Читать интересную книгу Иван III - Николай Сергеевич Борисов

на Боровицком холме понимали, что затишье не будет особенно долгим. Князь Иван должен был в удобный момент нанести новый удар по новгородскому суверенитету. Этого требовала логика борьбы за объединение Руси — борьбы, воспринимавшейся потомками Ивана Калиты как их провиденциальная задача.

Для нового наступления на новгородскую независимость нужен был убедительный повод. Таким поводом стала церковная смута. Но здесь необходимо некоторое отступление…

Центральной фигурой новгородского правительства был архиепископ, игравший одновременно и роль «премьер-министра», и роль «министра иностранных дел». Избрание кандидатов на этот пост являлось прерогативой новгородской знати. Однако для вступления в должность нареченный владыка должен был лично явиться к митрополиту, который при участии нескольких епископов совершал над ним обряд хиротонии (рукоположения) и возлагал на его голову знаменитый белый клобук — традиционный головной убор новгородских архиепископов.

Такой порядок соблюдался на протяжении всей истории новгородской церкви и символизировал принадлежность Новгорода к общерусской церковной и политической системе. Однако раскол некогда единой Киевской митрополии на две самостоятельные православные митрополии — московскую и литовскую — создавал для кандидатов на новгородскую кафедру возможность выбора. До середины XV столетия новгородцы все же предпочитали отправлять своих будущих владык к тому митрополиту, которого признавали в Северо-Восточной Руси. Да и сам раскол то возникал, то прекращался, и был скорее исключением, нежели правилом. Митрополиты, присланные из Константинополя (Феогност, Киприан, Фотий), умели «сидеть на двух стульях» и пользовались признанием как в Москве, так и в Вильно.

Положение изменилось с появлением в 1439 году униатства как особого направления в христианстве, а также с провозглашением автокефалии Русской Церкви в декабре 1448 года. Отныне «московское происхождение» духовного главы всех православных на Руси становилось очевидным. Благодаря мирным отношениям между Москвой и занимавшим тогда польский и литовский престол королем Казимиром IV, первый московский автокефальный митрополит Иона еще десять лет сохранял власть над православными епархиями на территории великого княжества Литовского и Польши. Однако распад митрополии был предрешен…

В 1458 году король Казимир решил отказаться от признания московского митрополита, учредить самостоятельную Литовскую митрополию и принять посланного из Рима митрополита-униата. Причиной такого решения короля были не только давние домогательства папского престола. Помимо этого, Казимир был встревожен усилением московского влияния в Новгороде после Яжелбицкого мира. Разделение единой Русской митрополии на Литовскую и Московскую создавало возможность для ухода новгородского архиепископа из-под власти московского святителя Ионы и перехода в юрисдикцию митрополита Литовского. Такая перспектива должна была несколько остудить горячие головы в Москве, желавшие немедленно поставить Новгород на колени. И в Москве услышали грозное предупреждение Казимира. Отказавшись от каких-либо военных действий (но не от своих планов покорения Новгорода!), Василий Темный в начале 1460 года едет на Волхов в качестве смиренного паломника. Одновременно он начинает активно сотрудничать с Псковом. Эпицентр событий переносится в область дипломатии…

Согласно воле короля Казимира православное население Литвы и Польши получило нового митрополита. Им стал некий Григорий — ученик и протодьякон известного своей неудачной попыткой ввести унию в Москве митрополита Исидора. Григорий был поставлен на вновь открытую литовскую митрополичью кафедру римским папой Каллистом III. Эта кафедра была учреждена еще в первые годы XIV века. Тогда же появилась и выделившаяся из Литовской митрополии отдельная Галицкая митрополия. Существование этих как бы «мерцающих» кафедр всецело зависело от состояния московско-литовских и московско-польских отношений. В лучшие времена они упразднялись, а во времена конфликтов — вновь выделялись из состава некогда единой Киевской митрополии, престол которой в 1299 году был перенесен во Владимир-на-Клязьме.

В Москве были сильно обеспокоены известием о новой церковной смуте. Великий князь Василий Темный отправил королю Казимиру послание, в котором убеждал его не принимать митрополита из Рима. В свою очередь московский митрополит Иона послал в Литву своих представителей — игумена Троице-Сергиева монастыря Вассиана Рыло и игумена Кирилло-Белозерского монастыря Кассиана — с наказом отклонить литовских православных от сотрудничества с митрополитом-униатом. Оба посланника были людьми бывалыми, имевшими определенный дипломатический опыт. Вассиан однажды уже посещал Литву. Кассиан ездил в качестве московского посла в Константинополь к патриарху (73, 505).

Вслед за этим (20 декабря 1458 года) Иона направил окружное послание литовскому духовенству с призывом отвергнуть Григория. Однако все усилия москвичей оказались тщетными. Митрополит-униат был признан королем и взял под свою власть всю православную иерархию Юго-Западной и Западной Руси. Новые отчаянные воззвания Ионы к местным иерархам не имели успеха. Сам же святитель уже не мог явиться в Литву по причине глубокой старости, а возможно, и благоразумной осторожности. Известно, что ровно за сто лет перед тем московский митрополит Алексей попытался явочным порядком восстановить утраченную им власть в литовских епархиях, но в итоге оказался пленником великого князя Литовского Ольгерда.

Обосновавшийся в Литве митрополит-униат Григорий оказался столь дерзок и самонадеян, что даже вознамерился после кончины московского митрополита Ионы в марте 1461 года занять его место. Эту идею поддержал король Казимир, направивший в Москву особое посольство для обсуждения церковных разногласий (73, 505). Разумеется, Василий Темный с возмущением отверг такое предложение.

Потерпев неудачу в Литве, московские духовные власти решили укрепить оборону. В конце 1459 года митрополит Иона созвал на собор всех епископов, оставшихся под его юрисдикцией. (Очевидно, открытие собора было приурочено к празднику Зачатия Пресвятой Богородицы — в воскресенье 9 декабря 1459 года.) Им велено было дать письменные клятвенные обязательства не иметь никаких сношений с митрополитом Григорием. В четверг 13 декабря 1459 года собравшиеся на собор владыки приняли обращение к литовским епископам с призывом сохранять верность Ионе.

Однако не все иерархи московской кафедры явились на собор. Как и следовало ожидать, отсутствовали новгородский архиепископ Иона и тверской епископ Моисей. Обоих неоднократно и настойчиво приглашали в Москву, но оба уклонились от явки под каким-то предлогом. Видимо, и новгородский, и тверской владыки хотели оставить за собой «поле для маневра». Угроза перейти под начало литовского митрополита-униата была сильным козырем в той политической игре, которую Новгород и Тверь все еще вели с Москвой. И понапрасну терять этот козырь оба иерарха не хотели. Впрочем, они все же отправили в Москву письменные заверения в своей преданности святителю Ионе.

Система высших властных отношений в Русской Православной Церкви в середине XV века отличалась некоторой неопределенностью. Поставление митрополита Ионы без санкции Константинополя в 1448 году представлялось мерой исключительной, вызванной уклонением константинопольского патриарха в унию. При определенных обстоятельствах решение Москвы вполне могло быть пересмотрено. «Если бы Константинополь не был взят турками и если бы в то же время на место патриархов-униатов снова явились в нем патриархи православные,