Елена кивнула, и Дэвид вышел за дверь.
Елена с трудом приподнялась с шезлонга. Она была огромной, и Мие казалось, что ребенок может просто выскочить из нее от любого движения. Но, несмотря на размеры, Елена все равно каким-то образом казалась хрупкой.
— Мия, дорогая, какое облегчение, что ты здесь. Я рада, что ты со мной.
Мия кивнула, не вполне уверенная, что это так. Елена протянула к ней руки, Мия поцеловала их со слезами на глазах.
— Ах, Елена, я прошу прощения, мне очень жаль, что я вас огорчила.
— Огорчила меня? — Елена привлекла Мию к себе и обняла. — Ох, Мия, это за тебя я волновалась, только за тебя. Если кто и причинил мне боль, так это Уильям. Он сделал синонимами слова «взрослый мужчина» и «глупец». Если он не сумел понять, как сделать тебя счастливой, то он заслуживает того, чтобы тебя потерять.
Тревога Миц сменилась растерянностью.
— Но тогда почему вы мне не писали? Я была уверена, что вы на меня рассердились.
— Разве ты не получила записку, которую я просила герцога написать от моего имени? У меня опухли руки, и мне неудобно держать перо.
Елена растопырила пальцы, они выглядели ужасно, не сгибались, кожа на них была натянута. Мия постаралась не показать, как она потрясена.
— Елена, садитесь, пожалуйста. — Мия проводила свою некогда элегантную опекуншу обратно к шезлонгу и вместе с горничной помогла ей удобно устроиться. — Мне переодеться? Лорд Дэвид настоял, чтобы я прошла к вам сразу же, но я выгляжу не лучшим образом.
— Ты выглядишь прекрасно, разве что слегка усталой с дороги. — Елена похлопала по сиденью шезлонга рядом с собой. — Но доставь мне удовольствие, присядь на минутку. У меня есть к тебе несколько вопросов. Рассказы, которые до меня доходили, казались мне неправдоподобными и сбивали с толку, мне ничего не оставалось, как ждать, и у меня разыгралось воображение.
Мия кивнула и села на стул, который стоял ближе всех к шезлонгу. Она могла только гадать, были ли слухи, дошедшие до Елены, хуже, чем правда, или лучше.
— Дестини, принеси нам чаю.
Горничная кивнула и вышла из комнаты. Елена подождала, пока дверь за ней закроется.
— Теперь, когда мы одни, я тебе расскажу, что я слышала, а ты расскажешь мне правду. Это нам обеим поможет решить, что нужно делать.
Мия кивнула. Она уже знала, что нужно делать. Она сложила руки и мысленно помолилась о том, чтобы Елена согласилась.
— Я получила известие от Джуди Харбисон. Она со многими извинениями написала про Уильяма и его друзья застали тебя с герцогом Хейлом в очень компрометирующей ситуации.
— Нет!
Герцог Хейл был вдовцом и даже старше Мериона.
— В самом деле, даже Летти подумала, что это звучит неправдоподобно. Но я получила письмо не только от нее, просто Летти я доверяю больше, чем другим. Она моя хорошая подруга и сообщила мне факты в том виде, в каком их услышала, а не стала писать мне свои собственные домыслы. Герцог Хейл? Мия, не может быть, чтобы это была правда!
На то, чтобы объяснить Елене правду во всех неловких подробностях, включая тот факт, что Мию застала с лордом Артуром не толпа друзей лорда Уильяма, а лишь он сам и лорд Дэвид, ушло немало времени.
— О Господи, должно быть, тебе было очень неловко путешествовать с лордом Дэвидом всю прошлую неделю!
Мия кивнула. Ее честность мгновенно испарилась. Она не собиралась объяснять Елене, что происходило всю прошлую неделю. Это не имело никакого отношения к расторгнутой помолвке.
— Я заслужила эти неудобства.
— Я виню себя не меньше, чем кого-нибудь еще.
— Нет!
Мия так резко подняла голову, что Елена отпрянула от неожиданности.
— Да, да. Я не раз думала, что было бы, если бы Уильям не был моим племянником и я не передала бы ему управление домом в Блумсбери.
Мия и Уильям действительно познакомились и стали друзьями именно в те месяцы, но во всем, что произошло позже, никакой вины Елены не было. Мия настойчиво заявила:
— Он действительно очень помог мне с английским.
Хотя они с Уильямом проводили больше времени, придумывая вместе способы перехитрить ее гувернантку, а ее гувернантка была худшей дуэньей, какую только можно найти по эту сторону Ла-Манша.
— Мне не следовало разрешать ему проводить с тобой так много времени до твоего выхода в свет. Из-за этого ты привязалась к нему еще до того, как имела возможность встретиться с кем-нибудь еще.
— Но тогда он был моим лучшим другом.
— Вот именно. Но лучший друг — это не то же самое, что человек, за которого ты выходишь замуж. — Елена на несколько мгновений отвела взгляд. — Мия, почему ты не поговорила о своих тревогах с Уильямом? Почему тебе потребовалось искать столь сильный способ привлечь его внимание?
— До этой последней недели я не знала, была я в него влюблена или нет, и уж тем более не знала, был ли он влюблен в меня. Когда я целовалась с лордом Артуром, это была проверка.
— Ты хочешь сказать, что не тот злосчастный поцелуй, а прошедшая неделя убедила тебя в том, что ты не была влюблена в Уильяма?
— Елена, не так уж важно, когда именно я это поняла.
Мия мысленно ужаснулась: она старалась избежать любых разговоров о прошлой неделе и вдруг сама о ней упомянула.
Выражение лица Елены изменилось: в ее взгляде появилось нечто материнское и не столь доброе, как до этого.
— Мия, расскажи, что произошло между тобой и лордом Дэвидом?
— Ничего.
Мия знала, что никогда еще ее ответ не звучал столь неубедительно.
— Вы были в карантине. Только не говори мне, что влюбилась в одного из грумов.
По тону Елены было ясно, что она бы этому ни на минуту не поверила.
— Нет, конечно! Но лорд Дэвид меня терпеть не может, а я его считаю занудой, которого интересует только его хлопкопрядильная фабрика.
— Надеюсь, что это правда.
Мия заметила, что Елена не стала расспрашивать ее подробнее. Каковы бы ни были ее мотивы, Мия была этому только рада.
— Мия, то чего Дэвид хочет от герцога и что Мерион готов ему дать, еще будет обсуждаться. Мерион верит в Дэвида, и Дэвид не посмеет сделать ничего, что могло бы подорвать эту веру.
Елена расправила легкий плед на своем огромном животе и погладила по нему, словно успокаивая ребенка в утробе.
— Когда дело касается интересов имения, мой муж очень консервативен. Он знает, как важна для его брата эта хлопкопрядильная фабрика, но у Мериона на этот счет двойственные соображения. С одной стороны, он готов пойти на финансовый риск, чтобы дать Дэвиду возможность проявить себя. Но с другой стороны, он твердо верит, что его обязанность — сохранить капитал имения.