на выпирающее чудо.
Недотрога начинает бесить, давая понять, что легко ей вставить не выйдет. Но я хладнокровно обнажаюсь до трусов, желая разделаться с ней с ещё большим рвением.
— Вот поэтому и говорю, ложись лицом вниз, малышка, — брякаю готовый к следующему этапу действа.
— Ладно, — лепечет неуверенно и ложится на свои шары, которые по бокам выпирать начинают. Ручонки под подбородок сложила, выдавливая сиси ещё сильнее. Попка в шортиках тоже ничего, но всё же с жирком. Ляжки нежные, женские, выезжает ещё на молодости. Но через пару лет начнётся уже обратный процесс, если она образ жизни не сменит. Задница ж от сидячки лучше не становится.
Пристраиваюсь сбоку на кровати.
— Аз, я боюсь, что ты исчезаешь, — шепчет. — Отвернусь, и всё, тебя нет. Оооо, Аз…
Начинаю с плечевого пояса через майку мять. Тело нежное, податливое. Какое — то даже хрупкое: пискнула бедняжка пару раз, но я стал делать нежнее. Застонала, возбуждая ещё больше.
На спину перехожу, мну слегка рёбрышки. Шариков сбоку чуть касаюсь, проверяя реакцию. Вроде нормально.
— Расскажи о своём мире, — раздаётся от Жози скрипучим голосом.
— Что рассказать? Хм… Ну, дома у нас очень высокие. Порой этажей на двадцать, кареты без лошадей ездят и даже летают…
— Летают?
— Да, да, малышка, летают, — мну, приговаривая. — Ещё как летают. Главное, чтобы раньше времени не долетались.
— А женщины у вас какие?
— Всякие. В основном косят под мужиков…
Заливаю ей и с поясницы на булочки перехожу. Мну ягодицы, активно рассказывая всё подряд, лишь бы отвлекалась. Попка всё — таки упруга, хоть и от природы мышцы маленькие. С трудом отлипаю, чтобы не вызывать подозрения. Перехожу на массаж бедра, обеими руками нежно внутреннюю сторону массирую. Дистанцию от промежности сантиметров в пять взял. Чувствую, ей нравится. По голосу разнеженному, когда переспрашивает. Ниже массирую, икру, пяточку. Обратно вверх веду, кровь гоняя к половым органам. Вторую ляжку начинаю. Ой, чуть промежность не задел. Но вроде не заметила.
Несу откровенную пургу, Жози ахает, разгораясь ещё большим интересом.
Намяв хорошенько, заявляю:
— Малышка, надо масло растереть моё волшебное.
— А это обязательно, мне и так хорошо, — отвечает полусонно.
— Да, да, обязательно, — выдаю нетерпеливо, являя бутылку с детским маслом для тела. — Приподними маечку, малышка, поясницу разотру.
Послушно оголяет часть спины. Лью на кожу масло, ахает. Прямо в ложбинку натекает. Начинаю растирать.
— О, Аз… как приятно, — стонет.
— Вот видишь, — комментирую, а сам злорадствую и тут же якобы спохватываюсь. — Ой, на майку может попасть. А она мне так нравится на тебе. Подними повыше.
Слушается! Стягивает вверх, но сиси всё равно не обнажает.
— Давай, давай, снимай полностью, — брякаю сварливо, помогая масленой рукой тянуть.
— Но Аз, я стесняюсь, — лепечет, останавливаясь.
— Ты же прижала грудь покрывалом, всё равно не видно, — отвечаю с бешено бьющимся сердцем. — Мы же уже начали с маслом, надо полностью намазать.
— Ладно, — бурчит неуверенно и стягивает майку полностью, оголяя молочно — белые шары. Ууух, член сочится, но я держусь из последних сил!
Лью ещё масла и растираю всю спину. Начинаю переходить на бока! Завожу руки на животик.
Графиня хихикает как дурочка, дёргается и извивается. Да так, что на бок чуть не повернулась полностью, демонстрируя грудь и сосок. Вовремя спохватилась.
А я дальше масло размазываю невозмутимо. Выше ладони веду, на бока шариков завожу их круговыми движениями, с каждым разом увеличивая амплитуду. Мамочки, как приятно лапать эти масленые дойки!!
— Аз, что ты делаешь? — Шепчет Жози, когда я уже почти добрался до сосков!
Шары обмазываю, испытывая аховое удовольствие, граничащее с экстазом.
Увожу руки. Хрен с тобой.
— Попу тоже надо намазать.
Молчит. На свой страх и риск хватаю за резинку и тяну.
— Аз, мне стыдно…
— У тебя хорошая фигура, её не стоит стыдиться.
— Правда? — Шепчет немного расслабившись.
— Самая лучшая.
— О, Аз…
Спускаю шорты, затаив дыхание! Не сопротивляется! До колен снял, а затем полностью.
Голое тело лежит, не дёргается, золотые кудри раскинуты. Растираю маслом голую задницу, между ног светлые волосики, не джунгли, но всё же!
