрать длинные волосы, уложенные в затейливую прическу с пером наверху, и добавить очки в серебряной оправе, он был как две капли похож на премьер-министра ее родной страны или, по крайней мере, на премьер-министра, который провел год под ярким солнцем. Под боевой раскраской на его лице Дафна заметила морщинки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});