Читать интересную книгу Ритуал - Адам Нэвилл

Здесь, среди стоячих камней, чье назначение и посыл были давно утрачены, в самой почве этого мрачного места, нечто преследовало цель, о которой не помнила уже ни одна живая душа. Он чувствовал его, пытался убежать, но оно одолело его. От одной этой мысли у него перехватило дыхание и кровь застыла в жилах.

— О, боже. О, боже.

Старуха улыбнулась. Казалось, она знала, какое сокрушительное прозрение сейчас он переживает, лежа на этой жалкой кровати из старых шкур и грязного сена.

Страшная воля этого места требовала возобновления старых обрядов. Первобытные силы все еще существовали здесь. Здесь. Названные древними именами, они вернулись к жизни. Вернулись за ним. Его прежняя жизнь и тот далекий мир, где он жил, здесь ничего не значили. Совсем ничего. Вот такие дела.

Тихий внутренний голос подсказывал, что если он не перестанет думать о своих утратах, будет только хуже.

В этой глуши люди пропадали всегда. Умирали в честь того, что давно покоилось здесь, в своем вечном убежище. В начале этого года оно выбралось на поверхность мира. Прервало древнюю спячку ради однообразия кровавых ритуалов. Его разбудили, и оно убило его друзей, наслаждаясь дикой охотой. Но теперь ждало подношения. Связанного, извивающегося тела. Пресытившись дряхлым чердачным обществом, оно хотело, чтобы его помнили и чтили. Как всех Богов.

Люк судорожно глотнул воздух. На теле выступил холодный пот. Он вздрогнул. Старуха, воркуя, крепко обняла его, как ягненка.

— Это секрет, — прошептал он ей.

Она улыбнулась. Он тоже улыбнулся ей, глядя умоляющими глазами. Даже засаленная старая подушка, наброшенная на лицо, была бы милосердием по сравнению с тем, что скоро придет за ним из тех доисторических лесов. — Пожалуйста. Останови это.

Старуха продолжала делать свои дела. Она служила звеном длинной цепочки. Всегда была здесь. Была посредником этого темного, вечного леса.

— Боже, нет. Боже, нет.

Он вспомнил про бурые кости в склепе разрушенной церкви. Спасения нет. И сделки не будет. Лежа в своей маленькой кровати, он чуть не задохнулся от ощущения старости этого места, его размера и равнодушия к его жизни. Ему хотелось умереть, вместо того чтобы пытаться его постичь.

— Пожалуйста. Я хочу умереть.

Это место как будто имело свою редкую флору и фауну, не поддающуюся изучению, не терпящую вторжения, и вскармливаемую лишь посвященными.

— Ты им безразлична. Они тебя используют. — Он посмотрел ей в крошечные черные глазки. — Они тебя тоже уничтожат. Понимаешь?

«Блад Френзи» были вандалами. Беспокойными, злыми преступниками. Отщепенцами, желающими плюнуть в лицо Богу, правительству, обществу, порядочности, всему, что претило им или просто надоело. Они были здесь такими же непрошеными гостями, как и он. Старуха не боялась их. Она просто их терпела. Он был уверен в этом. У него появилась безумная надежда, что вместе со старухой они смогут помочь молодежи прийти к естественному саморазрушительному финалу. — Давай избавимся от них. Ты и я. Клянусь. Обещаю. Я не расскажу ни одной душе о тебе… и твоей семье, — Он посмотрел на нее, потом на потолок.

Она зашикала на него, погладив его по липкому лбу.

Несмотря на невероятную древность существа, обитающего в этой северной глуши и которого видели лишь испуганные глаза немногочисленных жертв, — шептал старухе Люк, — оно не вызовет конец света, как того жаждет Локи. И это не тот Бог, которого они хотят увидеть. Его смерть была бы бессмысленной, — сказал он ей.

Хотя его жизнь тоже не имела никакого смысла. По странному совпадению, она закончится в этом ужасном, выдуманном мире ущербных подростков.

Он смотрел в потолок и чувствовал, будто отделяется от собственного тела. Несмотря на благоговейный страх и неуклонно нарастающее постижение таинственного ужаса, обитающего здесь, он догадывался, что этому миру тоже осталось недолго. Удивительно, что это существо сумело дожить до наших дней. Но его правление кончилось. Исчезающий вид. Изолированный Бог, забытый и давно сошедший с ума. Изгнанный христианами идол, чей культ гниет сейчас на заброшенных чердаках, в окружении лжепророков и мессий-оборванцев.

Наконец, когда свет за окном померк, волны вызванного страхом безумия поутихли и медленно ушли из его истерзанного разума. Он чувствовал чуть ли не умиротворение. Теперь уже скоро.

Старуха поднялась с кровати. Ее маленькие ножки громко застучали по старому полу. Она взяла с приставного столика то, что он сперва принял за полотенце. Но это оказалось платье. Старое белое платье, замысловато расшитое вокруг высокой горловины серебряной нитью, и от талии до подола покрытое какими-то жуткими пятнами. От многократной стирки оно сильно вылиняло. Некоторые пятна так и остались на нем, и ветхая ткань в тех местах была черной и жесткой от давно впитавшейся крови. Старуха с благоговением возложила платье в ногах кровати.

В Мексике для Бога солнца вырывали сердца. В древней Британии слуг ритуально душили и хоронили вместе с хозяевами. Простолюдинов, обвиненных в колдовстве, давили большими камнями и сжигали на кострах. В токийском метро людей травили газом. Под завязку заправленные топливом самолеты с пассажирами врезались в небоскребы. Если б мы только могли восстать. Все мы, несправедливо погибшие ради безумных Богов. Нас было бы очень много.

Потом, старуха с трепетом подняла с прикроватного столика гирлянду сухих цветов, которую он должен был надеть перед смертью.

То, что когда-то отдавалось, должно быть отдано снова. И кое-кто идет, чтобы забрать свое.

Под окном Фенрис и Локи кричали друг на друга. Их голоса звучали напряженно, словно они прилагали физические усилия. А потом снова зазвучала музыка, и больше голосов он не слышал.

Старуха подняла с кровати платье и венок из мертвых цветов. Потом наклонилась над Люком и почему-то поднесла к губам кривой, узловатый палец, словно велев молчать, хотя он и так не произнес ни слова.

61

Когда старуха ушла, забрав поднос, тарелку, кувшин, платье и венок, Люк спустил ноги с кровати. Встал, упершись икрами в каркас. Задумался, сможет ли сохранять равновесие, передвигаясь со связанными лодыжками.

Не получилось. Попытался прыгать, но тут же рухнул на пол, ударившись плечом. Выругался про себя, лежа на деревянном полу, вниз лицом. Подождал, когда пройдет потливость. Ему казалось, что на лестнице вот-вот раздадутся шаги, и кто-нибудь ворвется в комнату, посмотреть, что происходит.

Но никто не пришел. Он пошевелил пальцами ног. Еще на месте. Мрачно ухмыльнулся.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});