окончательно согласовать план действий.
07:00. Руководители восстания узнают, что сенат и часть гвардии присягнули Николаю I.
09:00. Братья Бестужевы вместе с Дмитрием Щепиным-Ростовским поднимают на восстание Московский полк.
Если вы хорошо знакомы с расстановкой сил в Петербурге 14 декабря 1825 года, вы видите эти события как наяву. Вы мысленно пролетаете по дворам-колодцам, входите в казармы, рассматриваете утомленные лица офицеров. Вам всё понятно. А людям менее подкованным в истории эти три отметки времени ни о чем не говорят. Словами классика, «ну присягнули и присягнули».
Склеим эти факты сюжетом:
05:00. Декабристы собираются в квартире Кондратия Рылеева, чтобы окончательно согласовать план действий. Все нервничают. Некоторые сомневаются. Есть и те, кто в последний момент отказывается участвовать — сдают нервы, не хотят брать грех на душу.
07:00. Руководители восстания узнают, что сенат и часть гвардии уже присягнули Николаю I. Теперь не исключено, что придется дать бой присягнувшим гвардейцам, а сенат брать силой.
09:00. Движущая сила восстания — солдаты и офицеры: чем больше их окажется на Сенатской площади, тем выше шансы на успех. Братья Бестужевы вместе с Дмитрием Щепиным-Ростовским поднимают на восстание Московский полк.
Интересно, как этот сюжет выглядел для императора Николая, когда он вел следствие после подавления восстания?
Чтобы факты стали сюжетом, мы вынуждены дорисовать мысли и чувства героев, обозначить их цели и линии конфликта. Мы должны показать: эти боятся, те не хотят, здесь риск, там опасность. Тогда это сюжет, а не набор фактов.
И здесь мы сталкиваемся с деликатной проблемой: а какое право мы имеем описывать чувства людей, живших двести лет назад? Даже опираясь на письменные источники, максимум, что мы можем достоверно сказать: «Рылеев писал в одном из писем, что сомневается…». Мы не знаем, что этот человек думал на самом деле. А для сюжета нам необходимо обозначить его мысли.
Добро пожаловать в дилемму учебника истории. Если мы хотим, чтобы наш учебник был понятным, мы вынуждены приписывать участникам исторических событий определенные мотивы. Но о них мы можем лишь догадываться. А если остаться в рамках объективных фактов, то получится просто гора фактов, которые не поймет ни один школьник. Может быть, он их вызубрит, но не поймет.
Но если у нас не учебник истории, а пропагандистская статья, то никакой дилеммы нет. Мотивы и интерпретации можно наносить на факты толстым слоем:
05:00. Декабристы собираются в квартире Кондратия Рылеева. Уже тогда всем понятно, что предприятие провальное и все участники событий скоро отправятся в застенок. Хотя в этом никто и не признается, нутром все чувствуют, что собираются совершить величайшее предательство своей жизни.
Ой, то есть я хотел сказать…
05:00. Декабристы собираются в квартире Кондратия Рылеева. Несмотря на ранний час, их лица светятся. Эти молодые самоотверженные люди ощущают, что стоят на пороге новой эпохи истории своего Отечества. Хотя в этом никто и не признается, все чувствуют, что сегодня они войдут в историю как герои.
Возьмем еще один исторический пример. В конце XVIII века Российской империей правила Екатерина II. Вот несколько фактов, которые касаются ее внутренней политики:
Законы империи не были систематизированы, в них встречались противоречия.
В 1766 году Екатерина публикует манифест о созыве Уложенной комиссии.
В комиссии приняли участие 600 депутатов из различных сословий и регионов.
Екатерина издала «Наказ» — документ, который содержал фрагменты популярной в XVIII веке просветительской литературы.
Заседания и дебаты комиссии продолжались полтора года.
Одно из первых постановлений комиссии — присвоить Екатерине титул «Великой, Премудрой и Матери Отечества».
Сейчас это просто подборка фактов. Разумеется, в конце XVIII века в Российской империи происходило бесконечно много других событий, но пока сосредоточимся на этих.
Можно «склеить» эти факты разными сюжетами.
В одном из них Екатерина будет гениальной пиарщицей, которая возвела для Европы великолепный фасад: мол, Россия теперь просвещенное государство, где правитель прислушивается к потребностям всех слоев населения. И дальше можно добавить, что сама Екатерина не верила в эффективность Уложенной комиссии, осознавая, что истинная Россия — это византийское, средневековое государство, которому это просвещение не нужно, неинтересно и местами даже вредно.
В другом сюжете Екатерина предстанет наивной идеалисткой, которая, начитавшись европейских просветителей, мечтала создать некое подобие цивилизованного государства в дикой средневековой России. Но ее мечты разбились о дремучесть подданных.
Третий сюжет строится вокруг депутатов Уложенной комиссии. Им было поручено составить непротиворечивый свод законов (или хотя бы начать движение в эту сторону). А у них настолько закисшие мозги, что они могли придумать только титул Екатерине (но даже в него Екатерина внесла правочки).
Сюжет с титулом можно повернуть следующим образом: так как Екатерина стала императрицей в результате переворота, ей нужно было получить формальное обоснование своего права на трон — легитимизировать. Подлинная функция Уложенной комиссии была именно в этом (а не в каких-то там законах).
А когда смотришь на состав Уложенной комиссии, с удивлением обнаруживаешь, что там от 30 до 50 % были дворянами и только 20 % представляли крестьянство. Притом что крестьян было в десятки раз больше, чем дворян. Вот вам и новое пространство для конструирования сюжетов.
Все эти сюжеты — одновременно плоды нашего воображения и инструменты понимания реальности. Если я просто выгружу на школьника гору фактов о правлении Екатерины, он вряд ли сможет что-то понять и сделать выводы.
Чтобы он меня понял, мне нужно рассказать ему историю — склеить эти факты в сюжет.
Сюжет — это всегда упрощение, вымысел, а то и вранье.
Но сюжеты понятны, а факты — не всегда.
Сюжетность в рекламе — незаменимая вещь. Представьте рекламный ролик, в котором героиня кладет в рот две подушечки жевательной резинки и ее жизнь налаживается. Вот она на работе: идет сложная презентация. Клиент уже хочет отказать, но девушка улыбнулась, и улыбка его загипнотизировала. Он подписывает контракт. Она выходит со встречи, все ее благодарят. Слоган: «Улыбайтесь чаще». Затемнение.
Какие тут компоненты сюжета: симпатичная героиня, клиент-антагонист, у них разные интересы (он не хочет подписывать контракт). Интрига — получит ли она этот контракт? Развязка: она улыбнулась, дело наладилось.
Предположим на секунду, что в жизни всё случилось ровно так: девушка пожевала жвачку, пришла на встречу, очаровала своей улыбкой клиента, он подписал договор. Можно ли сказать, что жвачка стала решающим фактором? Очевидно, что нет: для начала, девушка не стеснялась улыбаться,