Но в этом холоде и в этом мраке Фин и вправду был один. Энергия здесь была настолько плотная, что он не чувствовал ничего, что творилось за пределами этой пещеры. На земле, там, где Кэвон держал в оковах, а потом убил свою мать, засохла кровь.
Он с ужасом рассматривал сосуды, в которых плавали куски тела женщины, что произвела колдуна на свет, – их Кэвон хранил для нужд своей черной магии.
Казалось, знакомый Фину мир, тот мир, в котором он жил, остался не на расстоянии нескольких веков, а вовсе никогда не существовал. Высвободив демона, придав ему облик и способность к передвижению, Кэвон превратил пещеру в собственную преисподнюю, где горели на его леденящем огне обреченные.
Пахло серой и кровью – застарелой и совсем свежей. Его непреодолимо потянуло к алтарю, где под знаком из скрещенных, пожелтелых от времени костей стоял кубок. Ему захотелось испить, но он устоял.
Испить.
В этом волнообразно колеблющемся, как морская гладь, ледяном воздухе изо рта Фина при каждом выдохе вырывался пар. И, несмотря на это, он весь взмок от пота.
Зловонные капли собирались на стенах и ритмично падали на пол. Этот равномерный звук будил что-то неизведанное у него в жилах.
Дрожащей рукой Фин полез в сумку, открыл чехол и достал кристалл.
На какой-то миг рядом с ним словно оказалась Брэнна – воплощение теплоты и силы, напоенная таким сиянием, что ему удалось умерить свой пульс и унять дрожь в руках. Окутанный облаком тумана, он поднялся и скользнул вверх по мокрой стене пещеры. На камне были высечены какие-то символы, он узнал древнеирландский алфавит огам, хотя прочесть ничего не удалось.
Фин засунул кристалл в небольшую расщелину, идущую по краю каменистого выступа. Только бы произнесенное Брэнной заклятие не подвело, только бы его могущества хватило, чтобы сделать кристалл невидимым для столь сгущенного зла!
Какой глубокой и чарующей была эта тьма, какие дивные в ней пели голоса! И одновременно в ней жили вопли и стенания несчастных, обреченных пролить жертвенную кровь. Мольбы о пощаде, которым не суждено сбыться.
Да и зачем являть милость каким-то ничтожествам? Их плач, вопли страждущих – вот подлинная музыка, приглашение к танцу, призыв к насыщению.
Тьму надо питать. Лелеять. Почитать.
Тьма вознаградит. Навечно.
Фин повернулся к алтарю и сделал шаг. И еще один.
– Что-то долго. – Брэнна обхватила себя руками, силясь побороть лютый, пробирающий до костей холод, причиной которого на самом деле был страх. – Уже темнеет. Он там уже больше получаса, это слишком долго.
– А Коннор? – спросила Айона. – Он же…
– Я знаю, знаю. Они с Мирой не смогут столько времени отвлекать Кэвона. Отправляйтесь к Коннору. Вы с Бойлом идите к Коннору с Мирой, помогите им. А я буду пробиваться к Фину. Что-то не так, что-то произошло. С того момента как он прошел, мне ни разу не удалось к нему пробиться – ни мысленно, ни в ощущениях.
– Только в пещеру не заходи. Брэнна! В пещеру ты не пойдешь! – Бойл взял ее за плечи и легонько встряхнул. – Мы должны верить, что Фин вернется, а тобой мы рисковать не можем. Без тебя все прямо тут и закончится, причем не для Кэвона.
– Фина может подвести его происхождение, зов крови, как бы сильно он ему ни сопротивлялся. А я могу его вытащить. И надо успеть это сделать. О боже, Кэвон! Он возвращается! Фин…
– А мы вдвоем сможем его вытащить? – Айона схватила Брэнну за руку. – Мы должны попытаться!
– Если бы мы все разом… Тогда, возможно, и получилось бы… Ну, слава богу!
Фин, окутанный редеющим и блекнущим туманом, рухнул на колени у ее ног, и Брэнна рывком нагнулась к нему.
– Он идет, – выдавил Фин. – Дело сделано, но он возвращается. Надо уходить! Скорее! Кто-нибудь мне поможет?
– Мы тебя подхватим. – Брэнна обвила его руками, переглянулась с Айоной и Бойлом, кивнула. – Мы тебя перенесем, – повторила она и обхватила его еще крепче. Они полетели.
Его кожа была холоднее льда, и, неся его над верхушками деревьев, над озером и над залитым огнями замком, она все силилась его согреть, но тщетно.
Они влетели прямо в дом, она развела огонь до гула в трубе и только после этого рухнула перед ним на колени.
– Смотри на меня, Фин, я должна видеть твои глаза.
На мертвенно-бледном лице глаза его горели огнем, но это были его глаза, глаза Фина, и ничьи больше.
– Я с собой ничего не унес, – еле слышно проговорил он. – И не наследил. Только твой кристалл оставил.
– Виски! – крикнула она, но Бойл уже подоспел и вложил Фину в руки стакан.
– Такое ощущение, словно прошагал сотню километров по Арктике без единого привала. – Фин залпом осушил стакан и безвольно запрокинул голову. Вошли Коннор с Мирой.
– Цел? – с порога выдохнул Коннор.
– Цел, только чуть не загнулся – закоченел и измучен. А вы?
– Несколько поверхностных ожогов, сейчас я ими займусь.
– Мои Коннор уже залечил, – уточнила Мира и придвинулась к Фину. – Раскудахтался надо мной, как квочка. Фин, чем тебе помочь?
– Да я в порядке.
– А по тебе не скажешь. Брэнна, может, какое-нибудь снадобье принести?
– Никакого снадобья мне не потребуется. Виски – как раз то, что надо. Ты, кстати, сама-то что раскудахталась?
Мира опустилась в кресло.
– Рядом с тобой сейчас даже призрак будет выглядеть как после десяти дней в тропиках.
Понемногу отогреваясь, а это было болезненно, Фин улыбнулся.
– Ты тоже румянцем не блещешь.
– Он все кидался на нее и кидался, – сказал Коннор и, к изумлению Миры, поднял ее на руки, такую видную барышню, сел на ее стул, а Миру усадил к себе на колени. – Он бы предпочел атаковать меня, но ему пришла охота порисоваться. Ему потребовалась Мира, захотелось сделать ей больно, вот он и колотился о ее защиту в поисках малейшего зазора. Поначалу мы хотели подержать его еще, дать вам побольше времени, но все и так затянулось дольше, чем мы рассчитывали, и вопрос уже встал так: или биться всерьез, или отступать.
– Коннор вызвал смерч. – Мира покрутила пальцем в воздухе. – Небольшой по вашим меркам, но эффектный. Потом превратил его в огненный столб. Тут-то Кэвон и удрал восвояси.
– Дольше отвлекать его мы были не в силах, – подытожил Коннор.
– Вы и так долго продержались, – успокоила его Брэнна. – Давайте-ка мы все выпьем виски, – решила она. – Коннор, дай взгляну на твои ожоги, я их мигом залечу!
– Я сделаю. – Айона насильно усадила Брэнну назад. – А ты оставайся с Фином.
– Я здоров! – возмутился тот. – Вся беда в холоде, в этом все дело. Такой пронизывающий, обжигающий – как будто жизнь из тебя вымораживает. Лишает воли. Сильнее, чем в прошлый раз! – Он повернулся к Брэнне: – Мы с тобой такого не видели и не чувствовали.