Да и хрен с ним. Лезу уже нагло и настойчиво. По ляжкам лью, растираю, задевая волосы на писке.
— Аз, — слышу недовольное.
— Я твой муж, — отвечаю строго, как хищник, который вцепившись в добычу, почуяв на языке кровь.
— Прости, — раздаётся её ответ!
— Хорошо, малышка, но ты должна слушаться.
— Да, любимый, — слышу уже с нежностью.
— Нужно обмазать тело полностью, — заливаю ей дальше деловито. — Волшебное масло возымеет эффект только тогда.
— Ладно…
Просовываю руку под животик, ох, как же приятно скользит.
— Приподнимись, встань на четвереньки.
Поддавливаю рукой снизу прямо под лобок. Еле — еле шевелится. Но послушно встаёт!! На коленки и на ладони упираясь. Дойки свисающие в таком положении ещё больше! Ничего себе бидоны. Хочется сразу ухватиться за них, но я ещё предвкушаю.
Подстраиваюсь сзади поудобнее, убедившись, что у Жози разрумяненная мордаха смотрит чётко в покрывало. Стыдно ей!
— Чуть шире ножки, любимая, — шепчу, но меня уже трясёт, как маньяка сексуального.
За ляжки сам развожу, похоже, она тупить начала. Но послушно разводит. Любуюсь ракурсом сзади. Через намасленный слегка ворс видно эстетически неплохую писёнку и сжатую дырочку анального отверстия с небольшим пигментом вокруг. Да не всё идеально, но и не так уж и плохо.
Градус в штанах ещё больше повышается, и я спешу продолжить тактильный контакт, пока девка не опомнилась.
Лью масло на руки и продолжаю процесс. Ляжки сочные спереди растираю. К промежности горячей! Задышала часто, а я дальше веду через письку ладошку на лобок и животик нежный, растираю маслице, трепля при этом своим чувствительным запястьем и половые губы. Назад веду, на дырочках не сильно акцентирую, будто вскользь, чтобы не спугнуть дуру. Снова к животу между ног руку просовываю на этот раз дальше и встречаю заветные шары.
Графиня, стоящая в позе до этого смирно, поднапряглась. Но меня уже не остановить, я готов и силой её трахнуть, пусть только попытается отбрыкнуться.
Но она стоит! А я веду масленой лапкой вниз по нежной дойке и вскоре касаюсь заветного соска. Ещё и предплечьем киску подпираю. Жози вздыхает с содроганием.
Растираю грудь активно, оценивая как в висячем положении тяжела ноша. Пальцы растопыриваю насколько это возможно, и когда провожу ладошкой, каждым пальчиком задеваю сосочек, донимаю его, как бы невзначай. Провалившись между пальцами, он трётся о следующий. Умопомрачительные ощущения!!
Сосок твердеет за секунды, вырастая скалой!
Сбоку подбираюсь, не вынимая руки, лью на ладонь и приступаю ко второй сиське. Мощные железы колышутся от моих манипуляций, бьются друг о друга слегка. Не выдерживаю, лезу обеими руками тискать! Одна через письку, другая сбоку.
— О, Аз, это так приятно, твоё волшебное масло, — выдаёт через стоны.
Масло, масло, злорадствую. И не могу наиграться с шарами никак. Пока уже не стонет сама Жози:
— Аз, я устала так стоять.
Тяну её на бок, молча. Тушка, как намасленный пирожок, блестящим мясным телом заваливается послушно, ручонками своими закрывает соски кое — как, ножки подбирает. Жмётся, стесняется.
А я трусы свои сдираю остервенело. Всё, не могу.
Залажу на кровать, над ней нависаю. За коленку беру, чтобы отвести, а не даёт.
— Аз, что ты задумал? — Мямлит, с ужасом глядя на мой взведённый агрегат.
— Ты моя невеста, давай хотя бы полежим вместе голенькими, — выдаю, едва скрывая раздражение.
Снова пробую коленку отвести. Сопротивляется!
Хрен с тобой, дура, вскакиваю на пол, к лицу опускаюсь ошарашенному. Видимо, решила, что уйду и начинаю целовать в губы. Сразу с языком в её ротик врываюсь. Ахает, расслабляется. Грудь ласкаю, руки мои убирает. Лезу рукой к промежности, а эта сука тупая зажимается, не даёт ласкать.
Отстраняюсь. Смотрит с тревогой, всё ещё продолжая лежать в позе почти что эмбриона.
— Всё, я ухожу, — бросаю зло и хватаю свои трусы с пола.
— Аз, пожалуйста, — воет.
— Жози, пожалуйста, — кривляюсь в ответ. — Мужчина и женщина иногда занимаются любовью, особенно, если любят друг друга. А ты, похоже, не любишь меня.
— Люблю, — бурчит и, пряча, взгляд, добавляет: — Мне неловко, затуши свет.
Ах вот оно что!
Колдую мелкие вихри, задувая к чертям все эти долбаные свечки на люстрах.
— Так