— Ты сначала свой паспорт покажи. Ты кто? Плод нашего здорового воображения. Да если бы не мы, сидеть тебе в цыпленке дохлом до скончания вселенной.
— Так это вы! — задумчиво протянула медуза, — А я думаю, кто посмел? Все. Готовьтесь умереть раньше, чем замерзнуть.
Медуза скинула одеяло на пол и двинулась на Кузьмича. Бабочек заорал, что его лишают самого ценного и забился о центральное обзорное. Видать, хотел на улицу смыться, но забыл, где находится.
Щупальца медузы обхватили его, спеленали так, что он даже пищать не мог, и потянули к первой голове, которая уже и клюв свой распахнула. Как раз на ширину Кузьмичевского тела.
Сверху бабахнуло. Потом шандарахнуло. Центральный обзорный разлетелся на мелкие осколки, и я окончательно заснул, надеясь увидеть во сне куколку.
… — Не спать! Не сметь! Сергеев!
Кто-то старательно хлестал меня по щекам, стараясь привести в чувство. Это помогало и оно, сознание, медленно возвращалось.
Я приоткрыл глаза и, превозмогая страшную боль, осмотрелся.
Центральное обзорное было прикрыто полиэтиленовой пленкой, которая мелко трепыхалась от движений воздуха. Посередине командирского отсека весело потрескивал небольшой костер. Рядом с ним, подкидывая в горящий Глаз дрова, на корточках сидел Кузьмич. Около него, щурясь от удовольствия, Хуан со всем своим семейством.
— Очнулся!
Надо мной склонилась морда зайца.
— А твой первый помощник говорил, что ты дохляк и вовек не выкарабкаешься.
Заяц для проверки еще пару раз съездил мне по носу, чем окончательно привел мои мысли в порядок.
— Кузьмич, как ты мог? — говорил я еще с трудом, но достаточно членораздельно.
— Это чтобы они шевелились побыстрее, — Кузьмич поймал мой взгляд и улыбнулся.
— А он еще предлагал тебе ампутировать ноги, — заяц почесал лапой передние клыки, — Говорил, что без ног ты будешь первым космонавтом, который покорил звезды.
— А где эта…, — я обвел глазами отсек, вспомнив, что здесь творилось несколько … сколько же прошло?
— Во льдах где-то, — Кузьмич словно и не слышал брошенные в его адрес обвинения, — Как центральное обзорное взорвалось, так он сразу и смылся. Я ее еще успел за шею укусить.
Заяц, только что отхлеставший меня по носу, наклонился поближе и тихо сообщил, куда именно Кузьмич укусил убегающую медузу. Смеяться мне было тяжело, поэтому я только улыбнулся.
— Давно вы здесь?
Заяц помог мне сесть.
— Третий день пошел.
Двери в командный отсек распахнулись и на пороге показались остальные зайцы. Были они все в медвежьих тулупах, валенках и в мохнатых шапках. Заходя по одиночке, все они чинно оттаптывались от налипшего льда и стаскивали шапки. За плечами у них висели двенадцати зарядные дупельные двустволки.
— Ушла зараза, — сообщил первый из вошедших. Он повернулся к Глазу, перекрестился, потом заметил, как расплылся в улыбке Кузьмич, сплюнул через плечо на сзади стоящего и снова перекрестился. Стоящий за ним заяц повторил все это в точной последовательности. И продолжалось это до тех пор, пока последнему из вошедших зайцев не на кого было плевать, — Гляньте-ка! Сергеев оттаял!
Зайцы дружно со мной поздоровались, и только после этого составили в пирамиды двустволки и скинули тулупы.
— Представляешь, Сергеев, третий раз одно и тоже, — разобрать по физиономии кто говорит не представлялось возможным. Все зайцы, практически, на одно лицо. Морду-то есть, — Мы на нее засаду устроили. Честь по чести. Сидим. Ждем. Она ползет. Мы с гиканьем выскакиваем, целимся и стреляем в пустое место. Ее нет. Как такое может быть? Не знаешь, Сергеев?
— А вы не гикать не пробовали?
— Не гикать н положено, — заяц пригладил уши, — Без гиканья не охота, а натуральное браконьерство. Ты ж знаешь, как мы к этому относимся. Да ничего. Мы ее поймаем. Вот завтра с утра пойдем и поймаем.
— И попробуйте флажки красные развесить, — предложил я.
Зайцы поскребли передние резцы, потом расселись вокруг меня и стали спокойно обсуждать, каких размеров должны быть флажки, на каком расстоянии, и стоит ли снять на время охоты капканы. Пятнадцатикилограммовые, со щадящим прикусом.
От жарких споров всех оторвал Корабль.
— Кушать подано, — гаркнул он динамиками, — Специально от нашего общего друга каравая. Как спалось, командир?
В рубку въехала тачка, до верху загруженная само разогревающимися пакетами морковного пюре. Зайцы дружно загалдев, потянулись к еде и вскоре изо всех щелей раздавалось завидное чавканье.
Кузьмич тоже вскрыл пакет, поковырялся пальцем, попробовал чуть-чуть, скривился и протянул начатую еду сидевшему рядом зайцу.
— Мне много витаминов нельзя. А то вырастут такие же зубы, как у вас, совсем некрасивый стану.
Потом он вытащил из кармана маленький кусочек сухарика и стал неторопливо его обгладывать, вызывая тем самым недоуменные взгляды зайцев. Как можно есть все время одно и тоже, я тоже не понимал.
— А вам командир специальный привет. Каравай просил передать, что он помнит вас и уважает, — Корабль открыл одну из панелей в потолке и спустил вниз поднос с мясными котлетками в виде сосулек, только вверх ногами.
— Увидишь, передай большое спасибо, — заталкивая в рот целую сосульку, политую сверху соусом, попросил я.
— Сделаю, — пообещал Волк.
— Ты его лучше в задницу металлическую поцелуй, — Кузьмич смотрел на мои сосульки голодными глазами и откровенно злился. Вот чудак, думает раз предложил мне ноги оттяпать, так и не друг мне больше?
Я отодвинул от себя поднос.
— Не лезет с непривычки. Кузьмич, отнеси пожалуйста поднос обратно караваю и еще раз скажи спасибо.
Вернулся Кузьмич через пять минут, весь обмазанный соусом, с остатками котлет на крыльях. Морда у него была довольная, и хитрая.
А где же наша уважаемая Жар Бабочка? — поинтересовался я.
Зайцы побросали уплетать морковь, сложили в руки Кузьмича грязную посуду, показали направление, куда все это отнести и заняли место вокруг меня.
— На орбите она. Привет тебе большой шлет. Да ты ее, товарищ Сергеев, сейчас и не узнаешь. Мы, знаешь, какой экономический рывок за это время сделали. Теперь не в допотопной корзине летаем, а самой настоящей аэробуле. По последнему нашему слову науки и технике. У каждого отдельный номер-люкс с горячей водой и канализацией. Скорость, опять же, увеличили. Путем добавления к мощности Жар Бабочки реактивных струй. Шлет она тебе небольшой подарок. Держи, товарищ Сергеев.
Я развернул обертку. На меня смотрело улыбающееся лицо паПА. Рядом с ним стояли сама Жар Бабочка и маленький Жар Бабеночек.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});